Ша Форд - Проклятие дракона (ЛП)

— Поверь, мне хотелось быть сильнее дерева. Но это не так, — сказал Каэл.

— Так, — настаивал Гриффит. — Я знаю, что ты…

— Почему бы не показать Райту, как это делать, брат? — крикнула Гвен. Пока они говорили, она принялась забираться. Теперь она была высоко на ветвях дерева, ноги стояли друг за другом, руки были закинуты на ветки по бокам. Казалось, ей удобно, как в мягком кресле Лисандра.

Гриффит тут же просиял.

— А можно? Правда?

Он радостно вскрикнул, когда она кивнула.

Гриффит подошел к дереву, Каэл скрестил руки. Он решил не вестись на это. Да, он видел, как Гвен убила медведя камнем, она пробила им дверь Зала. Но ребенок, срубающий огромное дерево, был другим делом. Это точно было невозможно.

Гриффит казался крошкой рядом с деревом, не больше чешуйки на стволе. Он глубоко вдохнул, вытянул руки перед собой. На миг он держал их у ствола дерева, будто был рыцарем, защищающимся от противника. Медленно мастера притихли. Он бросился с криком.

Его ладони ударились о дерево, он отлетел с силой. Каэл ожидал, что дикари перестанут шутить. Но Гриффит бросился снова. Он трижды ударял дерево, трижды отлетал. На четвертый удар произошло нечто странное.

С шорохом задрожала хвоя на ветвях. Его следующий удар сбил маленькие прутья. Вскоре воздух заполнили стоны, ветви раскачивались. Верхушка дерева качалась, пока он обрушивал удары на ствол.

Гриффит все бил и бил. Он ударялся о дерево, пока его кожа не покраснела от усилий. Мастера тихо смотрели, их глаза пылали, словно они поддерживали его. Гвен крепко держалась за ветви, дерево содрогалось, ее улыбка белела на фоне черной краски.

Гриффит рассчитывал каждый удар. Он заставлял дерево шататься сильнее, ударял под правильным углом. Когда вес верхушки стал слишком большим для низа, дерево больше не смогло держаться. И оно упало.

Казалось, небо разрывается пополам. Каэл смотрел, не дыша, как дерево отклоняется, и ствол ломается пополам. Он закрыл рукой лицо от щепок дерева, царапающих кожу. Дерево стонало, пока падало, ветви беспомощно цеплялись за соседние деревья, дерево пыталось удержаться. Но ничто не могло остановить падение.

Гвен издала дикий вопль и впилась в насест. Она держалась ужасно крепко. Каэл ощутил рокот в груди, когда дерево рухнуло на землю. Черные облака птиц сорвались с деревьев. Буря пыли, камней и обломанных веток взмыла вверх, а потом осыпалась, и повисла тишина.

Пыль зависла в воздухе, мутные щупальца извивались, опадая. Тишина была такой густой, что Каэл слышал, как между чешуйками коры катятся кусочки земли. Когда пыль рассеялась, он увидел большое дерево, лежащее на боку, поваленное и со сломанными ветвями.

Он не мог подобрать слов.

Гвен вышла из-за занавески пыли. Она прошла по большому стволу с уверенной поступью пирата в море, ее глаза сияли. Она спрыгнула и приземлилась среди дикарей без звука.

Каэл едва мог говорить.

— Как…?

— Потому что никто не сказал ему, что он не может, — просто сказала Гвен. — Дети — мечтатели, у взрослых есть сомнения. Если закроешь рот и попробуешь, в тебе может пробудиться четверть боевого духа моего брата.

Каэл прикусил губу. Он вспоминал дни, когда был способен на невероятное, просто представляя это. Теперь это казалось невозможным. Сила, что была у него, пропала. Не полностью, но как-то заменилась… словно он знал, куда должен идти, но не мог вспомнить, какой путь туда ведет.

Может, Гвен была права. Может, у него было слишком много сомнений. Он пытался распутать мысли, темные воспоминания вспыхнули перед его глазами — хрипы умирающего Кровоклыка, крики Тельреда… крылья черного зверя…

Каэл не был уверен, с чего начались сомнения, но, пока он смотрел на поваленное дерево, он ощущал их в своих конечностях.

— Как Титус одолел вас?

Ухмылка Гвен стала напряженной линией.

— Он нас не одолел, а оттолкнул. Когда время придет, мы его затопчем.

— Вы могли затоптать его и раньше. Мы могли разбить его стены, врата…

— Человек волков — моя проблема. А твоя — отстроить мою деревню, — она прошла мимо него и хлопнула Гриффита по плечу. — Молодец. Собери воинов, чтобы поднять его, а я пойду на охоту.

— Да, сестра, — Гриффит дождался, пока Гвен отойдет подальше, схватил Каэла за тунику и прошептал. — Видишь? Если я могу, то и ты можешь.

Каэл так не думал. Он не знал, с чего начать. Но он не успел это сказать, Гриффит побежал в деревню, оставив Каэла с мастерами.

Они набросились на дерево, как только оно упало. Они терзали ветки, отцепляли кору полосками. Он долго наблюдал за ними, пока не понял, что они не использовали инструменты: дерево резалось, ломалось и разделялось под их голыми руками.

Каэл был так очарован ритмом их работы, что прошло несколько минут, пока он понял, что мастера не говорили. Ни слова, они только выдыхали. Шум работы звучал как песня в лесу.

Песня эта его почему-то манила. Его руки жутко чесались, пока они смотрел на их работу, словно они знали, какие ноты будут дальше, и хотели присоединиться. Он сделал пару шагов вперед и спохватился.

— Как вы это делаете?

— Шепот, — буркнул один из них. Он склонился и зашипел товарищу. — Представляете? Райт не знает о шепоте?

Каэл пытался игнорировать их смешки.

Он начинал понимать, что не знал столько, сколько и думал. Он встречал до этого из шептунов только Морриса, и тот не говорил о поваленных деревьях. Он не смог бы сделать то же, что и Гриффит. Но, может, если он закроет рот и попробует, он поймет, как выбить стены замка Титуса…

«Нет, — он отогнал мысль. — Даже не думай об этом».

Каэл смотрел на работу мастеров и медленно начал ее понимать. Он вспомнил, как Моррис попросил его связать меч в узел, как он представлял руки раскаленными так, что железо гнулось под его пальцами. Он видел, как мастера режут дерево ребром ладони, понял, что они тоже представляют.

Каэл попробовал. Он представил, что его руки острые, как лезвие топора. Он взмахнул руками пару раз, едва повредил кору. Бить дерево топором получалось слишком долго, он не хотел столько ждать. Ему нужно было что-то острее…

Он подумал о Предвестнике.

Он орудовал им лишь раз, но хорошо помнил лезвие. Оно резало с легкостью кости и ржавую броню армии Ведьмы. Он подумал об изогнутом лезвии меча, таком остром, почти непобедимом. Он помнил легкость его веса, ощущения в руке, как он прорезал все на своем пути.

Каэл сосредоточился, его ладони начали меняться. Ребра ладоней стали белыми и острыми. Он провел их по дереву, и кора отделилась толстыми полосками, что сразу завились. Ветки падали от одного взмаха его руки. Он работал, куда мог достать, убирал грубое покрытие, пока не осталась белая гладкая плоть под ним.