Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

Глаза камеристки зажглись надеждой, хмурое до этого лицо словно засияло изнутри.

– Вы лучшая, принцесса, лучшая в мире…

– Не говори глупостей, Рамина, – попросила я, поднимаясь.

– Так ведь от вас теперь зависит все, – пробормотала камеристка и развела руками. – Вы – наша спасительница!

– Это мой муж наш спаситель, – глухо ответила я, а от тени предположения, что с принцем может случиться неладное, когда отбудет в самое сердце битвы, внутри все сковало льдом.

– Ваш муж спасет Черную Пустошь, – уверенно произнесла Рамина, и ледяная лапа внутри начала понемногу разжиматься. – Но спасти самого принца может только его жена!

Мы направились к выходу лабиринта из живой изгороди, куда, оказывается, я забежала, не разбирая дороги.

– Ты о посте и молитвах? – хмуро спросила я, вспоминая, чему учила Бенара, когда знакомила с обязанностями леди.

Выдержав небольшую паузу, Рамина ответила:

– О них.

В голове мелькнули воспоминания о проведенных часах в склепе, потом рассказы Рамины о местных обычаях. Я тряхнула головой и попросила:

– Ты говорила о некоем амулете, Рамина, который обладает божественной силой и способен отвести беду от мужа. Расскажи о нем.

Камеристка развела руками, словно не знает, что еще сказать, и заговорила.

– Сотворить такой амулет под силу только самой верной и любящей жене, которая не пожалеет ничего, даже своей крови, то есть самого ценного, что у нее есть, чтобы охранить мужа в бою.

– Я ничего не пожалела бы для моего принца, – глухим голосом произнесла я.

– Так ведь амулет этот делается с помощью магии, принцесса, – испуганно пробормотала Рамина, вытаращив глаза. – А в Черной Пустоши магия запрещена.

Память услужливо напомнила, что я являюсь наследницей двух сильнейших магических домов – Гриндфолд и Бранж, бывшего правящего дома Изумрудного Нагорья и дома, которому не было равных в управлении стихиями. Внутренний голос подсказал, что смогла бы сделать для своего мужа защитный амулет невиданной силы, но слова Рамины о невозможности пользоваться магией в Черной Пустоши отрезвили.

– Да, – глухо проговорила я. – Запрещена. Забудь о том, что спрашивала тебя. Пока мое сердце бьется, я не нарушу приказа его высочества.

Рамина согласно закивала и выдохнула с видимым облегчением, явно радуясь, что удалось предостеречь госпожу от необдуманных поступков.

Вернувшись в покои, я быстро сменила туалет, выбрав серое шерстяное платье и плащ без рукавов в тон. Мистрис Одли и остальные девушки ходили с хмурыми, озадаченными лицами, в глазах застыли страх и бессилие. Сердце сдавило чувством вины за то, что не могу утешить, успокоить своих людей, а ведь обязанность леди – изгнать страх из сердец, в то время, как лорда – уничтожить саму причину страха.

Решение пришло неожиданно даже для меня.

– Так, – сказала я, хлопнув в ладоши, отчего Диларион пискнул на плече. – Мы должны быть полезны нашим мужьям, отцам и сыновьям сейчас. Если войска подступят к Городу-крепости, мы организуем военную лекарню прямо во дворце. Пока же займемся изготовлением снадобий, которые необходимы в битвах и после.

Вместе с Раминой и Ланой мы посетили лабораторию его высочества, где я, с согласия принца выбрала все необходимое для изготовления снадобий. Под руководством Альре один из дворцовых залов был переоборудован под знахарню, где мы с девушками приступили к изготовлению лекарств. Альре не отходил от меня ни на шаг, помогая подобрать нужные ингредиенты для рецептов зелий из моих фолиантов. Прозорливость его высочества и огромный запас лекарственных растений сыграли нам на руку: к своему удивлению, вынуждена была признать, что получаемые лекарства чуть ли не сильнее тех, что изготавливаются в Авароне с помощью магии.

Когда вечером нас посетил уставший, едва стоящий на ногах распорядитель запасов, он так и застыл посреди зала, вытаращив глаза на саквояжи с зельями, выставленные один на один в несколько рядов.

– Это все, что мы успели, – сообщила я, вытирая салфеткой лоб. – Думаю, эту партию можно забирать сейчас, за ночь собираемся сделать столько же.

– За ночь, принцесса? – переспросил распорядитель и я кивнула, вновь возвращаясь к работе.

– Мистрис Одли, – проговорила я, обращаясь к старшей камеристке. – Проследите, чтобы все, кто проработал весь день, отправились отдыхать. Несколько девушек выразили желание работать ночью, и я отпустила их после обеда.

– Слушаюсь, принцесса, – приседая в книксене, проговорила мистрис Одли. – Да ведь вы сами провели день на ногах. Если не отдохнете, как следует, от вас завтра будет мало толку.

Я кивнула. Но стоило представить, что уже завтра, на рассвете, муж покинет Город-крепость и где-то на далекой заставе может пострадать в битве, а лекарств не хватит, упрямо помотала головой.

– Я побуду пока здесь, – сказала я. – Сами видите, каждая пара рук на вес золота.

Прослышав о том, что во дворце в спешном порядке изготавливаются снадобья, к нам присоединились многие женщины Города-крепости, в том числе и Ксана, которая работала с тройным усердием. Я поняла, что милая женщина испытывает нечто похожее на чувство вины оттого, что ее муж сейчас в море, а значит, в большей безопасности, чем мужья других.

Я давно не чувствовала под собой ног, а пальцы рук постоянно немели от напряжения, и, если бы не Диларион на плече, который непрерывно подпитывает хозяйку, давно бы упала.

Внезапно ощущение поддержки усилилось, напополам с щемящей нежностью, переполнившей сердце.

Оглянувшись, я увидела моего принца, который застыл в дверях и смотрит на меня с теплом и укоризной. Не говоря ни слова, словно не замечая поклонов и книксенов, его высочество приблизился, не отрывая от меня взгляда. Меня легко подхватили на руки и понесли из зала под одобрительное попискивание дракончика, который тут же обмяк на плече.

Уже в покоях я завозилась и с неохотой высвободилась из объятий принца.

– Я всех отпустил, Элизабет, – сказал муж. – Помочь тебе в омывальной?

Несмотря на усталость, я покраснела и покачала головой.

– Я не настолько изнежена и избалована, как считают мои камеристки, – грустно улыбаясь, проговорила я. – Я вполне способна позаботиться о себе. И этих великолепных условий, которыми вы меня обеспечили, более, чем достаточно для моего удобства.

Между бровей принца пролегла морщинка.

– Я правитель, Элизабет, – сказал он. – А ты теперь – правительница. Ты вольна отдавать какие угодно распоряжения, окружая себя необходимым количеством свиты и не слушая особо местных женщин.

Еще вчера такое заявление принца вызвало бы бурный восторг и заставило бы даже скакать от радости по комнате в традициях Нинель. Но сейчас неудобства от купания в ледяной воде и блуждания по черным пещерам во власти Сновидца Аюнэ показались мне детскими капризами.