Филис Каст - Избранная луной

– Я обещал говорить тебе правду – так вот две моих правды! Первая – я все отдам за то, чтобы меня выбрал такой пес, как Ригель! Вторая – я обязательно увижу тебя снова! Обещаю!

Затем он повернулся и похромал в ожидавший его лес.

Мари запретила себе смотреть ему вслед – во всяком случае, надолго.

Остаток пути домой выдался изнурительным, мучительным и слишком медленным. Нику следовало бы радоваться возвращению в Племя, но чем ближе он подходил, тем сильнее бунтовал разум.

Он нашел щенка, но у него не было щенка.

Нашел лекарство от парши, но у него не было лекарства.

Нашел девушку в огне, но ее у него тоже не было.

– Конечно, я могу сообщить правду всем и каждому. И что тогда? – рассуждал Ник вслух. – Племя потребует, чтобы я нашел Мари и доставил ее им, щенка и лекарство. – Он покачал головой. – Если я снова ее найду, а это еще большое «если», разве что Мари сама захочет оказаться найденной, она не согласится идти в Племя. – Ник про себя нахмурился, воображая, что будут делать мужчины вроде Тадеуса. – Они приведут ее в Племя, хочет она того или нет. Ригель защитит ее.

Кто знает, к чему это приведет? – Он содрогнулся, слишком живо вообразив жуткую историю Галена и Ориона, которую рассказывал отец. Они оба погибли – оба. А ведь были полноправными членами Племени, Товарищами, уважаемыми всеми. – Что бы они сделали с Мари?

Нет. Должен найтись другой способ. Мари умна и жалостлива. Заслужив ее доверие, дав понять, что он и его отец поборются за изменение положения порабощенных Землеступов, он поверил, что она разделит с ним лекарство от парши.

– Мне нужно время. Отец мне поможет. Мы с ним во всем разберемся. – А это означало, что он не мог рассказать никому, кроме Сола, о способности Мари исцелять паршу. – Итак, где же я был? Как объяснить, почему не умер? – Ник брел вперед, думая… думая…

Он нашел ответ, поднявшись на хребет, по которому рассыпалось Древесное Племя. Стоя там, отдышавшись и налюбовавшись величием Племени, Ник понял, что должен сделать.

Ник должен рассказать правду. По крайней мере, столько, чтобы не навлечь опасность на мир Мари.

Доковыляв до подъемника, он натянул цепь. Откуда-то сверху раздался голос.

– Кто идет?

– Дэвис?

Повисла долгая пауза:

– Ник?

– Да! Это я!

Подъемник тут же опустился, и, запрыгнув в него, Ник услышал радостный лай Кэмми. Как только дверь клеткоподобного подъемника открылась, к нему подбежал светлый терьер, прыгая вокруг и пыхтя.

– Кэмми, рад тебя видеть! – Ник неловко наклонился погладить собаку. Дэвис заключил его в крепкие объятия, и Ник засмеялся, скривившись от боли.

– Прости! Прости. Тебе больно? Они сказали, тебя убили, еще бы тебе не было больно. Прости, не хотел тебя так сильно хватать! – затараторил Дэвис, стискивая руку Ника в не менее болезненном рукопожатии.

– Я в порядке, во всяком случае, теперь. Очень рад тебя видеть, Дэвис.

– Сол будет вне себя, когда узнает. Пошли! Отведу тебя к нему.

– Подожди, Дэвис. А где отец?

– Ох, парша меня сожри, что со мной не так? Сначала тебе надо к Целителям. Ты еще стоишь, но выглядишь, словно можешь в любую секунду рухнуть. И что это на тебе надето? Можешь идти? Тебе очень больно?

– Так, давай по порядку. Я могу идти, но не очень далеко. Однако до гнезда отца дойду. Знаешь, где он? – повторил Ник.

– Думаю, он на своей площадке, принимает последние лучи заходящего солнца.

