Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

— Чем я там слушал — это уж мое дело, — отрезал Торин. — Не в том дело. Лично я не считаю, что в этом мире все Силы одинаковы, но если ты так думаешь — твое дело. Только тогда тебе с нами не по пути. Для меня Олмер — враг, для Фолко тоже. А если для тебя он — бывший друг и не более того, нам лучше расстаться.

Малыш закусил губу.

— Ты предал и его, и нас, — продолжал Торин. — И в моих глазах любая измена отвратительна!

— Погоди! — прервал его хоббит. — Измена Злу, возвращение к Свету — тоже отвратительны? Тогда вы с Малышом ни в чем не различаетесь.

Торин осекся.

— Я сам вначале хорошо относился к Олмеру, — продолжал Фолко. — До тех пор, пока не узнал доподлинно, кто он такой. И сейчас... сейчас я тоже жалею его, — прибавил он тише. — Мне действительно жаль того смелого и сильного воина, каким я видел его в Арноре и на Сираноне. И мне жаль, что нам придется запятнать себя его кровью, каким бы он ни стал теперь.

Торин, в свою очередь, закусил губу.

— Малыш! — продолжал Фолко. — Если хочешь быть с нами — будь. Только... только не обессудь, нам придется убить тебя, если мы поймем, что ты нас обманул.

— Ну хорошо, — хрипло сказал Торин. — Ты, хоббит, умеешь видеть скрытое... поверю тебе. Только вот что... Малыш, скажи мне — только честно! Теперь, зная все, ты убьешь Олмера, если представится случай?

— Да, — глухо вымолвил Малыш.

Больше на эту тему они не говорили, но между гномами пролегло долгое и неприятное отчуждение.

Дорога к форпосту Черных Гномов прошла тягостно И путь выдался нелегким — перебирались через болота и заросшие овраги, одолевали вброд речки. Торин был смертельно обижен, а Малыш, чувствуя свою вину, впал в мрачную апатию. От эльфов не ускользнул разлад среди друзей, но Форве лишь с тревогой на них поглядывал, избегая вмешиваться. Если бы не спутники принца, хоббиту пришлось бы совсем туго. Он болезненно переносил случившееся, из кожи вон лез, чтобы сгладить неловкость, однако все шло прахом из-за Торина. Тот не мог простить Малышу неискренности...

Однако время шло, оставались позади лиги диких, ненаселенных краев, вход в подземелье приближался. Друзья договорились с Форве, что тот постарается известить их, как только выступит с дружиной к Болотному Замку. Гордый принц не мог отказаться от возможности схватиться лицом к лицу с таким врагом.

На шестой день пути вокруг них вздыбились горы. Поднимающиеся вверх по склонам леса уже облетали, желтый ковер расстилался под ногами у путников; по ночам с севера ощутимо тянуло холодом. Наступала очередная осень их странствий.

Форве вывел небольшой отряд в укромную долину. Сами горы были невысоки, стары, подобны Гелийским — тут Черные Гномы устроили один из своих «продухов». В одной из скал путники увидели гладкую поверхность ворот; Форве отстегнул от пояса рог и звонко протрубил.

Их не заставили ждать — каменные створки неспешно распахнулись, закованная в броню стража вышла им навстречу. Узнав Форве, стражники молча склонились перед ним и, не задавая вопросов, жестами пригласили войти.

Гостевой покой оказался неброским, не в пример великолепию Королевского Зала, где трое друзей говорили перед пятью владыками подземного мира; их поджидали трое седобородых гномов в богатых плащах и поясах, но заметно уступавших тем, что хоббит видел в Хеггских Горах.

Долго рассказывать принцу не пришлось. Здесь о многом знали, слышали и об Олмере. Старейшина, пристально вглядевшись в хоббита, едва заметно усмехнулся.

— Так это вы, отвергнувшие Ученичество? И решившие сами сохранить мир для вашего Запада?

— Да, а что? — спокойно ответил Фолко. — Если нам удастся задуманное — избавим Средиземье от великой крови, если потерпим неудачу — умрем в бою, легко и быстро, и не увидим всего того ужаса, что может воспоследовать.

— Ловок ты на язык, — покачал головой старейшина. — Не зря тебе браслет-то надели...

— Будет, будет! — вмешался Форве.

— Ладно, так и быть, — согласился старейшина. — Ни по каким законам не мог бы я вас пустить на наши подземные пути, кабы светлый принц за вас не просил. Идемте...

Они простились с принцем и эльфами; Амрод, Беарнас и Маэлиор бережно укрыли на груди свитки тех грамот, что должны были вручить королю в Минас-Тирите; в последнем привете вскинулись руки, и ворота за эльфами закрылись.

Путь вглубь оказался недолог. По отвесно уходящей в землю шахте они спускались на деревянном помосте, удерживаемом прочными канатами в руку толщиной. Где-то наверху, во тьме, некоторое время слышался скрип воротов, потом затих и он.

Подземная река оказалась широкой и полноводной. Она текла в высоком просторном тоннеле, скупо освещенном через прорубленные в толще камня световые колодцы. У причала ждала небольшая ладья.

— Тут плыть — один отдых, считай, — напутствовал их старейшина. — Все пороги и подводные камни убраны. Можно даже не грести, коли не торопитесь. Ну а если поспешаете — тогда смело плывите день и ночь. Одного поставьте шестом отпихиваться, если руль не поможет, и спите смело. Восемь дней — если не останавливаться — и вы на месте.

Ладья и впрямь оказалась верткой и удобной в управлении. Торин и Малыш, поплевав на ладони, взялись за весла. Амрод сел к рулю, двое других эльфов составили следующую пару гребцов, а Фолко примостился на носу. Довольно долго река текла прямо; течение было сильным, вдобавок гномы не жалели рук — и ладья почти что летела вперед. Вскоре они обошли груженный какими-то тюками плот; гномы-плотогоны приветственно помахали им. Тоннель был освещен, хоть и скупо; видимость была, как в очень светлую лунную ночь.

Они плыли долго. По пути их ладья миновала несколько небольших пристаней, где горели масляные факелы; их звали пристать, но эльфы лишь вежливо откланивались — нужно было спешить.

Когда наверху, на поверхности, спустилась ночь и в тоннеле сгустился непроглядный сумрак, они не стали останавливаться. Зажгли приготовленные запасливыми эльфами факелы — три на носу и один на корме, — и путешествие было продолжено.

Как и предсказывал старейшина, плыть оказалось нетрудно. Повороты встречались, но все они были плавными, и ладья легко выходила из них. Порой попадались спрямленные гномами участки — то справа, то слева внезапно возникали провалы в стенах, до половины заложенные камнем; неровные стены промытого водой тоннеля сменялись гладкими сводами рукотворных пещер.

Они гребли, управляли и спали по очереди. Экономя провизию и время, ели мало, предпочитая остановкам дальнейший путь. Так прошло семь дней пути.

Утром восьмого дня, когда слабый серый рассвет разлился под сводами тайного русла, река вынесла их в огромный подземный зал, озаренный живым огнем факелов и светилен. Прямо перед ними из воды поднималась длинная и широкая причальная стенка; виднелись снующие фигурки. Здесь, очевидно, световых шахт имелось куда больше; факелы мало-помалу гасились. Сунул свои в воду и хоббит — более они были не нужны, путешествие по подземелью кончилось.