Ник Перумов - Кольцо тьмы. Трилогия

По левую руку от них вздымались кручи Изгарных Гор. На пол-лиги тянулись пологие склоны, поросшие степными травами, а затем, точно каменные клинки, землю вспарывали коричневые и серые отвесные скальные стены, уходя куда-то под самые облака. Эти горы действительно напоминали рукотворные стены — не было обычных, протянувшихся на многие лиги предгорий, широких конусов главных пиков... Поверхность скал исчерчивали бесчисленные трещины, словно в каменную крепь когда-то били исполинские тараны. Расщелины складывались в причудливые рисунки, очертаниями напоминавшие не то гигантских птиц, не то драконов.

Мрак сгущался. С запада быстро плыли тучи; там, наверху, бушевали вихри, здесь же, на земле, воздух застыл в тяжелой недвижности. Пахло лишь сохнущей степной травой. Кони начали испуганно храпеть, шарахаясь от причудливо-пугающих лунных теней — это-то хорошо вышколенные степные боевые кони! Не сговариваясь, эльфы и хоббит взяли луки на изготовку.

— Дальше идти нельзя, — нарушил молчание Беарнас. — Места жуткие! Я чувствую спящие Силы, с которыми мы не сталкивались уже много веков...

— Что это за Силы? — жадно спросил хоббит.

— Они сродни Умертвиям Запада, о которых ты нам рассказывал, — последовал ответ. — Старые и злобные Сауроновы прихвостни...

Эльф хотел добавить еще что-то, но речь прервал раскатившийся над скалами многоголосый холодный и злобный вой, прекрасно знакомый Фолко и его спутникам. Сразу вспомнился Арнор, призрачная тварь, преследовавшая предназначенный ей меч, схватку с ней на пороге их дома в северной столице... Вспомнилась и Ночная Хозяйка.

— В круг, скорее! — крикнул Амрод, накладывая стрелу на тетиву. — Гномы, костер!

— Разуй глаза, чему тут гореть? — грубо заорал в ответ Малыш, выхватывая меч.

— Вон холм, там какие-то заросли! — вытянул руку Маэлнор.

Они пришпорили и без того сходящих с ума от страха коней.

Хоббит с трудом удерживался в седле, его скакун летел, не разбирая дороги, но все же в нужном направлении. Оглядываться у хоббита возможности не было, однако он слышал, как вой приближается — их охватывали широким полукругом, но дорога вправо, в степь, была пока еще свободна.

Они поспешно свернули вправо. Примерно в полумиле от них высился темный крутобокий холм, его вершину скрывали невесть как укоренившиеся там кусты.

Только когда они наконец оказались на самом верху, Фолко смог оглянуться. Луна внезапно прорвалась сквозь облачную пелену, заливая окрестности мертвенным светом. По телам скал резче прорисовывались глубокие трещины — но кое-где их края казались словно сглаженными, как будто из их глубин поднималось нечто полупрозрачное, сероватое, подобное предутренним туманам. Дрожащие серые пятна лезли из трещин, точно муравьи из своих нор; и вскоре все пространство между холмом и горами было заполнено ими. Колдовской живой туман полз, ни на миг не задерживаясь, прямо к холму, где укрылся небольшой отряд.

В несколько взмахов топора Торин и Малыш нарубили целый ворох веток. Еще секунда — затрещал живой огонь. Круг серых теней на миг замешкался — но лишь на миг, в следующую секунду их движение возобновилось. Знакомое чувство липкого, знобящего страха вновь подступило к горлу хоббита. Нечто подобное он испытывал, когда на их ряды надвигалась Ночная Хозяйка, однако теперь не было Отона, не было его Талисмана, и совершенно непонятно было, на что рассчитывать.

Эльфы, молча переглянувшись, встали в круг, соединив над костром руки. Амрод звучным голосом начал нараспев какое-то заклинание, древнюю колдовскую песнь, и Фолко заметил, как постепенно стали разгораться голубым быстрым пламенем наконечники стрел в их колчанах. Беарнас выхватил из огня головню, бестрепетно провел рукой сквозь пламя — из оранжево-рыжего оно стало бледно-зеленоватым. Маэлнор обнажил свой меч и медленно провел клинком над этим пламенем — и лезвие засветилось тонким серебристым отсветом. Амрод натянул тетиву, острие его стрелы было подобно языку голубого огня.

Так, впервые увидев приемы эльфийской боевой магии, Фолко понял, — на время забыв о надвигающейся опасности, — насколько далеко отошли в сторону, пойдя своим собственным путем, Невозжелавшие Эльфы, презрительно именовавшиеся на Западе Черными, или Ночными, Эльфами. Изначальные способности к Повелению и Управлению, дарованные самим Илуватаром, не растворились во Времени, не исчезли в великолепном свете Валинора, как у их закатных родичей, а были бережно сохранены и приумножены...

Эти размышления заставили его вспомнить о собственном могущественном оружии — клинке Отрины, долго не знавшем достойного дела и ждавшем своего часа в ножнах на груди хоббита. Клинок полыхнул огнем, синие цветы, казалось, дышали пламенем — кинжал был готов к бою. Сонм серых теней, учуяв все эти приготовления, приостановился, словно колеблясь, но затем вновь двинулся вперед. Постепенно хоббит стал различать и фигуры — действительно чем-то очень напоминающие костистых птиц или очень отощавших драконов. Четко обрисовывались длинные лапы с кривыми когтями — но ни глаз, ни клювов или, скажем, пастей видно не было.

Амрод пустил стрелу. Оставляя за собой огненную дорожку, как и многие изделия эльфийских оружейников в миг смертельной опасности, она со свистом врезалась в наступающие серые ряды- Злобный вой не утихал, и, словно на зов, с отдаленных скал подкатывались новые и новые волны. Стрела Амрода проделала широкую брешь в наступающих рядах — но ее тотчас затянули напирающие из глубины шеренги. Мелькнули пламенеющие стрелы Маэлнора и Беарнаса; эльфы били, повернувшись в разные стороны, и на время приостановили натиск, но что будет, когда кончатся их стрелы?

Словно услыхав эту мысль хоббита, Беарнас опустил лук и, широко размахнувшись, швырнул в серые тени своей головней. Диковинный факел полетел, рассыпая зеленые искры, и в рядах наступающих тотчас забушевал самый настоящий пожар. Серые фигуры вспыхивали, точно пуки соломы, торжествующий вой вменился воем ужаса и отчаяния.

Гномы вопили что-то невнятное от радости — им казалось, что победа близка; яростные вихри огня поднялись уже до середины склона, пожирая ряды призраков; однако те тоже явно знали, что за природа этого огня. В хаос воя и воплей нежданно вплелась какая-то команда — и вокруг холма вздыбилась самая настоящая песчаная буря. Вот уж не думал хоббит, что магический огонь, как и самый обыкновенный, можно гасить простым песком и землей!

В воцарившемся у подножия холма хаосе ничего нельзя было разглядеть. Беарнас метнул туда еще одну головню — но при этом хоббит заметил, что лицо эльфа мокро от пота; сотворение соответствующих заклинаний требовало огромной траты сил.