Сергей Байбаков - Воины Беловодья

— Гадир?! — воскликнула Ярина. — Вот так-так!

— А что такое? — забеспокоился леший. — Название знакомое?

— Да. Видела я гадирцев. В прошлом году в Виннету их корабли приходили. Бо-ольшие, красивые! От них мне этот нож достался. — Ярина вытащила из висевших на пояске ножен чудный клинок: маленький, немного изогнутый, сделанный из золотистого стекла. — Этот нож на дне валялся, под гадирским кораблями. Он камни режет! — похвасталась Ярина. — Точно-точно! Мы пробовали!

— Можно? — Взяв ножик, Кирилл с любопытством повертел его в руках. В руке удобно лежит, материал хрупкий и незнакомый. — В самом деле режет?

— Да. Проверь.

Подобрав камешек, Кирилл несильно чиркнул по нему: вдруг нож сломается? Уж больно вид ненадежный у прозрачного лезвия. Чиркнул и удивился. Ни искр, ни скрежета, а от камешка отлетел ровно срезанный кусочек. Причем Кирилл не приложил никаких усилий: лезвие прошло сквозь камень, как в поговорке о ноже и масле.

— Удивительно… Ты им собралась щит из шкуры ящера протыкать? — Кирилл протянул нож русалке.

— Да. Как только Велислав принесет, так сразу опробую. — Ярина вернула клинок в ножны: — Ладно, Дубыня, продолжай.

— Ну вот. Что там говорилось, мореход этот не понимал. Одно уяснил, они все зачарованы, все под властью предводительницы, а она ведьма! А ночью его вдруг схватили неожиданно и к этой гадирской ведьме привели. Он говорил, страшна на нее смотреть было: слепая — а будто все видит!

— Как слепая? — удивилась Снежана.

— А вот так! Глаз нету. Веки в глазницы провалены и зашиты. Посмотрела на морехода эта слепая ведьма и рукой махнула, мол, уведите, потом разберемся. Бросили морехода в подклеть. Ну а ночью развязал он хитрые узлы — моряк как-никак — и деру! Не захотел, говорит, таким же ополоумевшим, как его родня и гадирцы, быть. А прежде чем убегать, он за своим мешком вернулся: в нем его добро лежало. Как он это сделал, не знаю, — леший развел руками, — видимо, охрана слаба была или ведьма на свои чары надеялась, мол не уйдет моряк. Не знаю. В общем, как бы там ни было, убежал мореход. Пожитки прихватил и вот это. — Дубыня кивнул на так и оставшийся не размотанным сверток. — Добрался моряк до Виннеты, а там в корчме я его встретил. В общем, проигрался он мне в карты. Но я же не злодей какой-нибудь! Вернул ему все деньги и своих добавил, мол, в обмен на то, что у ведьмы унес. Он согласился. Взял я сверток, вышел за виннетские стены и тут чую: меня будто веревками опутывают! Руками-ногами двигать тяжело! Эге, смекнул я! Не иначе колдует кто-то. Огляделся и вижу — невдалеке от меня за деревьями два викинга стоят. И как они так ловко скрылись, ума не приложу, — смущенно пробормотал Дубыня. — Я ведь хозяин лесной, все, что в нем творится, вижу! Видимо, и в самом деле сильный колдун один из этих викингов. Ну, я вам скажу! — леший покрутил головой. — Бывал я в передрягах, но в таких ни разу!

— А что случилось? — спросила Ярина. — Тебе-то что? Подумаешь, колдун.

Русалка пренебрежительно махнула рукой. Ведь колдун, каким бы сильным он не был, он всего лишь человек. А что можете человек против лесного духа? Ни-че-го!

— А случилось вот что, — серьезно сказал леший. — Я думал, совладаю с викингами. Может, просто ограбить хотят. Ан нет! Чую, один из них мертвец! Тот, о котором я в ту ночь, когда из Гнилой Топи зло выходило, говорил. Помнишь, Ярина? Сказал, что в зимовье на берегу Ледавы.

