Сергей Байбаков - Воины Беловодья

Шейла вздохнула. Кивнуть не кивнула — пока еще не научилась, но тихонечко пробурчала:

— Пойдем. Но смотри, вожак, у камина не в пример уютней, чем там. Я знаю.

Итак, согласие получено. Кирилл поплотней запахнул халат и быстро сбежал вниз по лестнице. Когда он решительно шел к крепостным воротам, Шейла уже не делала попыток удержать его. А ротвейлер же выскочил вперед. Он оглядывался и порой сверкал глазами. Но шел неторопливо и важно. Вел. Что ж, он тут хозяин. Сейчас покажет, что творится снаружи.

А дрожь от беззвучного колокола все так же сотрясала стены замка. По беззвездному небу, озаряемые сполохами зарниц, плыли рваные черные тучи.

У ворот мелькнула тень. Человек! Тень быстро проскользнула в красноватый полумрак крепостных ворот.

Фигура женская и очень походит на домоправительницу Магду.

«Точно — она! — понял Кирилл. — Но что ей нужно снаружи? Ночь!»

А ротвейлер ощетинился, заурчал. Глаза его вновь загорелись. Но вслед Магде не бросился. Лишь обернулся на спутников, будто хотел их поторопить.

— Магда! — что есть сил крикнул Кирилл. — Вы куда? Постойте! Подождите меня, вместе пойдем!

Но, кажется, Магда не слышала, что ей кричат. Женский силуэт скользил над каменной мостовой бесплотной тенью. Кирилл чуть прибавил шаг. Потом чуть ли не побежал трусцой, пытаясь ее нагнать. Но тщетно. Магда непостижимым образом оказывалась на все том же расстоянии от него — далеко впереди.

А ведь она не бежала! Кирилл видел, что женщина идет размерено. Не спешит, но и не задерживается. Странно все это. Кирилл не знал, что и подумать. Но ведь не призрак же она! Видно, что по полукруглым сводам прохода пляшут отбрасываемые Магдой тени!

Кирилл прибавил ходу, затем побежал. По бокам пристроились собаки. Но тщетно: как и прежде женщина шла далеко впереди.

«Ай, ладно! — махнул рукой Кирилл. — В самом-то деле! Не Магда же мне нужна. Я ее и не знаю совсем. Только вечером в первый раз увидел. Мало ли какие у нее дела. Я просто иду посмотреть, что случилось с долиной». Он вновь пошел обычным шагом.

Вот и выход. Кирилл выскочил наружу и в раздумье остановился: а стоит ли вообще идти в долину? Не лучше ли вернуться? Решил, что раз уж пришел, то стоит. Он не любопытен — он любознателен. Получит полезные знания. Как-то не доводилось еще встречать чудеса такого рода.

Он сделал шаг вперед. Затем еще. Ничего необычного не произошло. Под ногами Кирилл ощущал твердую дорогу. Магды он нигде не увидел. В долине все так же тускло переливалось причудливое свечение, и в нем блуждающие огоньки.

«Эх, жаль сигареты в куртке остались! И кто мне мешал собраться как следует, одеться? Сейчас бы постоял, покурил, обдумал, как дальше действовать. А то в халате и шлепанцах на природу выбрался. Неудобно, да и некрасиво».

О том, что его вела необъяснимая чужая воля, Кирилл уже как-то не думал.

— Ладно, поступлю так. Слышишь, Шейла? Пройду по дороге чуть вперед, метров двадцать-тридцать. Погляжу, не изменится ли чего. Ты будь начеку, чуть что — рви халат дальше. Потом вернемся, спать пойдем. Ну их, эти чудеса!

Он неспешно двинулся вперед. Под ногами твердь. Дорога, ведущая в долину и морскому побережью, вымощена камнем. Отсчитав тридцать шагов, остановился, отошел в сторону. Под ногами зашелестела палая листва.

— Ладно, возвращаемся. Приедет хозяин, спрошу его, что тут ночью творится. Или Магду. А может и Якова. Уж он-то точно знает. Идем.

