Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

С трудом понимая происходящее, я под конвоем все того же похитителя направилась по коридору, который возник слева в стене, хотя прежде его не было. Бежать или сопротивляться не пыталась, понимая, что дальше ближайшего поворота уйти не удастся. Пришлось повиноваться, и спустя некоторое время меня втолкнули в небольшие покои, такие же холодные, как остальные владения Каравары.

Единственным отличием оказалось то, что стены сделаны из белого кварца, как и широкое ложе, накрытое несколькими слоями шкур. Окон нет, и освещается комната бирюзовыми кристаллами по углам.

Когда позади раздалось скрежетание, я оглянулась, но лишь успела увидеть, как замотанная в черное тряпье фигура похитителя скрывается каменной створкой. Та ползет прямо из стены, и когда я бросилась обратно, она сомкнулась с другим краем, превратившись в кварцевый монолит.

Лишь теперь на меня навалилась слабость. Доковыляв на ватных ногах до кровати, я села и закрыла лицо ладонями. Мне было страшно за себя, за принца, за Пустошь и за весь мир, который может стать жертвой алчности этого жуткого существа. От напряжения и переживаний меня трясло, но через некоторое время утомление и тревога сморили, и я задремала, едва легла на бок.

Проснулась от того, что плечи обжигает ледяным холодом. Поежившись, я механически отвела руку назад, чтобы найти одеяло и укрыться, но, когда ладонь наткнулась на что-то большое, резко подскочила и обернулась.

Оперевшись на локоть, на постели лежит темная фигура в капюшоне. Лица не видно, но я запомнила холод его глаз, и теперь озноб прокатился по телу с новой силой.

– Что вы здесь делаете? – спросила я сдавленно и, спрыгнув с кровати, отбежала в угол.

Фигура некоторое время молча разглядывала темным провалом капюшона место, где только что лежала я. Затем раздался глубокий голос.

– Проверяю, все ли в порядке с моей собственностью, – сказал он.

– Не называйте меня так, – попросила я тихо. – Я человек. Человек не может быть собственностью.

Он провел светящимися пальцами по шкуре и произнес:

– Как сказать, Элизабет. Когда подданные присягают на верность своему сюзерену, разве они не становятся его собственностью?

– Это называется преданность и верность, – осмелев от того, что он не выказывает агрессии, проговорила я.

– Не важно, как называть, – сказал Каравара. – Куда важней, насколько эта преданность крепка. Мои подданные питаются магией. Моей магией, которая дарует им силу, здоровье и красоту. Взамен я требую лишь безоговорочного подчинения. Это взаимовыгодный обмен. А что что предлагает твой принц?

Упоминание о моем муже таким пренебрежительным тоном вызвало волну гнева. Я резко шагнула в пред и проговорила, сама не понимая, откуда взялось столько смелости:

– Вы не смеете говорить плохо о Карле Сварте! Он заботливый и мудрый! Его любит народ потому, что он делает для него все! Слышите? Все! Вы не стоите даже его ногтя!

Фигура в темном балахоне медленно поднялась с кровати. Царственной походкой, которая может быть только у очень могущественного человека, обошла ложе и приблизилась ко мне.

Я застыла, а Каравара поднял руку и двумя пальцами ухватил меня за подбородок. Я попятилась, но наткнулась на кристаллы, которые больно укололи в бедро.

Каравара повернул мою голову в право, затем влево. Потом его пальца разжались, и когда уже облегченно выдохнула, щеку опалило жгучей болью.

Он ударил меня резко, с оттягом. В голове зазвенело, а глаза моментально затуманились. Я схватилась за щеку, даже не стесняясь слез, которые хлынули нескончаемым потоком, но Каравара перехватил кисть и больно сжал.

Я застонала, а он проговорил:

– Никогда не высказывай неуважения ко мне, Элизабет. Я не сказал, что ждет тех, кто предаст меня? Они умирают, лишившись моей магической поддержки. Ты ведь маг, Элизабет. Ты должна быть на моей стороне. Я ведь хочу защитить магию.

Место куда пришелся удар, горело, словно к нему прислонили лед. Я не могла вымолвить ни слова, боясь, что Каравара снова ударит, и продолжала молчать, чувствуя, как по щекам текут горячие дорожки.

Он вновь протянул ко мне руку, я вздрогнула, а он провел пальцами по щеке и сказал:

– Ну-ну. Не надо плакать. Каждый получает, что заслуживает. Если бы ты вела себя правильно, тебя не пришлось бы наказывать. Поняла? Ты поняла меня, Элизабет?

Дрожа всем телом, я кивнула, а он жестом велел сесть на кровать. Я повиновалась, стараясь не думать, какую участь готовит мне это существо.

Сидя на шкурах, я смотрела на темную фигуру перед собой. Каравара стоит неподвижно, лица не видно, но я каждой частицей тела чувствую, как он вглядывается в меня, блуждает в закоулках памяти, течет по венам вместе с кровью, стучит вместе с сердцем и вылетает вместе с воздухом из легких.

– У тебя красивая и сильная магия, – наконец сказал он. – Твой принц глупец и трус, если лишил тебя такой силы. Я не такой. Я уважаю магию. И лишь я могу спасти ее от забвения.

– Мой принц не глупец и не трус, – опустив взгляд, сказала я, ожидая, что сейчас он снова подойдет и ударит.

Но Каравара остался на месте.

– Я вижу твои мысли, Элизабет. Я слышу, что ты чувствуешь. И вижу, как ты обманываешь себя.

– О чем вы говорите?

– Это уже не важно, – сказал Каравара, – ты теперь моя. И я хочу, чтобы ты забыла о принце и всех остальных. Они тебе не пара. Ни один. Тебе нужен тот, кто способен оценить значимость магии.

Я горько улыбнулась.

– Вы имеете ввиду себя?

– Не нужно быть умной, чтобы догадаться, – согласился он.

– Как вы можете? – сказала я, роняя лицо в ладони. – Как вы… Вы украли меня. У меня есть муж… Я не… Я даже не знаю, что вы такое.

Послышался шелест плаща, он сделал шаг вперед и сказал:

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня.

– Я боюсь, – прошептала я.

– Элизабет.

– Нет…

– Смотри! – громыхнул его голос, и кристаллы в комнате задрожали, полыхнув сиреневыми волнами.

Я медленно подняла взгляд и застыла.

Каравара скинул капюшон и спустил плащ до пояса. Передо мной стояло существо, полностью сотканное из ледяного света. Кожа исходит равномерным матовым сиянием, тело сухое, но рельефное до такой степени, словно из него выпарили всю воду. Голова гладкая, как алебастровый шар, и исходит матовыми волнами. Лицо острое, с высокими скулами и тонкой полоской губ, а глаза сплошной синий огонь, который расплескивается до самых щек.

– Ты хотела знать, что я? – спросил он громогласно. – Я величайший маг всех времен! Вот что я!

– Тогда почему вы все еще не победили? – едва слышно спросила я и сжалась, когда он резко приблизился ко мне.

Нависнув, как ледяная скала, Каравара опалил меня ледяным дыханием, от которого воздух заискрился. Холодная рука легла мне на горло, и я приготовилась к страшному. Под его пальцами кожа моментально заледенела, я выпучила глаза, а он чуть сдавил их и приблизил лицо так, что капли синего огня из его глаз стали падать мне на щеки.