Сет Дикинсон - Бару Корморан, предательница

– А мы с тобой действительно в чем-то схожи.

– Секретарю положено учитывать желания начальства. Во время Дурацкого Бунта моя мать стала лоялисткой. Отец – тоже, но он разделял взгляды другой стороны, так что мои родители оказались по разные стороны баррикад. Однако они оба называли себя лоялистами! В общем, я хочу сказать, что… – Мер Ло сдвинул брови и уставился на донышко своего бокала. – По-моему, меня с раннего детства научили тому, что надо учитывать чужие желания.

Бару глотнула темно-красного сухого вина и сжала зубы.

– Завтра я еду в Фиатный банк, – произнесла она после паузы. – Я положу конец поползновениям Тайн Ху поднять восстание.

– Неужели?

Бару улыбнулась, но ее улыбка больше походила на оскал.

– Ты сомневаешься во мне? В драгоценном саванте Кердина Фарьера?

– Послушайте меня, – Мер Ло поднял руку в предостерегающем или заботливом жесте. – Когда дело касается восстаний, я всегда ожидаю жертв.

– Ты прав, – согласилась Бару и почувствовала, как в ее животе разливается тепло.

«Наверное, вино ударило мне в голову. Ничего, свой план я уже почти придумала», – сказала она себе.

Странно, но она не смогла сдержать веселья, вызванного чувством податливости мира под ее рукой.

– Жертвы будут, Мер Ло.

Площадь и Фиатный банк кишмя кишели солдатами.

Бару спешилась. Кошель с бумагами брякнул под левым локтем, а сердце – где-то под самым горлом.

– Вы! – указала она на первого гарнизонного офицера, попавшегося на глаза, – объясните мне, что случилось?

– Почетный караул, гос… ваше превосходительство, – ответил тот, кланяясь в пояс. – В банк прибыла с визитом ее превосходительство правоблюститель.

– А также – имперский счетовод. Известите их.

Офицер отступил, а Бару позволила себе поддаться панике. Зате Ява – здесь и сейчас? Совпадение или ответный ход? Невозможно понять. Впрочем – не важно. Ей нужно просто-напросто войти в здание и отдать распоряжения, которые остановят Тайн Ху.

Разве Зате Ява может ей помешать?

И Бару направилась к банковскому крыльцу, минуя ряды сине-серых, словно гребень морской волны, мундиров. По пути она гадала, внушила бы сабля на поясе солдатам почтение к счетоводу или, наоборот, – взбесила их до крайности.

– Имперский счетовод! – рявкнул офицер, объявляя о ее прибытии и… предавая ее.

Двери Фиатного банка распахнулись, и она прошла в зал писарей, украшенный охотничьими трофеями.

Теперь налево, вдоль стены, к кабинету принципал-фактора Бела Латемана.

Там ее и поджидала Зате Ява. Она попивала что-то из оловянной кружки в обществе принципал-фактора. Раздраженно вскинув взгляд и привстав, принципал-фактор произнес:

– Обратитесь к моему секре…

Внезапно его взгляд упал на символический кошель на поясе, и он узнал Бару. С плохо скрываемым отчаянием он плюхнулся в кресло и потянулся к своему высокому воротничку, проверяя, в порядке ли костюм.

– Ваше превосходительство! – воскликнула Зате Ява. – Пожалуйста, простите меня за то, что не встаю. Какое неожиданное удовольствие – видеть вас! Какая честь!

– Взаимно, ваше превосходительство. Кстати, для меня это удовольствие еще более неожиданное – мы ведь в банке, а не в суде.

Бару поцеловала ей руку. Взгляда вороньих глаз Зате было не избежать. Вероятно, Зате оттачивала его в течение десятилетий – во время долгих допросов…

Тайн Ху наверняка успела предупредить ее о том, что Бару все известно. Ладно. Бару справится.

– Я охочусь на вырожденцев – сектантов-икари. Бел Латеман оказал мне бесценную помощь, – проворковала Зате Ява, улыбаясь принципал-фактору. Тот поспешно кивнул, глаза его забегали, заметавшись между двумя посетительницами. – В конце концов, для устройства храмов им нужна недвижимость, а у любой недвижимости есть владелец. К ответу надо призвать и виновных, и их пособников – вольных или невольных.

Бару также одарила Бела Латемана улыбкой. Фалькрестиец, космополит и, судя по закушенной губе и бисеринам пота на лбу, явно недоволен своим положением. Пожалуй, следовало пообедать с ним, прежде чем устраивать набег на банк в компании морской пехоты.

– Замечательно, что мой принципал может оказать вам столь важную услугу. Пожалуйста, впредь не стесняйтесь обращаться прямо ко мне.

Ее принципал. Должно быть, сейчас бедолага вспоминает о судьбе двух прежних имперских счетоводов, под началом которых он успел послужить.

– Конечно же, я бы обратилась прямо к вам! Но ваш секретарь заявил, что вы отправились в Вультъяг, – ответила Зате Ява, безобразно подмигивая, как будто Вультъяг был сердцем не ее собственного заговора, а портовым борделем или чуть более импозантным домом свиданий. – Уверена, у вас есть дела к вашему принципал-фактору. Если они требуют приватности, я вполне могу подождать нужных сведений в общем зале.

– Нет-нет, – произнесла Бару, решительно отметая малейший намек на секретность. – Я хотела расспросить принципала об изменениях в денежно-кредитной политике и о ссудах, требующих одобрения. В общем, заняться хозяйственной рутиной.

– Но отчего же вы не прислали секретаря? – хмыкнула Зате Ява. – Он для этого и существует.

Бел Латеман не проронил ни слова, и его гротескная, точно приклеенная улыбка едва не повергла Бару в припадок нервного смеха. «Я чувствую то же самое, – хотелось сказать ей, однако она молча раскрыла кошель и извлекла из него распоряжения, скрепленные личной печатью счетовода, с пометками „срочно, секретно“».

– Ваше превосходительство, – вымолвила Бару, передавая их Латеману, – пожалуйста, проследите, чтобы все они вступили в силу немедленно.

Тот вежливо принял бумаги и чуть-чуть расслабился. Сейчас в его взгляде сквозила надежда – похоже, счетовод пришел в банк не с очередным обыском, а значит, принципалу незачем ломать голову над новым загадочным приказом Бару Корморан.

Ничего, зато теперь у него есть возможность проявить себя!

– Немедленно, – повторил он. – Так точно.

– Разве это не гриф «секретно»? – поинтересовалась Зате Ява, мягко опуская кружку на стол. – И «срочно»? Ваше превосходительство, любой приказ с такими грифами должен обсуждаться с представителями правительства. Не припомню, чтобы мне приходилось участвовать в подобном обсуждении. Одобрены ли ваши приказы губернатором Каттлсоном?

– Хороший вопрос, – произнесла Бару, мысленно визжа от ярости. Как? Как старая ворона это углядела? Почерк Бару был бисерным! – До собрания представителей правительства – почти месяц. Я боюсь, что неразбериха, оставленная мне Олонори и Танифель, может усугубиться. Вы ведь понимаете, документацию нужно еще передать в местные отделения банка в каждом княжестве.