– Отведешь меня к нему?

– Конечно, Ник!

– Одолжишь мне свой плащ?

– Конечно. Ты замерз? В шоке? Выглядишь не очень, – заметил Дэвис, стаскивая плащ и передавая его Нику.

– Нет, просто не хочу, чтобы кто-нибудь меня увидел до отца. – Ник натянул капюшон плаща Дэвиса на голову. Если опустить голову, никто его не узнает, тем более все думают, что он мертв.

– В этом есть смысл. Было плохо, Ник. Очень плохо с тех пор, как выжившие вернулись с вылазки.

– Кого мы потеряли, кроме Кристал и ее Грейс?

– Вайпер Монро умер пару дней назад. А вчера за ним последовал сам Монро.

– Покончил с собой? – Нику стало плохо.

– Нет. Получил копьем в бок. Это его и убило. Всего за несколько дней, – ответил Дэвис.

– А как Шена с Капитаном?

Дэвис грустно покачал головой.

– Едва держатся.

– Они вернулись!

– У Капитана сломана передняя нога. Пока рано говорить, заживет ли. Если он умрет, Шена последует за ним.

– Она ранена?

– Она чуть не утонула, но не ранена. Ее чудом не затянуло в водоворот. Они с Капитаном вцепились в развалины моста и держались, пока Уилкс не догреб до них. Нога Капитана зацепилась за стропилу, вот и сломалась. Не знаю, как Шена умудрилась держаться и за мост, и за него, но как-то умудрилась. – Он помолчал, а потом положил руку Нику на плечо. – То, что случилось с Кристал. Ужасно, да?

Ник кивнул, не слишком доверяя своему голосу, чтобы говорить.

– Ты поступил правильно, прикончив ее, прежде чем эти ублюдки ее забрали.

Ник снова кивнул, с трудом моргнув и отведя взгляд. Он прочистил горло:

– Остальная часть команды добралась домой? Как Тадеус? Я видел, как свежеватель стащил его с каяка, и попытался это остановить, но не смог как следует выстрелить.

– Да, все получилось очень плохо. Свежеватели схватили его и Одиссея и начали сдирать плоть с тела маленького терьера.

– Парша меня сожри, это ужасно! Я недолюбливаю Тадеуса, но такого кошмара не пожелал бы ни ему, ни Одиссею.

– Эй, не вешай нос! Тадеусу с Одиссеем удалось сбежать, он вернулся и стал еще наглее и глупее, чем раньше.

– Одиссей жив?

– Ага! И на удивление хорошо подлечен. Кажется, Свежеватели начали с него, но малыш так отчаянно с ними сражался, что Тадеус каким-то чудом умудрился освободиться, убить целую кучу этих уродов, схватить Одиссея и смыться по реке.

– Рад слышать. Это было ужасно… правда ужасно. Я рад за любого из нас, кто выбрался оттуда, хотя мы и находились в одинаковой опасности.

– Как говорит Уилкс, команда не оказалась бы в опасности, если бы слушалась тебя.

– Поздновато для сомнений. И Уилкс имел веские причины принять решения, которые он принял. – Ник провел дрожащей рукой по волосам.

– Черт подери! Я все болтаю, а ты вот-вот грохнешься. Отправляйся в отцовское гнездо. А я его найду.

– Спасибо, Дэвис.

– С возвращением, Ник. Очень, очень радостно, что ты жив.

Лару ворвался в гнездо, бросившись на Ника за секунду до Сола. Ник рассмеялся и, застонав от боли, велел Лару слезть с него, когда его подняли со стула, на который он осторожно опустился, и стиснули руки отца.

– Отец, осторожнее! Спина болит.

Сол ослабил хватку, но не отпустил сына. Ник почувствовал, что отец дрожит, и понял, что этот большой человек рыдает. Ощутив себя неожиданно ребенком, Ник положил голову отцу на плечо, изо всех сил отвечая на объятия.