Александр Михайловский - Прибежище богов [СИ]

Но это я так, к слову. Фройляйн Анна, например, постоянно общается с этой Лилией и при этом сохраняет очень высокую, достойную настоящей арийки нравственность, блюдя свое тело для будущего мужа. Правда, при этом она также общается и с Афиной-Минервой, давшей обет безбрачия, и с Афродитой-Венерой, давшей обет прямо противоположного толка (о том, что всех мужиков не перепробуешь, но к этому надо стремиться). Ни за что и никогда не буду заниматься такими вещами, перебирая мужчин, а вместо этого найду себе одного – раз и на всю жизнь, и буду ему верна до гроба. Неважно, его гроба или же моего.

Но что-то я отвлеклась. Короче, когда приковылял старый хромой кузнец, явление уже было в самом разгаре и стало видно, что это что-то вроде огромной сплющенной металлической капли, летящей по воздуху острым концом вперед. В этот момент все вокруг начали кричать и подбрасывать в воздух головные уборы (разумеется если они у них были), а остальные просто подпрыгивали и размахивали руками. Никак не привыкну к этим русским – то они серьезные, ответственные и сосредоточенные, как настоящие тевтоны, а то безалаберные, шумные и разболтанные, как местные человеки, которых нельзя воспринимать всерьез. Но я тоже с самого рождения знаю от дедушки, что тот, кто не будет воспринимать всерьез русских, потом об этом очень жестоко пожалеет, но будет уже поздно.

Спросив у фройляйн Анны, чему все так радуются, мне стало понятно, что я единственная из всех не знала, куда именно поехал гауптман Серегин и его спутники, включая русскую княжну с фамилией Волконски (эта самая княжна прибыла из какого-то странного мира, где все было по-другому – и Россия и Германия совсем между собой не воевали, а даже, наоборот, были самыми тесными союзниками). А поехали они именно за этой штукой, которая приближается сейчас к нашему лагерю – и раз уж она приближается, то и они тоже должны быть там. Я присмотрелась, но не увидела, чтобы кто-то сидел сверху этой штуки. Но может быть, я чего-то не понимаю, и сама эта плоская капля из себя такая большая, что люди могут прятаться у нее внутри?

Так и оказалось. Когда эта штука совсем приблизилась, стало видно, что она такая огромная, что трудно себе даже представить сколько на нее пошло самого лучшего металла, который так ярко сияет на солнце, ничуть не тронутый ржавчиной. Но вот она замедлила свой полет, а потом и вовсе остановилась в воздухе, повиснув почти над нашими головами, после чего медленно и печально начала опускаться вниз на самой окраине нашего лагеря, повернувшись к нам своей задней полукруглой частью. Когда же наконец эта огромная вещь улеглась на земле, сминая своей немереной тяжестью кусты и с треском сломав случайно попавшее под нее одинокое дерево, то раздался тяжелый вздох, как будто усталый великан прилег отдохнуть на лужайке.

Потом сзади в этом летучем замке открылись разошедшиеся вверх и вниз огромные металлические ворота, и из них кнехты гауптмана Серегина и помощник русской княгини начали одну за другой выводить своих лошадей, передавая их поводья тут же подбежавшим местным мальчишкам, гордым тем, что именно им будет доверено искупать и обиходить коней таких величайших героев. Потом вывели пятерых заплаканных «невест» херра Тойфеля, иначе еще называемых жертвенными овечками. Непонятно, откуда они тут взялись, потому что, попав в «невесты», девочки обычно уже не покидают своего лагеря до самого того момента, пока их не призовет к себе их ужасный жених, по воле одного из самых высокопоставленных магистров. Но раз они здесь, значит, гауптман Серегин совсем недавно встретил такого магистра и победил того в бою, потому что без этого он никак не мог заполучить себе «невест» херра Тойфеля.

Самыми последними из летающего замка наружу вышли гауптман Серегин и русская княжна из другого мира, и мне показалось… да нет, не показалось а точно (хоть внешне они этого никак не показывали), что между ними уже существует невидимая связь… Первым делом они подошли к падре Александру, и некоторое время с ним разговаривали, наверное, рассказывая о своих приключениях. Потом кнехты по одной начали подводить к ним невест херра Тойфеля – и русский священник каждой из них клал руку на голову, как когда-то мне, и они переставали плакать, а душа их преисполнялась радости и спокойствия. Потом падре вдруг посмотрел в мою сторону и что-то сказал гауптману Серегину. Немного подумав, тот кивнул головой и подозвал меня к себе жестом руки.

Подумав о том, что наконец-то решилась моя судьба, я с самым радостным видом побежала к ним, не чуя под собой ног, как будто я снова маленькая девочка, а не старший кадет последнего курса, почти что уже офицер. Подбежав к гауптману Серегину, падре Александру и княжне Волконской, я замерла и вытянулась в струнку, как это положено вышколенному кадету.

– Герр гауптман, – выкрикнула я, – старший кадет де Мезьер прибыла по вашему приказу.

На этот раз гауптман Серегин посмотрел на меня куда внимательнее, чем в прошлый раз.

– Вольно, кадет де Мезьер, – сказал он, – падре Александр говорит, что ты изъявила желание поступить к нам на службу – и более того, он сам готов поручиться за тебя. Хорошенько подумай и отвечай – ты и в самом деле готова встать с нами в один строй, стойко переносить все тяготы и лишения походной жизни, а также разделить с нами наши цели и задачи, пролить кровь в общем бою и, если понадобится, отдать даже свою единственную жизнь?

– Яволь, герр гауптман! – в восторге выкрикнула я. – Разумеется, я всего этого хочу, и горда тем, что за меня поручился такой человек, как падре Александр.

– Очень хорошо, кадет де Мезьер, – сказал гауптман Серегин, – скажи, ты исполняла когда-нибудь унтер-офицерские обязанности?

– Яволь, герр гауптман, – отрапортовала я, – последние полгода, до убытия на войсковую практику, мне было поручено командовать отделением первокурсников.

– Еще лучше, – кивнул гауптман Серегин, – значит, обязанности унтер-офицера по работе с молодым пополнением тебе знакомы?

– Яволь, герр гауптман, – снова рявкнула я, а сама недоумевала – какое же молодое пополнение имеет в виду гауптман Серегин? Ведь солдаты из местных – как меч из сырой палки, а никого другого я поблизости не вижу. Разве что… да нет, такого не может быть, потому что не может быть никогда.

Но долго задумываться мне не дали.

– Старший кадет де Мезьер, – торжественно сказал гауптман Серегин, – приказываю тебе принять под свое командование отделение новобранцев. С этого момента ты им старшая сестра, родная мать и злая тетка в одном флаконе.

– Где новобранцы, герр гауптман? – уже подозревая, что меня ждет самое худшее, растерянно спросила я.