Пэт Ходжилл - Море Времени

- "И это, верно, было, когда Кроаки искал укрытия у моего брата и Воинства," - сказала Джейм, постепенно вспоминая всё больше фрагментов сна прошедшей ночи.

Серод вскинулся. - "Кто тебе вообще рассказывал эту историю, и кто этот парнишка `Кроаки'?"

- "А вот это очень хороший вопрос."

- "Ты опять надо мною смеешься."

- "Ну, может чуть-чуть. Пожалуйста, продолжай. Король Круин умирал и...?"

- "Ну, в общем-то, какое-то время он как раз не умирал. А между тем жрецы карниды стали здесь весьма желанны и посвятили множество новых неофитов. А затем Король Круин обнаружил, что его одурачили, и изгнал прочь своего драгоценного наставника. После его смерти городской совет двинул всё Воинство против Уракарна."

Включая Тори, подумала Джейм, вспоминая кружевные узоры шрамов на руках Тори, отметины пыток карнидов, что едва не искалечили его на всю жизнь.

- "А больше я почти ничего не знаю," - заключил Серод, - "не будучи новообращенным карнидом."

- "Хорошо, посмотри, что ещё ты сможешь выяснить."

Серый же вырос не в Кенцирате, напомнила себе Джейм. Для него, быть может, одно бедствие кенциров сливалось с другим. Резня женщин Норфов, фиаско в Белых Холмах, изгнание Ганта, катастрофа Генджара у ворот Уракарна, кенцирское воинство против Великой Орды в пустошах перед битвой у Водопадов ... скажи "бойня," и о которой идёт речь? Оглядываясь назад, едва ли кажется удивительным, что Южное Воинство столь истощено. Трое, да весь Кенцират продолжает кровоточить с тех пор, как впервые оказался в Ратиллиене, не говоря уж обо всём том, что случилось во всех этих потерянных мирах до него или во время самого Падения. Что же от них останется, чтобы биться в финальной битве против Тёмного Порога? Быть может, только трое, Тир-Ридан, одним из которого может потенциально оказаться она сама.

Г'ха. Джейм встряхнула головой. Весь вес кенциратского прошлого, казалось, прочно обосновался на её плечах из-за уверенности, что Тот-Кто-Разрушает должен предшествовать появлению Охранителя и Созидателя. Она задумывалась, как обстоят дела у её брата и Киндри. Если они не научатся взаимодействовать друг с другом, то вся история Кенцирата может оказаться за зря. У её кузена может и было некоторое осознание этого факта, но её брат пока что не имел об этом ни малейшего представления. Ну что за время, чтобы оставить их наедине.

Кроме того, она и сама не особо верила в свою способность справиться со своей ролью -- ну, то есть, без уничтожения всего, что попадётся на пути. Тай-Тестигон в огне, Каркинарот в руинах, Тентир сотрясается на своём основании ... прошлые результаты не сулили будущему ничего хорошего.

Их встреча подошла к концу, она встала, чтобы уйти. - "То же место и время на следующей неделе?"

- "Я тебе сообщу. Некоторые из моих гильдейских начинают внушать подозрения, особенно этот Заусенец, это который столкнул тебя в лестничную шахту в Подутёсье."

- "Приглядывай за ним. Он не замышляет ничего хорошего."

- "Я знаю," - сказал он и рассмеялся, беззвучно, намекающе, в глубине своего капюшона.

III

От заброшенных внешних кругов Джейм зашагала к центральным башням, одна из которых служила домом мастерским Гаударика. Первые три этажа предлагали броню, что могли позволить себе покупатели средней руки, всё хорошо сработанное, но ничего особо выдающегося, по большей части изготовленное учениками и подмастерьями. Четвёртый этаж, однако, служил вставочным залом изделий самого мастера. Базовый стиль Гаударика был высоко функционален, неважно, в стали или в коже, и элегантен в своей простоте. Тем не менее, порой он развлекал себя, давая простор воображению. Колонны света из арочных окон освещали контуры нагрудников из сияющей стали, шлемов, выполненных в образе голов львов и медведей, сплетённые вместе полоски рисарской кожи всех возможных природных оттенков, и одного цельного кожаного костюма, напоминающего собой некоего фантастического зверя с торчащими отовсюду рогами. Но самым дивным сокровищем изо всех, однако, была простая чешуйчатая жилетка, целиком сделанная из кости раторна, стоившая половину годового дохода гильдии.

- "Талисман, Талисман!" - Бирни примчался вниз по спиральной лестнице с верхних этажей. - "Мы пойдём смотреть Око Котифира?"

Его дедушка спускался следом, обтирая чёрные от сажи руки о кожаный фартук.

- "Это безопасно?" - спросила его Джейм.

- "Если ты это из-за Лорда Сноровки, то я думаю, да. Это верно, его мальчики повели себя бессмысленно жестоко во время нашей первой встречи, но Русо не такой уж и плохой, правда. Б о льшую часть времени, он одержим своим ремеслом."

- "А вы нет?"

Гаударик взъерошил седую бахрому волос, размышляя. - "Я, конечно, очень серьёзно к нему отношусь, это верно. Это моя жизнь, но в то же время, это и моя семья, тоже. А у Русо только его механические игрушки, его подручные быки, и его амбиции. Честно говоря, мне его немножко жалко."

Так до конца и не успокоенная, Джейм позволила Бирни вытянуть её наружу на улицу и поволочь в направлении Башни Оптомансеров. Это было высокое, тонкое и кривое сооружение, полное странных механизмов, глазных яблок в банках и призм, пускающих радуги на побеленные стены, что мерцали сквозь окна, пока они карабкались по наружной лестнице. На вершине, прямо над кромкой облачного покрова, башня венчалась безоконным куполом, из двери которого наружу выскочил долговязый молодой человек, носящий огромные линзы в проволочной оплетке, всё время спадающие вниз под своим весом.

- "Добро пожаловать в Око!" - объявил он, кланяясь им и увлекая в темноту. - "Смотрите под ноги. Ой!"

Бирни врезался во что-то, что зазвенело подобно стеклянным ветровым колокольчикам и разлетелось на куски.

- "Не волнуйтесь. Не волнуйтесь. Око всевидяще несмотря ни на что. Просто стойте тихо, пока я не закрою дверь. Ну вот."

Они стояли на месте, как было сказано, в темноте настолько полной, что даже врождённое ночное зрение Джейм не помогало. Гильдеец, тем временем, топтался вокруг них. Зазвенело ещё больше разбитого стекла.

- "Чёрт. Где же это? А, вот."

Внезапный, ослепляющий свет расплескался по полу озерцом порядка четырёх футов шириной.

Джейм потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться на том, что она видит. Линзы смотрели на запад, через котифирские стены, вдоль кромки Обрыва, в направлении Геммы; ходящие по кругу облака не создавали никаких проблем. По раскинувшейся на вершине утёса равнине передвигались крошечные точки, ближайшие идентифицировались как кенцирские патрули. Завистливая Гемма всегда грозила налётами своей богатой стольной сестрице, вызывая необходимость, по меньшей мере, символического присутствия Воинства в Надутёсье.