Си-Джей Редвайн - Королева тьмы

Ошейник как будто сделался туже. Волны боли распространились из него по всему телу, воспламенили кровь.

Пальцы Кэля разжались, нож звякнул, упав на камень. Кэль обхватил голову руками и завыл. Если бы он знал слова, какими молят о собственной смерти, – он бы их произнес. Но слова, ему известные, равно как и воспоминания, потускнели и расплылись под влиянием боли. Сквозь окутавший туман пробивались только нашептывания ошейника.

Кэль – король. Нет, он – убийца. Он – брат. Он – пламя, и кровь, и гибель.

И ничего не изменится, покуда жива девушка, что стоит сейчас перед ним.

Девушка одним прыжком вскочила на ноги. Кэль оскалил зубы.

– Не смей!

Девушка вскинула руку, словно могла остановить Кэля. Глупая! Никто и ничто его не остановит.

Он сжал кулаки. Пламя разлилось по венам. Закрыв глаза, Кэль в последний раз попытался вспомнить, почему не должен слушаться ошейника. Он попытался вспомнить себя.

– Беги, – прошептал Кэль. Точнее, прошипел, как настоящий ящер, а не как человек. Впрочем, он и сам знал: слишком поздно. Если девушка бросится бежать, дракон воспримет это как сигнал к атаке. Дракон настигнет ее.

Настигнет и убьет.

И тогда Кэль будет свободен.

– Нет, – сказала девушка.

Кэль открыл глаза. Вдохнул запах сосновой хвои, снега и костра. Жар в крови стал потребностью настичь, броситься, растерзать.

Девушка чуть покачнулась и подняла руки, будто для защиты от Кэля.

Молниеносным движением Кэль поднял оброненный нож и прыгнул.

Девушка тоже прыгнула, причем не от Кэля, а на него. Он протянул руки, чтобы вцепиться ей в горло, чтобы повалить ее на землю… Не удалось – девушка метнулась к дереву, за которым прежде таился Кэль.

Он резко повернулся, взрыхлив пятками почву, и бросился за девушкой. Драконье сердце жаждало крови.

Девушка ловко взобралась на сосну, однако Кэль настиг ее, схватил за лодыжки, потащил вниз.

Она вывернулась, поднырнула под его плечо, едва ее пятки коснулись земли. Кэль зарычал. Ошейник разразился новой волной боли, затуманил остатки разума. Теперь только одна мысль стучала в висках: убей.

Девушка успела вырваться и поднять нож, который Кэль выронил секунду назад. Она, его добыча, стояла перед ним с ножом в руке.

Кэль съехал по липкому от смолы стволу, не обращая внимания на занозы. Что за пустяк по сравнению с болью, излучаемой ошейником!

Девушка чуть согнула ноги в коленях, приготовилась отразить атаку.

– Что она с тобой сделала? Что она сделала? Скажи – и я помогу тебе. Ни ты, ни я не пострадаем.

Его добыча ошибалась. Ибо Кэль уже страдал, страдал невыносимо, и его мучения не могли кончиться, пока девушка была жива.

Он бросился на нее, она вновь увернулась, однако Кэль был готов к подобной уловке. Развернувшись, он прыгнул, повалил девушку. Они оба рухнули на землю.

Девушка оказалась снизу. Падая, она успела сложиться пополам и толкнуть Кэля коленями, и всё же Кэль прижал ее к земле. Она извивалась под ним и размахивала ножом; Кэль перехватил ее запястье. Девушка вскрикнула от боли, но не выпустила нож.

Кэль склонился над ней. Пламя в груди стало бешеным, заполонило собою всё.

Сердце. Нужно вырезать сердце, тогда боль прекратится.

Кэль схватил нож прямо за острие, распорол ладонь, не обратил внимания на кровь. Вырвав нож из пальцев девушки, занес его над нею и нацелил на сердце.

– Нет!

Девушка подняла руки ладонями наружу, чтобы защитить грудь, и нож вонзился в ладонь, распоров перчатку.

Кэль схватил девушку за руки, намереваясь открыть доступ к ее сердцу. Как только он вскроет ей грудь, как только вырвет сердце – агония прекратится.

Как только он вырвет сердце.

В памяти возникла королева, вырывающая человечье сердце из его собственной груди. Вот с чего началась агония. Не с девушки, а с королевы.

«Неужели?» – шепнул ошейник, и новая порция боли стерла воспоминание. Кэль издал звериный рев.

– Подожди.

Девушка снова вскинула руки.

– Подожди секунду. Давай поговорим. Что тебе нужно? Что произошло? Скажи мне, и я помогу.

Она поможет? Его жертва, его добыча, та, из-за которой он обречен терпеть адские муки – поможет? Чушь. Сейчас Кэль вонзит нож ей в грудь.

Она успела нанести удар по его запястью, и Кэль, потеряв равновесие, угодил острием ножа в землю рядом с девушкой, чудом не задев ее плоть. Он выпустил нож, но не выпустил свою жертву, даром что она лягалась и извивалась под ним.

Он был пламенем, он был кровью, он был гибелью.

Скоро боль прекратится.

Нож вновь нацелился ей в сердце.

Девушка обеими ладонями ударила Кэля по груди.

Ее кожа, обнаженная из-за пропоротой перчатки, соприкоснулась с кожей Кэля.

Ослепительно белый свет вырвался из ее руки и пронзил Кэля. И жар в его груди пошел на убыль. И боль притупилась, и теперь он мог думать не только о боли, но и еще о чем-нибудь.

Глаза девушки расширились, едва ослепительный свет обнаружил пустоту в том месте, где раньше билось человечье сердце. Магия, исходившая от маленькой окровавленной ладони, была подобна очагу, что зимою согревает озябшего путника. Магия успокаивала, как созерцание заснеженной равнины. Во взгляде своей несостоявшейся жертвы Кэль прочел: «Я всё поняла про тебя, я всё знаю». Ох, если бы он только умел попросить ее о помощи!

– Что она с тобой сделала?

Кэль не знал слов для ответа.

Он вдруг сообразил, что всё еще распинает девушку на земле. Что причинил ей боль, стиснув запястье.

Что охотился на нее, как на зверя.

Стыд обжег его, словно в горле застрял раскаленный уголек. Лицо вспыхнуло. Кэль не решался взглянуть девушке в глаза. Что он наделал?

«Прости».

Слово появилось в его мозгу, но губы и язык не слушались, как ни силился Кэль произнести извинение вслух.

Девушка вздрогнула, словно он ударил ее, и отняла ладонь от его груди. В тот же миг обрушилась боль, заставив Кэля скорчиться, сложиться пополам.

Боль. Бесконечная агония и убежденность, что единственный способ освободиться – это вырвать сердце девушки.

«Не делай этого».

Голос, тихий и твердый, проник в разум Кэля, осветил тропку в непроглядном тумане.

Кэль поднял взгляд.

«Ты меня слышишь?»

Девушка смотрела так, словно ждала ответа. Словно для нее самым обычным делом было посылать сигналы в чужой мозг.

Драконье сердце заполнилось яростью, ошейник зашептал: «Убей, убей». Девушка должна умереть.

Или не должна?

Ее ладонь снова легла Кэлю на грудь. Боль сразу отступила, и тепло, ничего общего не имевшее с драконьим пламенем, разлилось по всему телу.

«Так лучше?» – спросила девушка.

«Да».

Кэль не произнес, а подумал это слово. Но девушка поняла.

Ее глаза смотрели ему в лицо.

«Во что ты превратился?»