Сергей Байбаков - Воины Беловодья

— Понимаю, — кивнул Кирилл. — Все понимаю. Никаких контактов! Теперь ясно, почему в городе я видел на людях костюмы разных эпох. Поразился еще — что за маскарад?

Балор почесал за ухом:

— Вот и прекрасно. Не надо их трогать. Им и без того достается.

«Надо же! — удивился Кирилл. — Один из властителей пекла пожалел подвластные ему души! Хотя какие они подвластные? Как я понимаю, никто их сюда насильно не затаскивал. Они сами при жизни выбрали свой будущий путь. А лорду, Балору — ну, еще не знаю кому, не видел — лишь принадлежит эта земля, этот мир. Интересно, этот мир такой же, как моя Земля? Континенты так же расположены? Или есть отличие? Все-таки пекло в ином времени и пространстве?»

Кто знает? Кирилл видел всего лишь малую часть окружающего мира. А пока же он был доволен, что все чудеса воспринимает спокойно, будто бы они для него в порядке вещей, как само собой разумеющееся.

— Скажите, а лакеи, солдаты на крепостных стенах? Они тоже грешники? Молчаливые, вышколенные. У них глаза странные, будто застывшие. Ни эмоций, ни жизни.

Лорд Абигор усмехнулся и пренебрежительно махнул рукой.

— Нет-нет, Кирилл! Это не души, это всего лишь духи низшего порядка. Они умеют делать лишь то, что в них заложено изначально. Ни у солдат, ни у лакеев нет ни души, ни каких-либо желаний. Воспринимайте их как пустое место. Лакеи отворяют двери и прислуживают за столом. Солдаты могут ходить по стенам и стрелять из пушек холостыми зарядами. И ничего более. Это всего лишь атрибутика, дополнение к замку. Хотя в них можно заложить и другие умения. Видите ли, раз я создал этот замок, то соответственно его надо было чем-то украсить. Слишком уж пустым и безжизненным он оказался. Иногда я беру сюда нескольких грешников. Обычно тех, кому еще далеко до освобождения. Я не пытаюсь им помочь. Но им становится легче. А есть души, которые у нас под особым прицелом. Их ни в коем случае нельзя упускать из виду. Почему — отдельный разговор. Таковы, например, Яков и Магда. Любезный Балор говорил, что они владеют некой тайной. Так что лакеев и солдат можете смело трогать. Вреда для вас не будет. А вообще, как вам мой замок?

— Лорд, у меня нет слов. На земле ничего подобного нет.

— Да, — улыбнулся хозяин, — согласен. Ничего подобного у вас нет. Все, что создавалось, — лишь жалкое подобие моей обители.

— Чего уж там! — махнул лапой Балор. — Земные замки — это смутные воспоминания побывавших здесь. Что получилось, то получилось. Ты видел библиотеку лорда?

— Я заглядывал туда. Но основательное изучение решил отложить. Слишком уж много там книг и манускриптов. Ни за день, ни за неделю всего не осмотришь.

В продолжении всей беседы Балор без устали поглощал дары моря. Наконец он насытился и лениво отодвинул от себя объемное блюдо.

— Сыт… — со вздохом протянул кот, откинулся на спинку кресла и блаженно зажмурился. — Что касаемо библиотеки, то я завтра кое-что тебе покажу. Не пугайся. Неведомый язык разбирать не придется. Поймешь.

— Вот и хорошо, — подытожил хозяин. — А мне этой ночью надо кое-что осмыслить. Расскажу вам нечто интересное, Кирилл.

— Я с нетерпением буду ожидать вашего рассказа…

Лорд Абигор взглянул на окно. Снаружи уже стемнело, на небе загорелись звезды, а на подоконнике, нахохлившись, сидели два больших черных ворона Балора. К ворону мысли, Хугину, присоединился ворон Мунин — память.

Неожиданно где-то далеко, за стенами замка, раздался протяжный волчий вой.

Услышав тоскливое завывание, Шейла заметалась. То к дверям осторожно шагнет, то обратно к камину, у которого посапывал Грей. Ротвейлер, казалось совсем не обращал внимания на то, что происходит снаружи. Видимо, привык.

Шейла, подбежав к Кириллу, умоляюще на него глядела.

— Ты чего? — спросил Кирилл, рассеяно потрепав ее за ухом.

— Волки воют. Хочу посмотреть…

— Успеешь, милая Шейла, — рассмеялся Балор. — Ночью выйди и познакомься. Они за стенами будут, к воле привыкли. Я не договорил о волках и о копье, любезный лорд, — уже с ехидцей в голосе продолжил Балор. — Как только ты меня подкусил, что, мол, ничего этого у меня нет, я дал знак, и волки вышли из моих земель. Копье несут. Совсем такое, какое было у древнего Одина. Да шучу, я шучу! — рассмеялся Балор, потихоньку цедя эль. — Нет у меня копья, в карету не поместится. Длинно…

Из этих слов Кирилл сделал вывод, что земли Балора находятся не так уж далеко от замка.

Однако время уже позднее и пора было расходиться…

Кирилл возвращался в свою спальню. Рядом трусила Шейла.

«Интересно, — размышлял Кирилл, — тут даже время течет совсем как у нас. Случайность? Видимо, нет. Скорей всего, люди переняли знания от высших существ. Они установили порядок. А человечество им пользуется и, порой, неразумно его ломает. Надо же, пекло… Вон, как все просто! Проще не бывает!..»

Кирилл поднялся на крепостную стену. За пределами замка стояла обыкновенная осенняя ночь. Лицо опахнул прохладный осенний воздух. Перед ним простиралась долина. Темнел вдали утес. Он нависал над морем, а по нему пробегала лунная дорожка.

Не было ни тускловатого свечения над землей, ни блуждающих огоньков над ней. И она никуда не исчезала. Замок не плыл кораблем над бездной, а на небе светили звезды, и их не заслоняли быстро несущиеся черные рваные облака.

Кирилл не слышал странных звуков, что неслись из долины в первую ночь. Лишь чуть слышно шумели деревья, шелестела на земле опавшая листва. И стены замка не дрожали от неслышных ударов колокола.

На миг ему показалось, что он находится на своей родной Земле. А если закрыть глаза, то это чувство усиливалось. Но это был иной мир. И волею судеб он непонятным образом очутился в нем…

Он без всяких приключений добрался до спальни.

Шейла по обычаю улеглась у теплого камина. Но только она сомкнула глаза, как вдруг снова раздался протяжный волчий вой. При этом звуке Шейла вскочила, вильнула хвостом и гулко гавкнула:

— Я пойду все-таки, гляну, что за гости к нам пожаловали. С Греем пойду.

— Иди, — зевая отозвался Кирилл. — Я спать лягу.

Сам же он покидать спальню и выходить за пределы замковых стен совсем не собирался. Не хватало еще столкнуться с каким-нибудь висельником, которыми кишмя кишел город первой истины и которые бродили ночами по долине, искупая свои прижизненные грехи. Встреча с ними, простое прикосновение, проникновение в их разум, наконец, — все это чревато тяжелыми последствиями.

Один раз его пронесло. Занавеска, скрывающая сумерки, лишь чуть-чуть распахнулась, показав, что за пределами разума есть то, чего лучше не знать. Есть двери, которые не нужно раскрывать. Или окна, в которые не стоит заглядывать. Больше этого печального опыта Кирилл не хотел, его память навсегда запечатлела встречу с врачом-садистом Магдой.