Юрий Ишбулатов - Пепельная столица

— Ты явно не делаешь ситуацию лучше, — мрачно буркнул страж.

— Ситуация и правда не такая скверная, — перехватила инициативу Лиора, закусывая тонкую губу и оглядываясь на Линфри, — Харши без клана. Он был мне когда-то близок. Алкоголь и Аргийские дурманы оставили ничего от него прежнего, загнали в Расплавленный квартал. Я пыталась помочь, но у меня опустились руки.

— Теперь он вернулся и полон ревности? — подтолкнул страж, запнувшуюся девушку.

— Да, мы с Линфри столкнулись с ним на базарной площади. За три года он стал гораздо хуже. Скинул с себя вину за то, что с ним стало, и возложил ее на Саантир. А еще, даже не знаю, как это описать, он, будто, оставил попытки вернуть прежнюю жизнь и находит извращенную гордость в своем положении…

— Меня не волнует его гнилой внутренний мир, Лиора. Он решил выместить злобу на Линфри вместо тебя? Потому что ты под защитой? — надавил страж и, дождавшись кивка, откинулся на мягкую спинку лавки. Усталым голосом он обратился к сестре, — что он сделал?

— Ничего такого, просто хотел напугать, — осторожно и мягко ответила девушка. Не без доли стыда страж осознал, что все это время ее тревожила не случившаяся неприятность, а возможная реакция вспыльчивого брата.

— Больше он тебя не побеспокоит, — пообещал Ларканти, видя с какой опаской на него смотрят.

— Поговори с ним, но, прошу, не теряй голову! — не вытерпев, выпалила девушка. Ларканти ничего не ответил, тяжело вздохнул и опустил голову.

— Прохладного утра! — Саакрати громким и радушным голосом разорвала напряженную тишину. Она появилась в компании основательной тележки с мясом и яйцами каменных саламандр, — сами справитесь, или мне приготовить мясо для вас?

— Я этим займусь, — ответил мгновенно оживившийся Змей. Даже сидя он, словно гора, нависал над статной, высокой хозяйкой.

— Вы пепельные, портите все специям, — добавил он, пренебрежительно фыркивая.

— Почему ты равняешь меня с какими-то неумехами, которые не отличают кусок гнили от свежей вырезки? Думаешь, мы все такие же одинаковые, как вы? — уязвленно парировала Саакрати, выливая пенящуюся яичную смесь в низкие каменные противни, смазанные тонким слоем каменного масла, — хотя, настаивать не буду. У меня есть дела важнее, чем вас обихаживать.

— День становится лучше с каждой минутой, Ларк? — обратилась она к стражу, закончив выставлять противни на раскаленную решетку.

— От чего же? — просипел в ответ страж, — у меня только что появились планы. Расплавленный квартал весьма живописное место.

— Расплавленный квартал? — удивленно и встревоженно переспросила женщина, — Надеюсь, ты не думаешь соваться туда один? Знаешь же, какие настроения царят в этом месте.

— Я не собираюсь отвлекать патрульных из-за Грязерожденного, — отмахнулся Ларканти, а затем добавил более веселым тоном, — думаешь, я боюсь шайки тощих Шкадат'Каэт ?

— До них мне дела нет, Ларк, — серьезным тоном проговорила Саакрати, не отводя взгляда от немного затуманенных алкоголем глаз стража, — просто не хочу, что бы ты сгоряча…

— Что вы все сверлите меня глазами, будто я уже кого-то зарезал?! — раздраженно воскликнул Хан Ката, — я — каменный страж, а не животное и вполне могу себя контролировать! Сегодня Нар'Охай останется дремать в ножнах!

Уверенность в обещании покинула стража, когда расплавленный квартал встретил его клубком удушающе тесных улиц и враждебными лицами. Нагроможденные халупы, ровно, как и их хозяева, оставили ленивые попытки выглядеть подобающе. Налезая друг на друга, вываливая на улицы бесформенные глиняные стены, дома будто таяли под гнетом безжалостного Саантирского солнца. Демонстративно не обращая внимания на отсутствие радушия и объезжая кучи иссушенных нечистот, Ларканти твердо повел Ходока вглубь этой клоаки.

Изображения Кантара встречалось здесь гораздо чаще, чем в более благоустроенных районах Саантира. Рубиновые глаза сверлили стража почти с каждой бугристая стены, а воинственные призыва были намалёваны над половиной дверей. Как и все в этом месте, рисунки были выполнены омерзительно, словно обитателям трущоб недоставало желания достойно выразить хотя бы протест. Перекошенным глазам недоставало невыразительности, краска была тусклой и подтекающей, а слоганы пестрели грубыми ошибками. Вскоре страж застал и тех, кто оставляет мерзкие рисунки. Словно напуганные скреты, тощие пепельные оборванцы забились в щели смердящих подворотен, разлив ведра краски и оставив жалкую мазню незаконченной.

Следом Ларканти наткнулся на немытую гурьбу, собравшейся перед постаментом. Роль сцены играла обвалившееся жилище, разбросавшее по кривой улице выцветшие тряпки внутренностей. С трибуны вещал сутулый самозванец в опрятных одеждах Храма Черной Крови. С его шеи вместо самородка свисало толстое кольцо темного обсидиана, в который была вделана железная реплика древесной чешуйки. То, что проповедник не был ограблен, заставило Ларканти насторожиться. Затем показался огромный змей телохранитель, плавно обогнувший толпу и замерший напротив стража. Ларканти задрожал от бурлящей ярости и медленно обнажил Нар'Охай.

— Страж ты направил клинок против защитников угнетенного народа, когда должен разить им врагов, явившихся с небес! — раскинув руки, воззвал желтоглазый старик. Голос его раздался мощно и уверенно.

— Единственный враги здесь вы! Вы не можете силой взять стены Саантира и пытаетесь сгноить его изнутри! — заорал Ларканти и, отведя клинок в сторону, начал неотвратимо приближаться к оскалившемуся змею.

— Ты понятия не имеешь о наших целях! И даже не хочешь открыться им! Очевидно, ты защищаешь Десницу и Храм Черной Крови, а не собратьев! — активно жестикулируя, проскандировал проповедник Толпа взорвалась одобрительными воплями и бранью в адрес стража.

— Прочь с улиц моего города! — оскалился Ларканти и ходок поддержал его утробным рыком. Нар'Охай прочертил в воздухе мрачную дугу, заставляя воздух жалобно взвыть. Змей-телохранитель прижался к земле и отступил.

— Скоро Храм Черной Крови обрушится под грузом своих грехов и лжи, а ты окажешься погребен под руинами! — прокричал, пятясь, лысый проповедник, черные вены вздулись на тонкой шее. Затем он скрылся за толпой и поспешил затеряться в лабиринтах узких переулков. Змей поспешил следом.

— Пророк сбежал, прикрывшись вами словно щитом! Это произойдет снова, если вы пойдете за Кантаром! — проорал страж, обводя взглядом плотную толпу. Часть голосов заткнулась, а некоторые глаза задумчиво уткнулась в пол. Обрадовавшись незначительной победе, страж вложил смертоносный клинок в ножны, неспешно развернул Ходока и вернулся к поискам.