Александр Михайловский - Батыева погибель

Ася, она же Асель Субботина, она же «Матильда».

Моя почти что тезка Асаль влюбилась, и в кого – в младшего брата самого будущего Александра Невского! Причем, дурочка, даже не подозревая о том, насколько высоко прыгнула. Думала, что это самый обычный молоденький князь, которых тут хоть пруд пруди. Но мальчик и в самом деле хорош. Волос светлый, волнистый и кудрявый, щеки розовые, глаза синие, уста сахарные (наверное, в смысле, что все зубы на месте), алые. Такими у нас в детских книжках рисуют сказочных королевичей Елисеев и царевичей Иванов, которые совсем не дураки. Влюбиться в такого немудрено; не будь у меня Митьки, то я бы тоже влюбилась в этого красавчика, а так он мне и даром не нужен. А если его сравнивать с Серегиным, то вообще никакого сравнения – Серегин, быть может, не такой красивый, как этот мальчик с обложки журнала «Древняя Русь», но зато он мощный и надежный, как бульдозер «Катерпиллер».

Но эта Асаль влюблена в него, вот и все. Теперь она закатывает в небо свои узенькие глазки и вздыхает так глубоко, что мне аж становится страшно. Даже когда я влюблялась в самого Серегина, тот я не доходила до такой степени идиотизма. Пришлось звать на выручку Лилию, ведь несмотря на то, что той целая тысяча лет, она все равно моя закадычная подружка, с которой мы нет-нет да и делимся своими самыми девичьими секретами. Так вот. Лилия посмотрела на эту Асаль и на всякий случай потыкала ее пальцем, после чего изрекла, что эта никакая не влюбленность, а самая настоящая любовь, и что медицина тут бессильна. Оказалось, что для Лилии, например, попытка манипулировать настоящими чувствами может означать несколько дополнительных штрафных баллов в карму, и она этого очень не хочет. Да и все равно ничего не получится, потому что истинная любовь исходит из глубин человеческого существа, а потому не подвержена никаким манипуляциям, особенно если это неразделенная истинная любовь, потому что тогда это приводит к огромным трагедиям. Да и от разделенной истинной любви тоже бывает очень много горя, достаточно вспомнить Джульетту и ее Ромео, у которых крыши посрывало напрочь. А ведь им тогда как раз было по столько же лет, по сколько сейчас Асаль и этому ее Глебу.

Ни за чтобы не поверила, что Лилия с чем-то там не сможет справиться, но вот он, факт – ни отвратить Асаль от этого красавчика, ни усилить или ослабить ее чувства к нему она не в состоянии. У меня, значит, к Серегину была не настоящая любовь, а всего лишь влюбленность, а у Асальки наоборот. Обидно, да? Конечно, обидно, но я теперь не гордая и все ей прощу, главное, что Серегин у меня был настоящим человеком, а на ее князька надо еще поглядеть. Вот подарит ей как малому дитю какую-нибудь глиняную свистульку – вот это будет смех… А пока только остается поддакивать «подружке», когда она нахваливает своего любезного Глебушку, и ждать, чем все это кончится. То ли предмет ответит на чувства нашей царевны Несмеяны, то ли придется звать на помощь Анну Сергеевну, чтобы уже она разгребала весь этот любовный мусор, прогоняла призраков, и вообще делала все, что положено в случаях обычной несчастной любви. Видимо, несмотря на свое чисто человеческое происхождение, Анна Сергеевна – богиня значительно более высокого порядка, чем Лилия, раз может делать свою работу, не обращая внимания на закон той самой кармы.

Со своей стороны мы с девчонками тоже стремимся помочь Асальке. Тел попросила свою маму (а та ей никогда не отказывает) чтобы та наложила на Асальку заклинание неотразимой привлекательности, я раскрасила ее специальным боевым гримом, от которого наши детдурдомовские пацаны были просто без ума. Рязанская княжна Ирина, (кстати, моя ровесница) дала ей поносить свои серебряные сережки и расшитую бисером очень красивую головную повязку, крайне идущую к волосам Асаль цвета воронова крыла. Потом пришла Анна Сергеевна и устроила нам полный разнос. Головную повязку и сережки она, правда, одобрила, а все остальное приказала переделать. Заклинание привлекательности надо было ослабить почти в три раза, а всю мою раскраску смыть и наложить по новой, а то получалась не невеста, которой хочется сделать предложение руки и сердца, а девушка на одно свидание по сниженным ценам.

Что из всего этого получится, мы увидим чуть позже – если выйдет у Асальки, то, может быть, и мне тоже удастся захомутать своего князя… Хотя нет, мне никто не нужен. У меня же есть Митька, который мне за такие мысли голову оторвет, или бросит и начнет клеиться к княжне Ирке, а то та уже им интересовалась. А Митька свой, и поэтому для меня он лучше любого князя. Это для Асальки семьсот лет туда, семьсот лет сюда – разницы нет, а для нас все эти местные дикари ужасные, разумеется, за исключением моих лучших подруг, которых я очень люблю. За ту же Асальку или Ирку я кому угодно глаз на попу натяну. Как только мы с Митькой прошли Призыв и вступили в Единство, Сергей Сергеевич выдал нам по автомату Федорова и по пистолету, сказав, что теперь мы с ним защитники всех остальных гавриков.

Кроме нас, в нашей компании кого-то защищать способен только Ув. Правда, учебным детским двуручным мечом он владеет гораздо лучше, чем огнестрельным оружием – из автомата или пистолета, после всех своих тренировок, он пока лишь в состоянии только выстрелить в направлении врага. Чуть что – и он с необычайной легкостью начинает размахивать своей железякой, аж ветер поднимается. Конечно, этот меч в два раза легче настоящих взрослых двуручников, но при этом он не менее опасен, ибо кишки может выпустить точно так же, как и его взрослый родственник. Кстати, меня Ув уважает, хлопает по плечу и говорит, что я настоящий свой парень и, мол, жалко, что я родилась девкой. И вовсе мне не жалко, потому что будь я парнем, наша с Митькой любовь была бы извращением, а так все нормально. Я дождусь, пока мы с ним повзрослеем и обязательно выйду за него замуж…

Двести тринадцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Башня Мудрости.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Сегодня я занималась с девочками рукоделием. О, как же мои руки соскучились по любимому делу! Как мне не хватало того чувства, что я – творец, создающий неповторимые образы…

Мы шили куклу. Душа моя пела и наслаждалась. Мое увлечение куклами началось в тот момент, когда я выбиралась из глубокой депрессии – и это помогло мне вновь ощутить радость жизни. Куколки-очаровашки, что обычно выходили из-под моих вдохновенных рук, обладали своим характером и индивидуальностью; хоть они и были безмолвными, я знала, что в них живет моя душа. Я, грешным делом, любила с ними поиграть, когда никто не видит. Продавать мне всегда было их жалко. Я их просто дарила своим добрым друзьям и знакомым, радуясь, что мои создания попали в хорошие руки, что там их не обидят, а будут любить и любоваться.