Но как только Кирилл дошел до ворот, воздух задрожал. Будто вновь бухнул беззвучный колокол. Послышалось тихое рычанье. Кирилл оглянулся. Рычала Шейла, а Грей сверкал кровавыми глазами. Собаки смотрели в одно место — на основание стены недалеко от ворот.

Кирилл пригляделся. Вроде бы там что-то или кто-то есть. Да! Подойдя, он увидел, что у стены, безвольно привалившись к ней спиной, сидит Магда. Женщина не шевелилась. Застыла в одном положении. Грей смотрел на женщину горящими глазами и тихонько порыкивал, шерсть на загривке ротвейлера поднялась. Ему вторила Шейла.

— Фу! — цыкнул Кирилл. — Лежать!

Зашелестела опавшая листва, собаки послушно улеглись. Кирилл присел на корточки рядом с женщиной.

— Магда, вам плохо? Что с вами? Помощь нужна?

Женщина не отвечала. «Обморок, — решил Кирилл. — Надо ее уложить на землю». Он взял Магду за руку — первым делом необходимо прощупать пульс…

И тут его глаза пронзила яркая — да что там яркая! — ослепительная вспышка! Будто в глаза влетел колючий горячий песок пополам с кайенским перцем! По затылку стукнуло тяжелым молотом. Виски нещадно заломило, словно в них гвозди забили. Кирилл аж застонал, боль казалась невыносимой!

Он зажмурился и сдавил голову руками. Медленно заваливаясь набок, Кирилл упал на землю.

Какое-то время перед его глазами стоял лишь белый ослепительный свет. Вскоре боль в голове утихла. Свет померк, и Кирилл раскрыл глаза. То, что он увидел, оказалось в высшей степени непонятным.

Нет сумрачной долины. Не видно собак. Исчезла привалившаяся к стене Магда. Да и самого замка нет. Он очутился в незнакомом месте. Кирилл ощущал себя бесплотным и невесомым. Перед ним простиралось бескрайнее каменистое поле. Поле это делили на ровные прямоугольники широкие бетонные полосы. Вдали, твердо печатая шаг, шла женщина в черной форме.

Каким-то образом Кирилл сразу догадался, что видит Магду. Только она уже не в отутюженном тщательно заштопанном платье. На ней другая одежда, новенькая, с иголочки, безукоризненно сидящая.

Фигуру женщины обтягивали ладно пригнанный китель и юбка немного ниже колен. На голове Магды чуть сдвинутая набок пилотка, ноги в блестящих черных сапогах. Все черное. На плече лишь один погон. На левой руке красная повязка. На повязке белый круг, а в нем символ солнца — ломаный крест, или иначе свастика. Это эсэсовская форма.

Кирилл бесплотным призраком устремился вслед за Магдой. И вдруг внезапно невдалеке возникли жутковатого вида строения. Виднелись длинные приземистые бараки с провалившимися крышами и выбитыми окнами.

Бараки были огорожены рядами покосившихся, сверху загнутых в сторону территории, толстых бетонных столбов. На белых фарфоровых изоляторах была натянут ржавая колючая проволока. Кое-где она порвалась и спуталась в хаотичные клубки. Там, где проволока сгнила, меж столбов открывался проход на территорию. Вдоль жуткой ограды стояли пулеметные вышки. Вдали, из-за бараков, виднелась полуразрушенная приземистая квадратная труба крематория. То, что это именно крематорий, Кирилл понял сразу. Дым из трубы не шел…

«Это разрушенный немецкий концлагерь. Видел историческую хронику. Тут уничтожали людей…»

Посередине ограды стояли высокие ржавые ворота. Одна створка распахнулась, а вторая, сорванная то ли ветром, то ли временем, лежала невдалеке на бетоне. Над воротами висели проржавевшие, в рост человека, железные буквы. Они покосились, иные болтались в воздухе, чудом не падая. Но все равно можно было без труда прочитать надпись на немецком языке: