Оксана Демченко - Карты четырех царств [СИ]

Когда нэйя отвернулась и излила всю синеву взора на матушку Улу, душа Аны словно осиротела… Сделалось необходимо куда-то бежать, шуметь — заполнять внутреннюю пустоту. Зимняя ночь колола лицо редкими снежинками, рисовала узоры поземки по светлому фону ледяных мостовых и по темному — оград и стен. Ана мчалась через город, ставший за четыре месяца знакомым и даже привычным. Первый в её жизни город, где она обживалась без отца, где выступала так долго и научилась придумывать сложные номера… И еще поняла, что хочет, выходя на площадь, не просто праздника и восторга толпы — а гораздо большего! Она хочет, чтобы люди смеялись. Чтобы воздух мелко дрожал и звенел дыханием беззаботной, детской радости…

— Ана!

В затылок вошел крик — острее ножа, больнее предательства!

Ана споткнулась, кубарем покатилась и замерла, скорчилась у стены, хрипло хватая ртом воздух, слушая звон в ушах и глотая желчь. Её вырвало? Что за ночь такая…

— Я слышу, — набрав горсть снега и умывшись, выдохнула Ана.

Села, откинулась на холодную стену и прикрыла глаза.

Если честно, с самого начала зима была не в радость… пусть тут и не север, но дни коротки, облака похожи на войлок. С осени душа Аны перелетной птицей стремилась на юг, и приходилось перемогать кочевую жажду, как можно больше времени проводя у огня. С людьми. Темные ледяные улицы казались чужими. Их следовало пробегать быстро и без оглядки. И вот — беда догнала в глухой ночи, словно стрела…

Голос, который позвал, был тот самый: знакомый по короткому пребыванию в городе Тосэне. Голос полумертвой от голода маленькой нобы… как её звали? Миана хэш Омади. Миана совсем не умела улыбаться. И, может быть из-за этого, позже не раз вспоминалась, вдобавок задним числом в ней замечалось сходство с Лией — в упрямом желании упорядочить жизнь, исправить то, что иные бы и трогать не стали. Миана не позвала бы без причины. Тем более не создала бы своим криком такой боли!

— Иду, — повторно умывшись, шепнула Ана и заставила себя встать. Снова гноилась рана от кровожадного шипа сиреневой розы. — Иду… сейчас.

Мир сделался зыбким, полупрозрачным. Мир слоился, искрился снегом здешним и нездешним… Рядом, на мостовой Эйнэ, было мало света, а далеко в Тосэне яркие фонари золотили корку льда. Ана шагнула отсюда — туда, упала без сил… и была бережно подхвачена, укутана в мех. Роскошный густой мех, пахнущий богатством и неволей. Ана вдохнула — и провалилась в сон…

— Да что за напасть! Скорее же, надо очнуться. Дыши!

— Дядька Кочет, — прошептала Ана, стараясь отстраниться, накрыться хоть чем… и спать дальше. — Дышу я, дышу!

— Ага. Тогда слушай, — в ухо, тише тихого, пробормотал «бесов дядюшка». — Одному я бесу служил, и другого мне не надобно. А только выискался другой. Давно ко мне клинья подбивает, людей моих подкармливает да выспрашивает. Не ему я показывал тебя в тот вечер, а только и он углядел… И сделался в доме Омади первый советчик. Бес, я сразу опознал. Но зовет себя человеком. Представляется как Лоэн хэш Горса, барон. Я вызнал: титул купил, имение у него наилучшее, уважают его в Тосэне и окрестностях крепче год от года. Могуро старый и сынок его, вот крысы двухвостые, оба у Лоэна на побегушках, из столицы-то их выдворили.

Сон сгинул. Под меховым покрывалом сделалось холодно до дрожи и стука зубов! Ана рывком села, смаргивая круговерть бегучих звездочек. Хоть смотри, хоть зажмурься — густо летят, заразы… и снова подкатывает спазм рвоты. И рот уже полон желчью.

