Павел Кошовец - Просо судьбы

Вообще, Брада наконец-то прониклась неприятным положением парня (с высоты своих лет и опыта она многих могла звать мальчиками!), в которое, как ни крути, влез сам. С одной стороны суровый, мужественный воин, к тому же рыцарь — эталон нравственности, несгибаемости в вопросах веры и чести, с другой… Что ж, ему рубить этих несносных наёмников, доказавших свою преданность госпоже? Это был бы не только неверный поступок с точки зрения их небольшой, но сплотившейся вокруг наследной принцессы общины, и наверняка ещё более ослабило обороноспособность Ремесленного квартала, но и сама Их Высочество Лидия, по мнению Тьяри, чересчур уж трепетно и снисходительно относившаяся к разным иноземцам и инородцам, вряд ли бы одобрила его поступок. Да, молодцы в этот наёмники — помогли принцессе, но преступать меры приличия-то никому не позволено!

Но тут Тьяри ещё раз глубоко вздохнул. К Их Высочеству стал захаживать один из выживших наибов судиматского эмира АллФарийяла, пришедший в себя после прорыва из дворца. Тут была иная ситуация — чересчур этот восточник был почтителен, хоть и крайне молчалив. И что-то такое мелькало в глазах, что принцессы, бросавшей на того короткие, внимательные взгляды, что у наиба за краткий удар сердца — до того момента, как он опускал голову, отчего Тьяри начинал нервничать и злиться, а за скрытым повязкой половиной лица мерещилась улыбка, адресованная именно ему. Благо, Их Высочество, пусть и мягко, но настойчиво выпроваживала приставучего восточника, а самому невольно закипающему РоАйруци со смехом объясняла, что теперь этот воин в силу неких обстоятельств (каких таких? — молодой рыцарь так и не смог добиться) является её личным телохранителем, чуть ли не подаренным эмиром.

Этого ещё Тьяри не хватало! Он и сам в силах защитить будущую королеву!

Гном, ожесточённо тряся руку недовольному РоАйруци, поздравил того с победой и заявил, что первое испытание жителя гор тот выполнил. Но есть ещё и второе, и глубокоуважаемый сэр обязательно должен дать шанс мелкому, но очень гордому гному попытаться отыграться. А вдруг их дружеское противостояние разродиться боевой ничьёй?

Рыцарь хмуро и резонно поинтересовался, сколько вообще этих испытаний предусмотрено? На что Ностромо беспечно махнул рукой: мол, хватает, но второе, как бы это сказать, знаковое, порой даже решающее, и благородный РоАйруци обязательно должен в нём поучаствовать. И тот, можно сказать, скорее задумчиво, нежели утверждающе, обозначил движение подбородком вниз. Но гному этого было достаточно.

— Отлично! Всё очень просто: по очереди, который определяет жребий, мы бьём друг другу в морду. Пардоньте, в вашем случае, в лицо, — с воодушевлением исправился он. — До тех пор, пока кто-либо из участников, грубо говоря, не сможет встать и замахнуться.

На заднем дворе повисла ошеломлённая тишина. Каждый задумчиво примерял на себя подобное участие. Но в основном все взгляды были адресованы благородному РоАйруци. А на него без жалости невозможно было смотреть. Вытянутое багровеющее лицо, выпученные глаза и открытый рот, словно кусок мяса пошёл не в то горло — так и хотелось подбежать и похлопать по спине — исключительно из профилактических соображений. Более нелепой ситуации, нежели банальный мордобой, сложно было придумать. Проще было бы погибнуть в жаркой схватке, чем лупить по этой наглой, бородатой, ухмыляющейся роже. Или самому получать по лицу от какого-то подгорного — не дай Единый, этот недомерок попортит ему фамильный анфас или профиль, так хоть домой не возвращайся, не то что пред ясные очи принцессы! И не соврёшь ведь, как в детстве, что тот или иной непорядок на физии — следствие кровавой схватки с «тёмными» или еретиками — кодекс рыцаря, как ни как! Вот же дракон подземелий! На попятную никак не пойдёшь — вон сколько свидетелей…

Тьяри обречённо вздохнул. Одна надежда, что удар гнома будет не столь непоправим для его чести и, хм, будущего.

— Ну, что, сэр рыцарь, готов? — участливо заглянул в лицо Ностромо, что-то таки увидел в глазах молодого рыцаря — решимость, что ли? Уважительно поджал губы. — Значится так: кто первый? Я бросаю монетку — ты ведь мне доверяешь? — задал риторический вопрос, тот неопределённо пожал плечами. — Правильно, — удовлетворился гном, — как же без доверия в таком серьёзном деле, как проверка головы на наличие мозгов, — и пояснил: — Если пошли кровавые сопли, то всё нормально — голова не пустая, а значит глупым он уже быть не может, — в полной тишине гном наставительно воздел палец.

Полный бред! — подумала наёмница, только на мгновение попытавшись прислушаться к речи «светлого». И украдкой огляделась — неужели она одна такая недалёкая? Или это та капля пива в размере пяти кружек так на неё повлияла? Но нет, лица у всех были соответствующие случаю — даже Руфия, на что умненькая девочка, и та, если б не воспитание, почесала затылок от происходящего. Разве что Ройчи этак укоризненно покачивал головой, что совсем не говорило о том, что он не одобряет действий товарища.

— Орёл, решка?

— Орёл.

Ностромо подбросил золотой агр, который он выпросил у рыцаря, и добавил, что монета в качестве компенсации достанется проигравшему. Поймал блеснувшую в воздухе юркую рыбку и звучно хлопнул на запястье левой руки.

— Элий!

И тут уж зрители не выдержали и загомонили все разом. Смех, эмоции, кое-кто уже обсуждал достоинства и недостатки противников и выдвигал возможные прогнозы. Брада аж крякнула от удовольствия и хлопнула себя по колену вновь наполненной кружкой, чуть плеснув через край (Рохля оказался оперативней гнома в плане добычи пенного напитка; как говорится, одно из двух: либо хозяева благоволили к нему, либо опасались), увидев, как ещё присоединившиеся воины, вроде даже королевские гвардейцы обмениваются монетами, делают ставки. Наёмница и сама была не прочь поучаствовать в этом…

— Ставьте на Ностромо, не прогадаете, — раздался рядом ехидный шепоток наёмника, опустила глаза и увидела на крепкой мозолистой ладони пяток серебряных монет. Она вопросительно воздела брови. — Выиграете — отдадите. Зато весело и азарт подогревается, — совсем не убеждая, а как бы констатируя говорил он.

— А не обманешь?

— А какая разница? — искренне рассмеялся он.

— Тогда почему сам не участвуешь?

— Не азартен.

Между тем, соперники вышли на средину площадки и оценивающе замерли. Шумящие зрители образовали вокруг них круг локтей в десять в диаметре.

— Ну, давай, благородный сэр, не стесняйся, лупи, что есть мочи, — с улыбкой подначил гном рыцаря. — Только помни, что голова у меня — как скала.

РоАйруци с сомнением посмотрел на него, поправил кожаные перчатки (это было допустимо, по словам «светлого»), размахнулся и нанёс прямой удар.