Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

Потом зазвучали задающие ритм сердцебиения тимпаны, а звонкие удары кимвала отмеряли частоту шага – и танцовщицы первый раз переступили ногами в некоем подобии танца сиртаки, сопроводив это движение нежным звоном ножных браслетов. Один удар кимвал – один приставной шаг; все было достаточно тихо и изящно, без всяких разнузданных движений. Цепочка танцовщиц, ступая медленно и изящно, пару раз обогнула Кобру с Колдуном, постепенно уменьшая радиус, и вот на третьем круге цепочка замкнулась – и Лилия положила руку на плечо последней танцовщице и та сделала то же самое по отношению к впередистоящей. Теперь вокруг Колдуна с Коброй медленно крутился замкнутый хоровод.

При этом (возможно, какими-то зачатками имплантированных мне и не до конца прижившихся магических способностей) я чувствовал, что в воздухе вокруг нас сгущается нечто – какая-то пелена или облако, окутывающая все вокруг голубоватым искрящимся сиянием. Уже потом Птица сказала мне, что это я видел уплотняющуюся вокруг нас чистую магическую энергию, что сильно облегчает работу оператора – жреца или мага.

Бросив взгляд на Кобру, я увидел, что она впала в некое подобие транса, несмотря на то, что продолжала сидеть с выпрямленной спиной. Ее взгляд был невидящим и расфокусированным. Колдун, сжимая левой рукой свой амулет, правой взялся за рубин, свисающий с шеи Кобры – и застыл, вглядываясь в ее расширенные глаза. Казалось, так прошла целая вечность, мелодия и ритм происходящего захватили не только этих двух главных действующих лиц, но и танцовщиц, а также музыкантов и зрителей. Как я понял, в полном сознании оставались обе богини, а из нас, людей – только те, кто обладал полностью активированными магическими способностями, Колдун к тому же еще и активно работал над Коброй и ее амулетом. Хоровод закручивал сгущающуюся магию в некое подобие вихря, направляющего силу прямо в центр – туда, где шел процесс инициации.

Неинициированные или не полностью инициированные маги, вроде меня и мадмуазель Волконской, были в состоянии воспринимать происходящее, но для нас все казалось погруженным под толщу теплой воды не хотелось ни шевелиться, ни даже думать; и чтобы преодолеть это состояние, требовались определенные усилия. Внезапно мне бросилось в глаза, что в таком же состоянии частичного самоконтроля находится еще и посланница Кибелы Агния, а также бывшая тевтонка Гретхен.

Потом надо будет узнать у Колдуна – проверял ли он их на особые способности, и насколько тщательно. Положение ведь осложняется еще и тем, что обе эти девицы лояльны нам всего лишь постольку, поскольку их связывает подчинение Птице как эрзац-богине. Если эта ниточка разорвется – греха потом не оберешься, поскольку эти девушки могут стать нам злейшими врагами.

Кончилось все внезапно. Колдун, стоявший перед Коброй и державший в руках камень, со вздохом откинулся назад, наконец разорвав с ней взгляд. Музыка стала тише, и возглавляемый Лилией хоровод танцовщиц разорвал свой круг, тоже постепенно замедляясь. Наконец последний раз ударили кимвалы, стих рокот барабанов и только флейты еще некоторое время протяжно выводили тихую и печальную мелодию. Наконец умолкли и они.

– Уфф… – сказал юный маг в наступившей тишине, вытирая ладонью взмокший лоб, – легче было бы на пятерки две четвертные контрольные по алгебре подряд написать.

– А что такое «четвертная контрольная по алгебре»? – спросила подошедшая к нему Лилия.

– Тебе лучше не знать, – устало буркнул тот, – жила тысячу лет без контрольных, проживешь и еще столько же. Поверь, ничего хорошего в них нет.

Лилия, которая в отличие от своих товарок-танцовщиц, усталых и шатающихся, выглядела все еще довольно свежо, в ответ только топнула ногой, отчего зазвенели ножные браслеты-перельсциды, и упрямо мотнула головой.

– Потом расскажешь, – сказала она таким тоном, что не оставалось никаких сомнений, что да, Колдун расскажет ей про контрольные все и во всех подробностях.

Утомились не только танцовщицы, выжатыми как лимон выглядели также и музыканты, и сама Кобра, которая, попытавшись встать с табурета, чуть не упала на утоптанный песок.

– Голова кружится, – растерянно сказала она, – хорошо, что хоть не тошнит.

– Сиди-сиди, – сказала сменившая Колдуна Птица, вернув Кобру на табурет, и посмотрела на самого первого и главного нашего волшебника.

– Дима, что случилось с Никой? – спросила она, – когда ты делал инициацию мне, то я не валилась после этого в обморок.

– С вами, Анна Сергеевна, все было значительно легче, – ответил мальчик. – То ли потому, что я вас знаю лучше, то ли потому, что ваш талант сам шел мне навстречу, раскрывался и подсказывал, что я должен был сделать и как. С Никой было было тяжелее и опаснее. Вероятно это потому что она маг огня и хороший боец. Если бы не Лилина помощь, то я бы, наверное, и не справился. А кроме того, к ней в амулет из моего надо было переписать весь раздел о стихии огня. Учиться по нему Нике придется уже самостоятельно, ведь я же не маг огня, и ничем не смогу ей помочь.

– Да-да, – подтвердила довольная Лилия, – мы все сделали правильно. Задача была сложная, но мы справились, и теперь в нашей команде есть мощнейший маг огня, а особо ценно то, что это женщина. Ника, покажи им класс!

– Отставить! – командно-административным голосом рявкнул я, – испытание новых возможностей лучше всего проводить, когда боец Кобра хоть немного отдохнет, освоится в своем новом положении и придет в себя. И начинать пробовать лучше с огонька для зажигалки, чем с эмуляции тяжелой огнеметной системы «Солнцепек». А то, если что не так, потом греха не оберемся.

– Сергей Сергеич прав, – поддержала меня Птица, – Нике надо дать отдохнуть, и Димке тоже. Смотрите, он прямо с ног валится. И остальные, кто танцевал и кто играл, тоже таковы, что в гроб кладут краше. Никаких нагрузок; только отдых, отдых и отдых.

– Анна Сергеевна, – сказала богиня-малолетка, – я могу быстро восстановить силы и у Димы, и у танцовщиц с мальчиками-музыкантами. Только вот Ника, Азалия, Авила и Феодора не в моей власти, поскольку они уже взрослые…

«Так, – подумал я, – Лилия, оказывается, курирует не только подростковую любовь, но и самих подростков. А это опасно, ибо никто и никогда не совершал больше безумных поступков, чем подросток под влиянием любовных эмоций…»

Афродита-Венера, которая до того момента взирала на происходящее молча и безучастно, вдруг встрепенулась, встала с бревна, на котором она сидела рядом с Афиной, и подошла к своей дочери.

– Этим почтенным женщинам, – сказала она, – оказать помощь могу уже я, и это не будет для них хоть сколь-нибудь больно или неприятно.

– Хорошо, – сказала Птица, – пусть эти люди сейчас находятся под моей ответственностью, но вы обе можете попробовать применить свою божественную силу…