Под нос сунули пахучее, в руку — чашку, на голову — мокрую простыню, ледяную. Ана вдохнула всей грудью, прополоскала рот, встряхнулась — и начала выбираться из-под ткани. Теперь она уже видела Кочета, пусть и смутно. Осознавала себя и постепенно вспоминала ночь: бал, нападение на Гэла, явление нэйя, матушку Улу, бег через город… и крик.

— Я не могла просто так заснуть, я сюда спешила не для отдыха, — хмурясь, неприятно удивилась Ана.

— А проспала бы долго, не умыкни я еще у Рэкста чудесное средство. От пьянства, яда и прочего разного. Себе берег, одна понюшка, — без огорчения отметил Кочет и сунул под руку чашку с обжигающим отваром трав. — Видишь, давно сей Лоэн желал заполучить тебя. Отделал все крыло дворца: книг понавез, прочего разного… Похоже, ты очень ценная ему. Очень!

— Миана из-за него согласилась позвать меня? — не поверила Ана.

— К ночи ей весть пришла с птичьей почтой, вроде бы из столицы и вроде надежная: убьют тебя сию же ночь. Она прочла, побелела, ну и — в крик, — охотно пояснил Кочет.

— Убьют, — задумалась Ана, медленно кивнула. — Дальше, дядька Кочет. Что-то от истории твоей на душе черно.

— Так почти всё рассказал. Я с осени устроился к Омади управителем, сослался на тебя. Хозяйка возразить и не решилась. Дел беса здешнего не понимаю, вовсе не людские они. То искрит, то гудит, но переливается… А вчера вроде затихло всё. Думаю, дозрело до готовности. Ну, я и начал следить во все глаза. И уследил.

— Где он сам?

— Так сюда идет, пожалуй. Быть не может, чтоб он, тебя желая уловить, моих затей не выследил, — пожал плечами Кочет. — Смекай, что станешь делать. Вон он, пожаловал.

Ана обернулась к двери — и та открылась словно бы под давлением взгляда. Лоэн выглядел точно так же, как и осенью. Лицо спокойное, глаза умные и глубокие, движения плавные, выверенные. Прошел через комнату, чуть кивнул Кочету и жестом предложил ему удалиться. Сел в кресло и наметил улыбку — не для тепла, для приглашения к беседе.

— И не стыдно? — укорила Ана. — Этой упрямой Омади солгать — нож острый. Но ведь из-за вас она лгала. Думала, жизнь мне спасает, так?

— Никакой лжи, — улыбка пропала, Лоэн сделался серьезен и строг. — Я надеялся отложить разговор на сутки. Но, видно, не судьба… Миры и царства — простор, пока что непостижимый для твоего сознания. В трех нижних царствах сейчас нет силы, сравнимой с иерархией бессмертных. По разным причинам, в первую очередь из-за избытка неопределенности, для них важно вывести за скобки ваш мир. Решение принято давно, оно неукоснительно исполняется. Прежде одними методами, теперь иными. Мои возможности не позволяют отстоять весь мир, но я получил право на один его город. Ты новая наследница атлов, о тебе не знает королева. Ты должна выжить. В дальнейшем…

Ана зажала уши, зажмурилась, пробуя втиснуть в сознание услышанное и не сойти с ума. Только что полузнакомый вервр с грустными и мудрыми глазами сказал спокойно и буднично, что знакомый мир вот-вот исчезнет! Весь мир? Весь, такой огромный?

— Весь мир? — переспросила Ана, заставляя себя смотреть, слушать и сознавать.

— Когда Ул вступил в конфликт с моим братом и после покинул мир, возник небольшой дисбаланс. Когда мой брат уничтожил беса с картой Кукольника, дисбаланс вырос. Когда ты стала взрослеть, он еще более усугубился. Ваш мир стал не то чтобы досягаем, но… но возникла возможность дотянуться и пробудить то, что однажды было сюда отправлено. Оружие. Его остановили атлы прошлого. Остановили, но не уничтожили. — Лоэн позволил себе прямо взглянуть на Ану. — Я просчитал варианты. Не вижу ни одного, дающего шанс на победу. Оно совершенно. Я полагаю изоляцию худшей из тактик и тем более стратегий, но иного теперь не дано. Оружие создано слиянием природы различных царств в неприродном базисе…