Сергей Байбаков - Воины Беловодья

— Да уж, наворотил он дел, — сказал Балор. — Если хочешь, Кирилл, то завтра он тебе все расскажет о своей жизни? Интересно?

Кирилл задумался, в памяти стал немецкий концлагерь. Потом кивнул:

— Пусть расскажет. Операционную Магды я видел наяву. А тут услышу словами.

— Кстати, я его освободил, — заметил лорд. — Сейчас он неподвластен зову. Но освободил ненадолго — только на тот период, пока он является вашим проводником, Кирилл. Вы нуждаетесь в его услугах?

— Да, в общем-то, нет. — Кирилл пожал плечами. — Не нуждаюсь. И Шейла его недолюбливает. — Потом решительно добавил: — Нет, лорд, спасибо! Яков мне больше не нужен!

Тут ему показалось, что в зале раздался тихий сдавленный стон монаха Якова. На миг Кириллом овладело сочувствие, но он вспомнил, что видел в первую ночь. Скорей всего, Яков еще тот фрукт, наверно похлеще Магды. Он ведь, как понял Кирилл, из времен средневековья. В те годы процветала инквизиция. А уж в сравнении с ее деяниями блекнут все самые жуткие злодеяния, которые когда-либо знало человечество.

Лорд Абигор прищелкнул пальцами.

— Ну что ж. Хорошо! Свершилось! Пусть дальше отвечает за содеянное. Мне, признаюсь, с самого начала казалось неправильным, что вас обслуживают два таких замечательных душегуба. Но, — развел руками лорд, — ничего не поделаешь: других тут нет. Скажите, Кирилл, вам все понятно?

— Почти все, лорд. Почти все… Кроме вот такого момента: душа больше не творит тут зла, а дальше?

Балор расхохотался. В продолжение всей этой занимательной беседы он пил тягучий темный эль, сдувал с густых роскошных усов пышную пену (по-кошачьи не усы, а вибриссы, кстати), неторопливо бросал в рот розоватые морепродукты и тяжело отдувался. Видно было, что весь этот процесс, в том числе и разговор, доставляют странному демону несравненное удовольствие. Балор успел умять гору морепродуктов и под это дело опорожнить полный кувшин. Перед ним на большом блюде валялись пустые креветочные панцири и клешни омаров, скелетики маленьких рыбешек и высосанные головы морского языка.

Единственное, что успел заметить Кирилл, так то, что кот в самом начале ужина с пренебрежением отодвинул подальше сырые устрицы и всякого рода соуса. Видимо, Балор не жаловал приправы. Как и положено, предпочитал вареное или пареное.

А кот все не бросал увлекательного занятая и сейчас неторопливо расколупывал когтем очередную морскую диковину. Балор отложил морского гада и назидательно оттопырил когтистый палец.

— Эх, Кирилл. Чего уж проще. Душа не ожесточена, не творит зла и, соответственно, отправляется отсюда куда подальше! Она тут не нужна. Но не нужна она и там, — кот указал лапой наверх, — туда идут те, на ком нет чужих страданий. Выход один — реинкарнация. Дается очередной шанс. Как душа его использует, всецело зависит от нее.

— Мудро. О переселениях душ порой пишут. Я верил, в этом что-то есть. Теперь убедился. Скажите, после реинкарнации, получив новое тело, человек также станет творить зло? Или остается какая-то память о прошлых жизнях?

— Как правило, нет, — отозвался лорд Абигор. — Реинкарнация и очистившаяся душа — это интересно. Как правило, она выбирает для следующей жизни самое непригодное, с точки зрения предыдущего существования, бытие. Выбирает то, что презирала. Ей надо познать, что это такое. Ведь не все попадают сюда. Совсем нет. Некоторым вроде бы как и не за что. Чужие жизни они напрямую не отнимали. Но и дальнейший путь для них закрыт. Это касается тех, кто не совершал смертных грехов. Тогда, например, того, кто обирал бедняков, в последующей жизни ждет рубище нищего. Ему придется питаться отбросами. Тот, кто проповедовал насилие, скажем так, из военной касты, станет ярым миротворцем. Ну и так далее. Вариантов не счесть.

— Легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко… — начал было Балор. — Впрочем, ты и так все знаешь. Наслаждался жизнью за счет других — получай на обед помои. И то не каждый день, а по праздникам.

— Ты утрируешь, друг, — рассмеялся хозяин. — Хотя…

— Справедливо, — кивнул Кирилл. — Справедливо и просто.

— Конечно, справедливо! — глубокомысленно заметил Балор. — Недаром я назвал это место местом высшей справедливости. Не адом, не пеклом. Хотя и эти наименования годятся. Чистилище. Инферно! — со смаком добавил кот. — Сам понимаешь — как можно было разъяснить мало что видевшему земледельцу или ремесленнику ушедших времен, что есть кое-что пострашнее котлов, сковородок и прочих геенн огненных? Да никак! Они просто бы не поняли. Чтобы страшнее — выдумали рогатых чертей с копытами и хвостами. В руках у них вилы, цепи, крюки или какие-нибудь огненные бичи. Со временем этот образ менялся. Каждый поколение каждого народа добавляло в него нечто свое. С его точки зрения жуткое. Вот скажи, Кирилл. Разве мы похожи на чертей или подобную нечисть из людского фольклора? Или на дьяволов? Вроде нет. Дьявол — это собирательный образ.

Кирилл замялся. В самом деле, ну какие они черти? Да и на дьявола не очень-то смахивают. Ни красной мантии, ни рожек на голове. У хозяина замка лицо не бледное и черты не заостренные. По сути лорд ничем не отличается от обыкновенного человека. Разве что голубые глаза порой сверкают золотистым блеском.

— Вот-вот! — с усмешкой сказал Балор. — Мы демоны. Существа высшего порядка. Не больше и не меньше. Нам многое подвластно. Очень многое, скажу без хвастовства. При случае и испепелить можем. И создать нечто необычное и разрушить, если надо. Только вот надо ли это? Нам, например, нет. А то, что я щеголяю в образе кота, так это моя ипостась. Моя прихоть, если хочешь! Мне так нравится, я так привык. Опять же, ОН, — кот указал лапой наверх, — создавал людей по своему подобию. Так почему же его слуги должны выглядеть иначе, чем люди? Как-нибудь я покажусь тебе в ином своем образе.

Тут кот помрачнел и вздохнул. Блестящие желтые глаза потускнели.

— К сожалению, одна из моих ипостасей утрачена. Сейчас она в отдаленном мире. Это мальчик. Он не знает, чей облик носит. Но в нем дремлет сущность демона. На мальчика наложено заклятье. Видишь ли, в мальчике течет кровь великого злодея и великого героя, поэтому моя ипостась подошла ему как нельзя лучше. Есть силы, которые опасны и для нас. Опасны для всего сущего! И мы с ними боремся. Так уж получилось, что в одной из битв я лишился этой своей сущности. Я ее потерял, но она так и не досталась иным силам. За моей сущностью идет охота. Если они ее заполучат, станут сильней. Ладно, пока не будем об этом. Придет время — сам узнаешь.

Кирилл удивился. Видимо, его собирались посвятить в нечто необыкновенное. Почему? Хотя всякое случается. Сподобился же он, прогуливаясь по кургану, угодить прямо в пекло. Жизнь удивительная штука.