Александр Михайловский - Батыева погибель

А она прелесть… Так я думала, все еще пребывая в состоянии обалдения и торопливо роясь в корзине на предмет поиска подходящего лоскута, чтобы прикрыть наготу стыдливой красавицы. Наконец я нашла что-то подходящее.

– Возьми пока вместо плаща, – сказала я, протягивая кукле квадратный лоскут небесно-голубой камки размером раза в два больше носового платка, – извини, мы с девочками пока просто не успели пошить для тебя одежду. Но ты не волнуйся, сейчас мы все сделаем… Да, девочки?

Те энергично закивали – похоже, они начали понемногу выходить из ступора. А синеглазка, выразив мне сердечную благодарность, принялась облачаться в предложенный лоскут. Делала она это неторопливо, с чувством собственного достоинства и непередаваемо милым изяществом, проявляя при этом чудеса изобретательности и незаурядный творческий подход. Как хорошо, что она не привереда…

Я украдкой разглядывала это маленькое чудо, которое сотворила собственными руками. Безусловно, малышка больше походила на человека, чем на куклу. Швы были заметны, но они явно сгладились. Вышитые глаза выглядели как настоящие, рельеф тела приблизился к естественному, все погрешности, неизбежные при шитье столь сложной куклы, исчезли – теперь это был в чистом виде именно тот образ, который и был у меня в голове при ее создании. Короче говоря, кукла выглядела примерно так, как выглядят персонажи реалистической компьютерной мультипликации – почти натурально. Внезапно холодной волной меня окатила дерзновенная мысль – а ведь я сейчас повторила то же самое, что сделал когда-то Творец… Хорошо ли это? Немного подождав отклика на этот, заданный в эфир, вопрос, я получила ответ в виде ощущения того, что я не совершила никакого греха. Господь не против, когда мы за Ним повторяем. Главное – любить свои создания…

А все же интересно – как такое могло получиться? И тут я вспомнила о том, что Димка вложил в эту малышку сердце… Так это маленькая жемчужина необычной формы послужила причиной того, что кукла ожила? Интересно, сам Колдун мог о таком догадываться? Да нет, вряд ли. Это случайно вышло. Очевидно, в этом насыщенном магией месте (менее чем полсотни метров до эпицентра в виде магического фонтана) я непроизвольно оживила куклу, которую делала своими руками, вложив в нее частицу своей души, которая отпечаталась в структуре жемчуга, и теперь она – часть меня самой… светлая и добрая часть, надо полагать. А впредь надо быть немного осторожней, ведь страшно представить, что бы было, если бы, например, я представляла себе какую-нибудь Бабу-Ягу… У моей души ведь тоже есть своя темная сторона. Впрочем, я над этим еще подумаю, а может, и сама малышка внесет ясность…

Кстати, как ее зовут? Или это я должна дать ей имя?

Тем временем вокруг ожившей куклы происходило некоторое действие.

Юные княжны все еще находились в состоянии некоторого обалдения, хлопая глазами и беззвучно разевая рты, не в силах понять, каким образом кукла из проволоки, лоскутов и кудели теперь двигается и даже говорит. Однако пара человек в нашей компании оставались совершенно невозмутимыми – и первой из них была Яна. После наших совместных странствий на протяжении без малого девяти месяцев она научилась воспринимать все как должное – даже такое явление, как ожившая кукла. Ну, а второй квинтэссенцией хладнокровия являлась, конечно же, хулиганка Тел, для которой такие проявления высшей магии были, в общем-то, явлением обычным. Ну подумаешь, перестарался Мастер, вкладывая душу в свое творение – и случайно его анимировал. Бывает и не такое.

Яна и подошла первой к кукле, напрочь игнорировавшей всех, находящихся в этой комнате, кроме меня. Меня это слегка удивило, поскольку наша Зайка, хоть и немного раскрылась в процессе всех наших приключений, но все же оставалась все такой же застенчивой и неразговорчивой.

– Привет, – сказала она, протягивая руку и широко улыбаясь странной кукле, которая выглядела хоть и несколько экзотично, но необычайно мило в голубом одеянии, отдаленно напоминающем греческий хитон, – меня зовут Яна, а тебя?

– Приятно познакомиться, Яна. Меня зовут Белоснежкой. Можно просто Белочкой, или Снежкой – как тебе больше нравится, – вежливо произнесла кукла, пожимая Яне средний палец и приседая в подобии реверанса. Затем она сочла нужным пояснить: – Мама Анна, когда меня делала, думала обо мне как о Белоснежке… Красивое имя, мне нравится, – и она лукаво посмотрела на меня и даже, кажется, подмигнула.

– А меня зовут Тел, – подошла к очаровашке юная деммка, принимавшая участие в процессе куклостроения. Она некоторое время разглядывала ее сквозь внимательный прищур, а затем, хмыкнув, сказала (ну конечно, Тел, как всегда, в своем амплуа): – Слушай, куколка, а зачем тебе одежда? Навесить на тебя немного украшений – и все. У тебя же прекрасная фигура… Твоя мамочка, оказывается, знает толк в красивых девочках и умеет их делать…

– Не могу ходить голой, – тихо призналась Белочка, скромно потупившись и совершенно не прореагировав на провокацию, – потому что стесняюсь.

– Эх, – вздохнула Тел, – и в самом деле яблочко от яблони недалеко падает. Даже кукла у нее получилась ужасно стеснючая и не хотящая гулять голышом. Хотя какая ей, кукле, разница? Ладно, Бела, давай я тебе всех представлю. Вон та мелкая, что в углу, это княжна Пелагея Юрьевна, ей всего пять лет, она робкая, и к длительным разговорам не расположена. Вторая по старшинству, справа от первой, это княжна Евдокия Юрьевна, существо бойкое и дерзкое. Думаю, вам будет о чем с ней поговорить… Самую старшую зовут Ирина Юрьевна, и ей пальца в рот не клади. Она вообще-то уже выходит из кукольного возраста, но на излете от нее тебе неплохо достанется…

– И ничего не достанется, – вздохнула княжна Ирина, – я теперь маленьких и слабых не обижаю, Анна Сергеевна говорит, что княжнам это неприлично…

– Рада с вами познакомиться, – с достоинством произнесла кукла, обводя всех присутствующих внимательным взглядом.

– Э-э… Белочка… – робко подала голос Яна, – можно я тебя расчешу?

Кукла растерянно прикоснулась к своим волосам.

– О да, конечно, можно, – позволила она. – Ты так добра. И, кстати, нет ли у тебя зеркальца?

Через пару минут можно было наблюдать идиллическую картину – кукла сидела на чурбаке перед маленьким зеркальцем, а Яна самозабвенно расчесывала ее нежные волосы. И такая счастливая безмятежность была написана на лице у девочки, что становилось ясно, что она явно в куклы еще не наигралась…

И как раз в этот момент дверь в нашу комнату раскрылась и на пороге нарисовалась мадам Софья, пришедшая проведать своих дочерей. Примерно минуту она смотрела на вертящуюся перед зеркалом то ли миниатюрную девочку, размером чуть больше кошки, то ли ожившую куклу (как оно и было на самом деле), а потом, поняв что видит ТО, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, без единого слова грохнулась в обморок, навзничь повалившись на каменный пол. Поскольку это была обычная реакция бывшей рязанской княгини на резкие и непредсказуемые изменения обстановки, то на нее на всякий случай было наложено заклинание, смягчающее падения. Именно посему эта эскапада тоже обошлась у мадам Софии без каких-либо телесных повреждений.