Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Что-то неприятно кольнуло внутри, я вдруг ощутила себя покинутой и ненужной. В моем понимании, после того, как женщина призналась тебе в любви, следовало вести себя иначе. Я не знала, как, но предполагала, что точно не игнорировать и не погружаться с головой в работу, а быть может, обнять, поцеловать, сказать что-то теплое, нежное, отчего бы подкосились ноги и закружилась голова.

Словно почувствовав мое настроение, принц, который снова показался из шатра, бросил на меня быстрый взгляд, и, неопределенно усмехнувшись, опять скрылся внутри.

Не зная, что думать, я направилась следом за мужем и нашла его склоненным над прозрачными колбами и стеклянными шарами. Стоило войти в шатер, муж высек огнивом искру и радужный песок в длинной прозрачной колбе, заискрив, погас.

– Не работает, – с недоумением глядя на меня, произнес муж. – Я думал дело в местной почве…

– Мой принц, – осторожно произнесла я и взгляд его высочества стал более осмысленным.

– Да-да, Элизабет, – сказал муж. – Твои вещи уже в нашем шатре, ты можешь переодеться и привести себя в порядок с дороги.

С этими словами он отвернулся и вновь склонился над странными приспособлениями и склянками, а я почувствовала себя не только ненужной, но еще и лишней.

Тяжело вздохнув, я направилась к выходу, но в последний момент его высочество придержал меня за плечо.

– Не делай так больше, – то ли приказал, то ли попросил он.

– Как? – ахнула я, испугавшись, что каким-то образом вызвала неудовольствие его высочества.

– Так, – коротко ответил принц. – Никогда не чувствуй себя несчастной и покинутой, даже когда я занят и не смотрю на тебя. И даже когда меня нет рядом. Никогда ничего не бойся, Элизабет, и особенно моего невнимания. Никогда.

– Но вы… я… Я нечаянно, – забормотала я невпопад. – Я просто…

– Я держу тебя, Элизабет, – сказал принц, и я сглотнула, часто моргая, услышав от него то, что с самой первой встречи чувствовала рядом с ним. – Я всегда. Буду. Держать. Тебя.

Говоря это, принц делал паузы между словами и каждое из них пробуждало что-то неведанное в моей душе. Когда-то, в самом далеком детстве, когда родители были рядом, я жила в полной безопасности и знала, что мой мир никогда не пошатнется. После раскола королевств, который стал для меня чем-то большим, нежели просто внешним расколом, я больше никогда не чувствовала чью-то поддержку так явно.

– Всегда, – повторил муж, при этом глаза его сверкнули особым светом.

В следующий миг принц вновь склонился над колбами, словно меня не существовало. Но в ушах пульсировало «Я держу тебя, Элизабет. Я всегда буду держать тебя».

Вздохнув, я в последний раз взглянула на мужа, большого, сильного и невероятно притягательного, и выходя из шатра, пробормотала, без надежды, что меня услышат:

– Там родник, прямо из стены бьет. И вода такая вкусная и свежая… Я переоденусь и погуляю по окрестностям…

– Да-да, из стены, – рассеянно проговорил принц, и, когда я задержалась, вновь пожирая его глазами, добавил: – Система водоснабжения во дворце, о которой я тебе рассказывал, позаимствована мной из развалин Эльфарии. Свежий вкус воды объясняется ее горным происхождением. Многие помпы, которые откачивают воду из подземных озер, работают до сих пор. Ты заметила, что некоторые стены теплые?

Я закивала и зачем-то присела в книксене, чтобы тут же мысленно проклясть себя за неуклюжесть и неуместность в действиях.

– Это оттого, что вода направляется прямиком из горячих источников, – проговорил Карл Сварт. – Как-нибудь мы спустимся в пещеры, и ты увидишь своими глазами чудеса, которые невозможны в солнечном свете.

Я потрясенно кивнула, а принц уставился на меня так, словно увидел впервые.

– Вода, – прошептал он.

– Вода, – подтвердила я, кивая, и вновь зачем-то присела в книксене.

А принц выдохнул:

– Ты гений, Элизабет!

С этими словами он подхватил меня на руки и подбросил в воздух, словно вешу не больше нагретого бычьего пузыря. Бережно поймав, вновь поставил на ноги, а сам метнулся к толстой колбе и выплеснул прозрачную жидкость прямо под ноги. Я взвизгнула, задирая юбки, а его высочество Карл Сварт уже несся к роднику, что бьет из наполовину разрушенной стены.

Проводив мужа взглядом, я сглотнула и направилась в свой шатер.

Увидев собственные вещи, сложенные в свертках и переметных сумках, прямо на походной плетеной подстилке, которую муж назвал циновкой, я просияла от чувства пьянящей свободы. Вдали от Рамины, Ланы и остальных девушек во главе с мистрис Одли я поняла, как была утомлена тем, что муж называет «придворной мишурой». Хихикнув, подумала, что мне безумно приятно даже мысленно повторять за мужем, а также вспоминать его жесты, взгляд, прикосновения…

Пискнув, в шатер влетел дракончик, и я ощутила что-то вроде стыда оттого, что не уделяю малышу достаточно времени. Погладив зеленую спинку, чмокнула плямкающего малыша в мордочку и поняла, что внешне наша связь не изменилась: я по-прежнему играю с ним, говорю, рассказываю о своих бедах и волнениях, кормлю, только думаю о маленьком нетопыре реже.

– Да, да, и еще раз да, – сказала я дракончику, – все мои мысли заняты его высочеством… И ты это видишь и чувствуешь.

Диларион плямкнул и облизал мой подбородок раздвоенным языком.

– Но ты не выглядишь несчастным, – пробормотала я. – Может дело в том, что у тебя появилась новая подружка? Мириам?

Услышав имя Мириам, дракончик заозирался по сторонам, словно ожидал, что девочка с рыжими косичками вот-вот забежит в шатер, и, увидев Дилариона, огласит пространство счастливым воплем.

– Приятно, когда тебя любят, – сказала я дракончику.

Малыш снова перебрался мне на плечо, а я, подойдя к походным сумкам, застыла, как вкопанная.

– А его высочество… Он ведь не говорил, что любит меня, – прошептала я, чувствуя, как холодеет сердце. – Он такой большой, Диларион, такой могучий! Я как будто совсем мала для него, ничтожна, как он может любить меня? Да что я… Мне кажется, что этому человеку мало и всей Черной Пустоши.

Ощущение, что вишу над пропастью, обострилось, и вместе с ним усилилось чувство защищенности и надежности, словно даже не будучи рядом со мной его высочество Карл Сварт, принц из Черного дома продолжает держать меня в своих объятиях.

Сделав несколько глубоких выдохов и вдохов, я приступила к переодеванию.

Его высочество распорядился, чтобы в дороге у меня не было недостатка в костюмах для верховой езды, которые включали удобные облегающие брюки, и камзолы строго кроя поверх сорочек. Поверх брюк запахивались пышные, в рюшах, юбки. Но назвать таким словом куски ткани, которые оборачиваются вокруг бедер, чтобы хоть как-то прикрыть те места, которые леди не называет вслух, не поворачивался язык. Помимо этого, я проследила, чтобы Рамина упаковала также пару аваронских платьев, которые надевала на воздушные прогулки с Нинель.