Русалка кивнула. Говорил. После той ночи Дубыня рассказал, что ощутил колдуна на берегу Ледавы. А с ним еще один человек — только ни живой и ни мертвый.

— И вот этот колдун на меня чары насылает. Чую, еще немного, и поддамся. Ну, я не растерялся, в филина оборотился и деру! Да не тут-то было! Колдун-то стаю нетопырей за мной послал! Был бы один-два, ну, несколько, так совладал бы с ними сразу. А тут туча! Числом бы одолели. В общем, гоняли они меня по лесу. Еле отделался!

— Долго от них убегал? — фыркнула Снежана.

— Долго, долго и далеко… — серьезно ответил леший. — День и ночь за мной летели. На полуночь загнали, там и видел сверху Хранибора, он уже возвращается. Гнали меня нетопыри, гнали… Но сверток из лап я не выпустил, хоть он тяжелый и холодный. И не зря. Глядите, что у морехода добыл!

Дубыня взял сверток, скрутил с него последние витки холстины и высвободил столь тщательно сберегаемые предмет. Им оказался тусклый черный цилиндр, на первый взгляд сделанный из камня. По нему вились серые прожилки, местами переходя в замысловатые рисунки, похожие на диковинные письмена. Скорей всего, это и были именно они. Леший перебросил цилиндр из руки в руку и, не сдержавшись, бросил его на песок:

— Холодит, зараза! Все руки будто огнем опалил! Сами глядите, что в нем.

Кирилл взял тяжелый цилиндр, который и впрямь оказался ледяным, будто сухой лед, и, особо не приглядываясь, сразу сообразил, как его открыть. Хоть цилиндр и выглядел монолитным, но он очень походил на большой круглый пенал. Надо просто крутануть верхнюю и нижнюю часть друг против друга, и он разломится на две половинки. Так оно и вышло. Несколько секунд, и вот на песок, сухо шелестнув, упали туго скрученные черные листы. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они из той колдовской книги.

— Вот это да! — Кирилл не находил слов. — Ну, Дубыня! Ну, молодец!

— Бери их, Кирилл, — благодушно жмурясь, отозвался леший. — Бери и отнеси на то место, где им надо быть. Исправь печать, закрой врата. Мы в тебя верим.

В ответ Кирилл лишь кивнул. Слова тут ни к чему. Он закроет выход злу…

Приближался день солнцеворота, а волхв Хранибор так и не появился.

— Как поступим, Кирилл? — задумчиво спросил Велислав. — Со дня на день выходить надо.

— Как только туман рассеется, сразу в Беловодье пойдем! Хранибора ждать не станем. Хоть и сулили, что путь будет открыт две недели, но кто знает? Может, будет открыт, а может, откроется и закроется. Там ведь хаос властвует.

— Договорились. Эх, не хотелось бы, чтобы девушки с нами шли.

Кирилл пожал плечами:

— И мне бы не хотелось, так ведь не отговорить! Снежана толкует, что без них не обойтись. А и верно, она ножи и звездочки метает, а Ярина из пращи метко бьет.

О том, что эти девушки еще и русалки, Кирилл по обыкновению умолчал. Велислав этого не знал. Не знал он также, что Дубыня это леший. Пока не знал…

— Пусть с нами идут, — серьезно ответил Велислав. — Худа от этого не будет. Только польза.

— Пусть идут. — Кирилл вздохнул, вспомнив грустные голубые глаза Ярины. Видел, что рыжеволосая русалка к нему неравнодушна. Но ведь у него есть Снежана…

И вот наступило утро, когда, с грохотом распахнув дверь избы, влетела взъерошенная Шейла.

— Вожак! Тумана нет!

Все обговорили заранее. Споро оседлав приведенных Велиславом коней (Кирилл давно умел седлать, а русалки быстро обучились этой премудрости), укрепив на них немудреную, но необходимую в дороге кладь, вскочили в седла.