Александр Михайловский - Батыева погибель

Но ничего страшнее двух его старших сыновей, Александра и Глеба, невесть как появившихся у него за спиной, князь Ярослав Всеволодович не обнаружил – и кинжал вернулся в ножны. Недоверчиво оглядывая столь странное видение и часто моргая, великий князь три раза прочел «Отче наш» и несколько раз перекрестился – но призраки его сыновей и не думали истаивать или лопаться подобно пузырю, наполненному дурным запахом.

– Отец, – сказал наконец Александр Ярославич, – прекрати наконец креститься, все одно это не поможет. Если хочешь убедиться, что не призраки мы и не демоны, то давай брось мне сюда Библию, а потом давай поговорим как один муж с другим.

– Давай, – согласился великий князь и, взяв со стола толстенный оправленный в серебро с жемчугами том рукописной Библии, запустил им в своего старшего сына. Тот с легкостью поймал книгу, отнюдь не обратившись при этом в дым, машинально раскрыл ее на первой попавшейся странице, шевеля губами прочел первое четверостишие, потом захлопнул том и перебросил ее младшему брату, который повторил то же действие, после чего вернул книгу отцу.

– Так, сыне, – хмыкнул киевский князь, – теперь вижу, что вы не нечистая сила. Но скажи мне, каким путем и для чего перенеслись вы в один день через леса, реки и множество верст из Коломны сюда в Киев? Неужели исключительно божьим соизволением и лишь для того, чтобы порадовать своего старого отца?

– Отнюдь нет, отец, – ответил Александр Ярославич, – мы пришли не только для того, чтобы тебя обрадовать, но и потому, что получили предложение, от которого мы не можем отказаться, и теперь нам нужен твой совет.

– А если я скажу «нет», то вы откажетесь от этого предложения? – чуть наклонив голову, спросил князь, – и тут же вернетесь обратно к себе – ты в Новгород, а Глеб в Тверь?

– Разумеется, отец, – ответил Александр Ярославич, – мы вернемся в лагерь у Коломны, а потом сделаем все, как ты скажешь. Но только я прошу сперва нас выслушать.

– Разумеется, сыне, – в ответе явственно звучал сарказм, – ты тут прислал такую депешу, что от нее у меня голова закипает, как забытый у очага горшок со сбитнем. Разумеется я тебя выслушаю, и очень внимательно, но решение буду принимать только я один – и как ваш отец, и как великий князь киевский. Договорились?

– Договорились, отец, – кивнул Александр Ярославич, – я полностью признаю твою власть – и как моего отца, и как великого князя киевского.

– Ну хорошо, сыне, – кивнул киевский князь, – я тебя слушаю.

– Значит так, отец, – произнес Александр Ярославич, – дело в том, что вчера днем мы с Глебом встречались с князем Серегиным и побывали у него в тридевятом царстве тридесятом государстве. И именно он сделал нам то самое предложение.

– Мальчишки! – воскликнул рассерженный и огорченный киевский князь. – Разве можно быть такими неосторожными? Ну ладно встреча. Если с обоих сторон достаточно вооруженных воев, то это более-менее безопасно. Но идти неизвестно к кому в тридевятое царство без веских гарантий – это чистой воды самоубийство. А если бы он взял вас в заложники или вообще порешил, как на съезде в Исадах князья Глеб и Константин порешили своих шестерых братаничей*?

Примечание авторов: * братаничи – двоюродные братья или племянники.

– Прости, отец, – потупился молодой князь, – но дело в том, что князь Серегин, приглашая нас к себе, Настоящей Клятвой поклялся защищать нас всеми имеющимися у него силами и возможностями. Когда он это говорил, то я чувствовал, что он говорит правду, и что пойдя за ним, я не пожалею. И скажу тебе честно, я действительно об этом не пожалел, потому что сам, своими глазами, видел ту силу, которая свернула шею монгольскому войску, и своими глазами видел замороженного Батыгу, которого оттают только для того, чтобы посадить его на кол. Но и это не самое главное…

Пока сын, не торопясь, обстоятельно рассказывал о тех мелочах, которые он сумел подметить в тридесятом царстве и тридевятом государстве, Ярослав Всеволодович лихорадочно размышлял над тем, насколько это все правда и каким образом эту правду можно обернуть к вящей славе Великой Руси. В принципе они с этим Серегиным мыслят совершенно одинаково – лучше Руси быть единой и сильной, чем слабой и раздробленной, но пока все двигалось исключительно в противоположном направлении. И то, что на роль Верховного Князя прочат его мальчика, тоже никакого внутреннего протеста у отца не вызывало, как и то, что власть с этого момента надо будет передавать не по лествичной системе, а напрямую, от отца к сыну. Быть может, его немного коробила необходимость вправлять мозги старшему брату – но это он сделает тихо, по-семейному, не вынося сора из терема. Мальчики говорят, что попасть отсюда в тридесятое царство к Серегину можно прямо из его палат, шагнув в открывшуюся в воздухе дыру. И если он хочет участвовать в этой игре, то обязательно должен это сделать, ибо без соглашения с Серегиным, который, как говорят люди, с неуклонной честностью соблюдает все договора, невозможно решение основных болезненных проблем Руси, которую надо просто немедленно спасать.

Двести четырнадцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.

Ну вот мы и познакомились с отцом Александра Невского, князем киевским и переяславским Ярославом Всеволодовичем, который оказался политиком того же порядка, что и его старший сын. Для того чтобы встретиться со мной, ему вместе с сыновьями пришлось пройти через два портала кряду – сперва по временному переходу из своего рабочего кабинета в мир Славян, а потом сразу же – через стационарный портал в заброшенный город мира Содома, который давно и прочно превратился в нашу штаб-квартиру. Шагнув вместе с сыновьями последний раз через порог между мирами, Ярослав Всеволодович прищурился от яркого и жаркого солнца и обвел взглядом окрест, воспринимая открывшуюся картину.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, а ведь посмотреть было на что. Во-первых – сама мощеная квадратными каменными плитами площадь с Фонтаном и четыре башни-пагоды на четыре стороны света. Во-вторых – комитет по встрече, состоящий из нашей управляющей пятерки и приравненных к ней лиц – таких как отец Александр, Лилия, Зул бин Шаб, Агния со своим Змеем, Гретхен де Мезьер, майор Половцев и подполковник Седов. Я, как и прочие товарищи офицеры и командиры, включая дам, был одет в новенькую повседневную форму со всеми положенными регалиями. Анастасия, как маг воды, надела на себя пышное сине-фиолетовое платье до пят, оставлявшее ощущение струящихся по телу пенных потоков, а Птица и стоящий рядом с ней Колдун оделись весьма просто – оба они предпочитали спортивный стиль без изысков, и чтобы было много карманов. Правда, Птица явно отдавала предпочтение лиловым и синеватым тонам, а Колдун был неравнодушен к зеленому. Гордость и визитная карточка нашей Птицы – ее конский хвост на макушке – был увенчан затейливым украшением из перьев; она сама сделала для себя такую экзотическую заколку, и теперь это необычное украшение даже в сочетании с бриджами и майкой как нельзя лучше подчеркивало ее статус – нежные серовато-голубые перья колыхались от малейшего движения воздуха, создавая вокруг головы магини нечто вроде ореола. Скромный Колдун, который вообще был далек от таких приземленных материй, как необходимость производить впечатление, не блистал какими-то особенными деталями своего гардероба, однако от него исходило нечто такое, что сразу становилось понятно, что это не простой мальчик. И даже вечно торчащий вихор на его макушке не препятствовал восприятию его как довольно-таки важной персоны.