Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

– И какого?

– Король вам необходим. А еще будущей королеве не обойтись без наследников. Вам же нужно избежать междоусобиц, не так ли? Чем больше детей вы родите, тем крепче будет ваше положение и тем тверже – наша вера в вашу династию. – Теперь князь избегал встречаться с ней взглядом и наблюдал за марширующими лучниками. Сквозь его бороду пробивался легкий румянец. – У майя принято рожать от многих отцов. У стахечи – от одного. А о вашей родине я слышал, будто там все мужчины – содомиты, и женщины вынуждены переодеваться в мужскую одежду и притворяться юношами. Каков бы пи был ваш обычай, Бару Рыбачка, – а я не собираюсь скрывать, что предпочитаю обычаи стахечи. Между прочим, некоторые указы Маскарада я принял с радостью. Ну а вам вскоре придется выбирать главнокомандующего для Зирохской битвы.

– И выбор будет знаком моего благоволения.

Сейчас он говорил с явной осторожностью, его безмятежность пропала напрочь. Ему хотелось быть бескорыстным, однако он оставался князем и был человеком гордым.

– Если после победы при Зирохе у вас не будет возлюбленного – не важно, настоящего или для виду, – люди поверят слухам о вашей связи с Тайн Ху. О том, что вы стерильны, кастрированы. Или что вы – трайбадистка, которую влекут лишь бесплодные отношения, а это – серьезная угроза для династии. Или что вы. – создание Фалькреста, выращенное в Метадемосе, дабы жить среди мужчин и женщин, не являясь ни тем ни другим. Как ламены в Ориати.

Речи его приобрели оттенок непристойности.

– Или узнают, что я дала обет тому, кто сейчас далеко, и не отступлюсь от него, – парировала Бару ледяным тоном.

– Правда? – спросил князь. – Ответьте, пожалуйста. Я думал, вы только обещали оценить его. И надеялся, что у меня еще есть шанс сказать свое слово. Поверьте, это не только амбиции.

– Вы глупец, – торопливо, неразумно, но честно ответила она.

Бару никогда не хотелось распутывать сеть светских интриг вокруг того, кому она будет принадлежать. Да и какая разница, что все о ней теперь думают!

– Зачем вам я? Мы ведь едва знакомы.

– Я всю зиму слушал, как мой народ славит ваше имя, – князь пропустил прядь гривы своего коня между большим и указательным пальцами. – Хороший правитель должен прислушиваться к симпатиям народа. А мне в последнее время хочется быть именно таким… Полагаю, я слишком хорошо учился…

Очевидно, ордвиннская знать воспитывалась на основательной, глубоко укоренившейся лжи насчет ухаживания. Устав от намеков, Бару вспылила и заговорила, не заботясь ни о чем:

– Вы пытаетесь ухаживать за. иллюзией. За маской. Вы могли бы стать моим товарищем. Но никогда не станете моим, возлюбленным.

Гордость Отсфира была уязвлена. Его лицо окаменело.

– Мой человек в Вультъяге доносил, что вы с княгиней гуляли по лесу. А ее пристрастия не являются загадкой для окружающих. Прошу вас, ваше превосходительство, подумайте о будущем Ордвинна.

Вопрос был неотложным и отнюдь не шуточным, однако теперь этот разговор возмущал Бару до глубины души.

– У вас должны быть дети, – продолжал он. – Не растратьте нашу победу на ту майянские грехи своей юности. Не разбивайте наш союз, не подавайте повода для грязных сплетен.

Бару схватила княжеского коня за поводья, запутавшись в ремнях упряжи.

– Князь Отсфир! – яростно, оскорбленно воскликнула она. – Вы пойдете в бой при Зирохе? Вы поведете в битву свое войско, повинуясь приказам тех, кого я поставлю над вами?

– Да, – он опустил голову – от стыда или же от обиды. – Вы – Честная Рука. Надежда Ордвинна.

– Прекрасно. Тогда займитесь своими делами, а мои – предоставьте мне.

И Бару погнала лошадь к зеленому склону холма. С его вершины ей открылся вид на бескрайние заливные луга. Ирригационные каналы сверкали в лучах солнца, а сама река несла свои воды куда-то вдаль. Она струилась вдоль насыпных плотин, но уже была загажена отходами армии – и немудрено: ведь муравейник из шатров, коней, коров и знамен так быстро пустил корни на этой тучной земле!

Здесь угнездилось целое батальное полотно, напитанное сталью, конской плотью и потом!

Все мятежные силы Ордвинна, которые собрались в долине Зирох, ждали свою королеву и того, кого она выберет главнокомандующим для решающей битвы.

Наконец к Зироху подошла ягата стахечи, и армия оказалась в сборе. Ордвиннцы смотрели на северян в благоговейном страхе. За каждым из призрачно-бледных богатырей шагали мальчики-оруженосцы, стремящиеся заслужить право надеть латы. Вдобавок воинов сопровождали седовласые женщины с мощными ясеневыми луками. Их лица были мрачны, а движения молниеносны.

Армия была в сборе. Какое облегчение! Однако Бару быстро поняла, что успокаиваться рано. Князь Лизаксу, командовавший лагерем, отвел ее в свой шатер и отрапортовал:

– Чума и хаос – вот что может сравниться с нашей армией! Чтобы этот ходячий катаклизм не развалился на куски, приходится применять все мои знания. Нужно идти в бой, иначе перегрызутся и сожрут друг друга, как собаки.

Бару наскоро пролистала счетные книги.

– Ты замечательно ведешь реестры.

На самом деле его реестры были не просто замечательны – Лизаксу удалось сотворить чудо.

– Обойдемся без похвал, – рыкнул лис, прятавшийся за человеческим обликом. – Взгляни на цифры.

Армия поглощала хлеб, пиво и деньги в неимоверных количествах. Старая вражда порождала постоянные стычки, а в лагере кипела вражда. Солдаты убивали друг друга в драках и выхаркивали легкие. Инирейн задыхался от кровавого поноса, а небо – от пепла горящих трупов.

Армия оказалась сущим кошмаром.

Но Лизаксу сделал все, что мог. Он разделил лагерь на крылья, а затем назначил верных людей на должности командиров, гонцов, интендантов, казначеев, комендантов, травников, переводчиков, колесников, охотников и прочих специалистов. Он умудрился превратить всеобщую грызню в надежный костяк, осевший возле илистого берега реки.

– С цифрами порядок, – резюмировала Бару, откладывая бумаги в сторону. – Лизаксу, ты здорово справился.

Сейчас Ордвинн мог похвастаться своим собственным легионом из двадцати пяти тысяч воинов! Наконец-то исполнилось желание Тайн Ху – вполне можно было использовать придуманное ей название: «Армия волка». Лизаксу даже не забыл проводить регулярные учения, и легион мог развернуться в цепь, послать вперед эскадроны кавалерии и выполнять простые команды – двигаться вперед или атаковать. До организованного отступления, самого сложного из маневров, было еще далеко, но Бару надеялась, что до столь трагичного финала дело не дойдет.

– Я сама не управилась бы лучше, – с бесконечной благодарностью сказала Бару. – Чем тебя наградить?