Мария Огнёва - Алиар: Мир без души

— О... ясно. Твоя мама вернулась?

— Да, и бабушка тоже. Они спят после вчерашнего. Странно, что вы их не слышали.

Тэрн плюхнулся в соседнее кресло:

— Я и Повелителя Мечей бы не услышал.

— Поверь мне, он был бы тише. Сказать, чтобы тебе приготовили ванную? Слуги уже проснулись.

— Отличная идея! Спасибо. Нет, то есть, давай чуть позже, — мысли путались спросонья. — Расскажи мне о своей семье? Я видел картину наверху...

Миза невольно улыбнулась.

— Да, картина. Бабушка, сестрёнка, мамочка, брат... Как давно мы так не собирались! Тинзи уже замужем, брат уехал... А что ты хочешь услышать?

Тэрн хмыкнул:

— Что-что! А то не знаешь, что любой спросит. Как твои родители сошлись?

— А... — улыбка Мизы померкла. — Это было, когда Кивиш и Эрнел пытались наладить отношения... Им необходима торговля друг с другом, но они настолько разные, что...

— Знаю я, — перебил Тэрн. — Они заключают торговый договор, пару месяцев меняются товарами, потом ссорятся и чуть не воюют. Через несколько поколений пробуют снова.

— Да, именно так! — Миза посмеялась точности описания, но когда продолжила рассказывать, лицо её снова стало мрачным. — И в один такой раз отец приехал сюда с посольством. И... папа очень красивый мужчина — в Кивише этому не придают значения, а здесь-то правят чувства... Маме он сразу понравился. И после переговоров его затащили на праздник в честь установления отношений... Сказали, что без этого договор недействителен...

Она замолчала на самом интересном месте.

— И-и-и?

— А в Эренеле праздники — это... нечто невероятное. Здесь почти каждый вечер так, но в дни гулянья город и вовсе сходит с ума...

Тэрн вздрогнул. Ещё сильнее, чем обычно?! Или вчера как раз был праздник?

Миза снова замолчала, и он заёрзал в кресле. Тэрн чувствовал себя, как любопытная барышня, но ничего не мог с этим поделать.

— Дальше-то что?!

— Дальше его напоили... и... и-и... через девять месяцев появились мы с сестрой.

Тут стало ясно, чего Миза так тянула. Видно было, что она стесняется своего происхождения.

— В Кивише нет алкоголя, это было несложно... Как ты правильно заметил, долго наши города друг друга не выносят. Папа пытался сначала быть правильным отцом, они даже поженились, но... к нашему рождению уже друг друга ненавидели. Повезло, что нас было двое. Тинзи осталась здесь, а меня забрал отец. Иногда нас отпускали погостить друг к другу... но редко, папе не нравилось, какая я возвращалась, да и Тинзириника портила ему репутацию...

Она замолчала, вспоминая. Тэрн встряхнулся:

— Погоди, но откуда на картине Анда?!

— Кто?.. А! Ты знаешь Хэггардима? Вы встречались в Айнере, да? Он... — Миза покраснела. — Он мой... брат. Мы... поэтому... с отцом были в Священном Городе.

Тэрн почесал в затылке:

— Так у твоей мамы была не двойня, а тройня?

Миза покраснела ещё сильнее.

— Хэггард не сын мамы. Он... сын... бабушки.

Тэрн присвистнул.

— И у неё не двойня... Тинзи — дочь маминой сестры... просто она умерла вскоре после родов, намешала слишком много... и когда нас стали делить, Тинзи уже считали маминой дочкой...

— Слу-ушай, — перебил Тэрн. — Да твой отец — молодец мужик, а!

Миза снова покраснела. Это было не обычное смущение человека, которому приходится сообщать о себе что-то неприятное, а сильнейший скрытый стыд: рассказ едва не доводил её до слёз и она всячески меняла темы. Тэрн понимал это и чувствовал, что не стоит расспрашивать, но ему было любопытно и он убедил себя, что ему просто показалось.

— Папа никогда раньше не пил. Но... Хэггарду, конечно, было сложнее всех. Отцу был нужен наследник, а бабушка с мамой... не знаю, наверное, у них были свои причины. Хотя иногда мне кажется, что они просто слишком злились на отца, чтобы хоть в чём-то ему уступить...

— Понятно... И что случилось?

— Они так и не смогли его поделить. Ему пришлось жить по три месяца там и там... это было так сложно для него. Отец требовал одного, мама с бабушкой другого...

— И в итоге он сбежал в Айнер?

— Да... ему тогда было двенадцать. Имя он поменял уже позже, когда окончательно присоединился к храму.

Тэрн кивнул, хотя уже почти не слушал. Он хорошо помнил Анду и Юня, гораздо лучше, чем многих, встреченных в пути. И хотя он возмущался тем, как Юнь прикрывается знаками Творца, он всё равно уважал его. К Анде же... относился довольно снисходительно. Нервный, дёрганный парнишка, чуть что, бросается в панику. Сейчас Тэрн понимал, что выдержка Анды была просто изумительной. Человек, которому приходилось то выносить шум Эрнела, то соблюдать правила Кивиша, должен был просто сойти с ума.

А ещё он понимал, что у них было много общего и им точно нашлось бы о чём поговорить — и что он заметил бы это сразу, если бы побеседовал с Андой хоть пять минут. Но теперь дорога в Айнер была закрыта.

— Анда... Хэггард сюда приезжает?

Миза снова улыбнулась воспоминаниям.

— Всегда, когда у него есть время. Он ненавидит Эрнел и Кивиш. Зато любит нас.

Тэрн кивнул.

— Я так и понял. Можешь кое-что ему передать? Я, кажется, его не увижу.

— Конечно.

— Скажи ему, что... брат Тарк просит у него прощения. И благодарит его за всё. И желает удачи...

На лице Мизы мелькнула весёлая улыбка, но она мгновенно подавила её. Потом, видимо, вспомнила, что здесь не нужно скрывать чувства — но улыбка уже была потеряна.

— Хорошо, я передам.

Они помолчали.

— Хех. Выходит, Анду зовут Хэггардимом, твою сестру — Тинзириника... А тебя как? Мизаиреута? Мизаликарулла?

Она покачала головой.

— Просто Миза: мне имя давал отец.

Девушка помолчала, но видно было, что ей очень хочется что-то сказать, — и вскоре она не выдержала:

— Знаешь, Тарк, вы можете спорить сколько угодно, но вы с Райком всё-таки очень похожи.

— Чего? — вспыхнул Тэрн. И подумал, какой же Райк придурок, если представился настоящим именем.

— Когда он уходил из Эрнела, тоже просил передать его слова. Я ещё подумала, он ведь только что тебя видел, чего было самому не сказать?.. Так смешно. Я понимаю: вы стесняетесь. Но зря! Это не то, чего...

— Бред! Он ни за что бы не ушёл без меня!

Глаза Мизы округлились.

— Это было за пять минут до того, как ты спустился... Ты не знал?! Я была уверена, что ты поэтому и проснулся!.. Прости... Он сказал, что попрощался с тобой, я не знала... я была уверена... я...

Тэрн встряхнул головой.

— Миза, это чушь. Там половина его вещей.

— Он оставил их тебе... Он сказал, что они ему больше не понадобятся, потому что он возвращается домой, а тебе до своего дома идти ещё долго... Он... говорил, что обещал о тебе заботиться... и желал тебе найти свой путь... Он просил, чтобы ты берёг себя...

Кажется, весь мир вдруг свернулся в спираль. А когда распрямился, то был уже совершенно иным.