Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Я часто заморгала, недоумевая, как возможно добиться такой щедрости от выжженной дочерна земли без помощи магии, а его высочество, словно услышав мои мысли, произнес:

– Тебе много чего предстоит узнать, Элизабет. И, учитывая твою склонность к знаниям, тебе понравится это делать. Очень понравится, не сомневайся.

За низким, глухим голосом принца мне послышалась некая двусмысленность сказанного, отчего щеки вновь покраснели, а грудь сдавило от щемящего чувства. Усмехнувшись, принц посмотрел на меня с нежностью.

Мы ехали, почти не сбавляя темпа. Во время коротких передышек принц сам снимал меня с коня, поил укрепляющим отваром и, не обращая внимания на обихаживающих лошадей гвардейцев, разминал кисти и поясницу.

Я краснела, с трудом сдерживаясь, чтобы не отстраниться от мужа, но когда поняла, что после его прикосновений в тело вливается живительная сила, решила, что стыд подождет.

– Поверь, мне сейчас тяжелее, – усмехнулся его высочество во время очередной остановки, мягко отстраняя меня после умелых касаний.

– У вас тоже затекли руки и ноги? – всполошилась я, представляя, что буду прикасаться сейчас к его твердому, всегда горячему телу.

Принц усмехнулся и погладил меня по голове, поправляя капюшон плаща.

– Я сижу в седле с четырех лет, Элизабет. Но это пытка – чувствовать под пальцами твое тело и знать, что нам нельзя задерживаться, если не хотим искать охотничий дом в потемках.

Когда поняла, о чем говорил принц и заметила, как расширились от желания зрачки мужа, дыхание перехватило, а сердце пригрозило выпрыгнуть из груди.

– А может, – робко пробормотала я, – мы можем прогуляться… Посмотреть на эти красивые деревья… Совсем ненадолго?

С этими словами я прильнула к боку мужа, а из груди принца вырвался еле слышный стон. Развернув меня спиной, прижал к себе, и, обнимая, прошептал:

– Ты – демон, Элизабет. Сладкий, обольстительный демон. Но времени на ритуал изгнания демонов у нас сейчас нет, как и у тебя не хватит сил усидеть в седле, если я прямо здесь покажу тебе, как поступает опытный экзорцист с суккубами.

Я зарделась и, задохнувшись, попыталась отойти от мужа на подкашивающихся ногах, но меня удержали на месте, ухватив за плечи.

– Постой, – шепнул муж. – Постой, не двигаясь, еще минуту.

За день мы останавливались трижды: один раз на обед, а также, чтобы напоить и накормить лошадей, и два раза на вынужденный отдых. К концу пути мне было не до заигрываний с мужем, но я держалась из последних сил, не показывая усталость, боясь разочаровать его высочество после того, как тот взял меня с собой.

После умелых прикосновений принца я чувствовала себя лучше, но все же, когда услышала, что остановка на ночлег будет всего через пару часов, стала призывать всех тут же отправиться в путь.

Гвардейцы держались с принцем запросто, почти на дружеской ноге и вместе с тем никто бы не заметил и тени панибратства или фамильярности. Поначалу они дичились меня и не заговаривали первыми. Но к вечеру к их подчеркнутой вежливости добавилось искреннее уважение и даже что-то, похожее на восхищение.

Принц во всем, что не касалось массажа, который помог в буквальном смысле пережить этот день, держался отстраненно. А я, робея, бросала на него взгляды из-под ресниц и пугалась осознания, что с каждым днем моя потребность быть с ним растет.

На одном из привалов принц высказал вслух удовлетворение от того, что в наше отсутствие королевство в надежных руках.

– Пока там брат, я спокоен, – сказал он, и я не сразу поняла, что его высочество говорит о виконте де Жероне.

– Де Жерон ведь собирался на заставу? – недоумевая, переспросил один из гвардейцев.

Его высочество кивнул, но пояснил, что брат изменил свое решение вечером.

Я задумалась, что такого могло произойти за день, что заставило упрямого виконта изменить решение, но из-за усталости и желания быстрее добраться до охотничьего дома думалось плохо. Внимание то и дело перескакивало на мысли, что скоро сниму сапоги, и засну прямо в костюме для верховой езды, и просплю до следующего утра, не отвлекаясь ни на ужин, ни даже на завтрак.

Охотничий дом несколько разочаровал: после блеска и великолепия дворца в Городе-крепости ожила увидеть по меньшей мере, наш летний аваронский дом. Но когда из-за деревьев показалась хижина, я недоуменно заморгала.

– Здесь я останавливаюсь один, – сказал принц, помогая слезть с лошади.

В последний момент Диларион соскользнул с плеча и, взмыв вверх, скрылся среди успевших затянуться сумраком деревьев.

– Диларион, – слабо позвала я, и принц поспешил меня успокоить.

– В нетопыре заговорил инстинкт хищника, – сказал принц. – Уверен, он вернется сытым и крайне довольным.

– Но ваш запрет насчет крови, – испугалась я за дракончика.

– Он не распространяется на случаи охоты, – заверил принц. – Когда зверь добывает нужную ему кровь естественным путем, все происходит плавно, без колебаний магического фона, что может быть губительно для Пустоши.

Я кивнула, принимая объяснение и подумала, что ученость его высочества превосходит все мыслимые и немыслимые ожидания. В следующий момент от близости принца дыхание перехватило, и муж, не удержавшись, нежно коснулся губами лба.

– Наши люди будут рядом, – сказал принц, когда я проводила взглядом удаляющихся гвардейцев. – В двухстах шагах удобное место для лагеря: четыре домика, стойла для лошадей. Я же предпочитаю одиночество, и самым приближенным нет резона напоминать о моих привычках.

Слова его высочества об одиночестве неприятно резанули слух, и, почувствовав мое напряжение, муж привлек меня к себе и поцеловал в висок.

– Предпочитал, – поправился он, а я ощутила, как на душе запели флейты.

Тут же ломота в пояснице, коленях и местах, о которых леди не говорят вслух спустила с небес на землю, и я пробормотала виноватым тоном:

– Кажется, завтра я не смогу сидеть…

– В седле? – хмурясь, спросил муж.

Я помотала головой и тихо пискнула:

– Вообще.

К моему негодованию, муж коротко засмеялся, но, когда легко, как пушинку, подхватил на руки, в груди затеплилась благодарность к нему.

– Сможешь, – уверенно сказал принц, и я поверила.

Он усадил меня в удобное, покрытое шкурами кресло и быстро разжег огонь в странной на вид печи, похожей на камин и старинную печь из поселенских домов одновременно. Казалось, я лишь смежила веки, как его высочество ловко снял с огня огромную кастрюлю и выплеснул воду в деревянную лохань, над которой тут же поднялся пар. Не успела я осознать, что происходит, как пальцы мужа заскользили по моему телу, а когда поняла, что помогают избавиться от дорожного костюма, было поздно: я осталась полностью обнажена.