Кендари Блейк - Один темный трон

— Как ты мог, Пьетр!

— Прости, — прошептал он, когда нож оставил шрам на горле.

— Я тебя огорчу, — прошипела она.

— Я должен был! — закричал он, пытаясь её остановить. — Катари, прошу! Я думал, что должен!

Её хватка не ослабевала.

— Зачем?

— Заговор. Натали рассказала мне за несколько дней до Белтейна, что Жрицы решили сделать с Мирабеллы королеву-белоручку. После того, как ты плохо показала бы себя, они хотели разрезать вас на куски и скормить огню!

— Но я показала тебя хорошо! — Катарина надавила на лезвие.

— Но я не знал! Когда ты пришла ко мне, к пропасти, я думал, ты от них бежала. Я не мог видеть, как они прикасаются к тебе, — его рука потянулась к её руке, и она напряглась, но он не пытался убрать нож. Он просто коснулся её. — Я думал, они придут тебя. И не мог позволить. Лучше уж я.

— И ты толкнул меня в эту дыру! — сквозь зубы проговорила Катарина. Её тело дрожало от ярости. Шок и смятение, испуг…

Он совершил преступление. Предательство. Она должна перерезать ему горло и смотреть, как из его жил вытекает кровь.

А она вместо этого отступила и швырнула нож в стену.

Пьетр пошатнулся вперёд, зажимая рукой рану на горле.

— Ты меня порезала, — недоумённо и мягко промолвила она.

— Я должна была сделать ещё хуже, — он обернулся, чтобы посмотреть на неё, и она наслаждалась страхом в его глазах. — И ещё могу. Я пока не решила.

Умный, расчётливый Пьетр. Та же голубая рубашка, та же тёмная куртка и нравившиеся ей длинные волосы. Она смотрела на него на своей кровати и ненавидела, злилась на него, но он всё ещё был её Пьетром.

— Я не могу винить тебя, Катари, но мне жаль, — он смотрел на её округлые плечи. — Ты выглядишь иначе.

— А чего ты ожидал? Никто не возвращается оттуда таким же.

— Я давно хотел вернуться к тебе.

— Конечно. К власти Арронов.

— К тебе, — его пальцы дрожали от желания, и он поднял руку, чтобы коснутся её щеки.

Катари ударила его.

— Ты не знаешь, к чему ты вернулся, — промолвила она. Она сжала его голову, поцеловала так сильно, чтобы это стало наказанием. Укусила его за губу. Слизнула кровь с пореза на горле.

Он обнял её за талию и притянул к себе.

— Катари, — вздохнул он, — как же я люблю тебя.

— Как же так, — она тяжело дышала. — Как же ты должен любить меня, Пьетр, — промолвила она, отступая к Николасу, — но ты больше никогда не будешь со мной.

Волчья Весна

В доме было тихо — поразительно для дома Природы. Обычно он был наполнен лаем и криками, шумом с кухни или с улицы. Джулс глубоко вздохнула и вновь втянула носом воздух, а после сделала глоток горячего ивового чая и погладила по голове Камдэн, лежавшую у неё в ногах.

Они с кошкой стали ещё ближе с той поры, как она узнала о проклятии. Они цеплялись друг за друга, не зная, что всё это могло означать для их связи. Мысль о том, что она могла проснуться и обнаружить, что Камдэн не была её частью, казалась страшнее военного дара.

Мадригал вернулась с рынка с руками, полными корзин. О, что случилось с миром?

— Ты мне поможешь? — спросила она. — Хочу сделать печенье со сливками и с твоим любимым сыром.

— Что случилось? — подозрительно спросила Джулс. Она взялась за корзину с моллюсками и высыпала их в раковину, чтобы помыть.

— Ничего, — Мадригал уложила всё остальное на стол. — Но когда всё будет готово, можешь переместить чаши на стол для нас

Джулс нахмурилась.

— Это так не работает.

— Да с чего ты взяла? — спросила Мадригал. — Военный дар столько слабел, что никто о нём ничего не знает.

И вправду. Всё, что Джулс слышала о Войне, было преданиями. Только слухи. О народе в Бастионе, что так хорошо метал ножи и стрелял из лука. Почти невозможные выстрелы были так точны, словно оружие само было волшебным.

Но у Джулс ничего не получалось. Она работала одна, скрывалась, с ужасом удивляясь тому, что могла делать.

Мадригал в раковине вытирала моллюски, почти справлялась с этим, как раньше. Она вытерла лоб, под глазами залегли круги, дыхание было тяжёлым…

— Всё в порядке? — спросила Джулс.

— Всё хорошо. Как дела? Это ивовый чай? Нога болит?

— Мадригал, что случилось?

— Ничего, — ответила она. — только… — она запнулась, высыпая моллюски в горшок. — Только то, что я беременна, — она обернулась и быстро улыбнулась, потом перевела взгляд на руки. — У нас с Мэтью будет ребёнок.

Ария нервно прыгнула на стол, и звук шелеста её крыльев разрезал тишину.

— У тебя, — промолвила Джулс, — и у Мэтью тёти Караф будет ребёнок?

— Не называй его так. Он не её.

— Её! И мы всегда будем так думать.

— Честно, Джулс, — тон Мадригал был отвратителен, — после Джозефа и королевы Мирабеллы, мне казалось, ты повзрослела.

Джулс вспыхнула, и нож на столешнице подпрыгнул сам по себе.

— Не надо, Джулс, — Мадригал отступила. — Не делай этого.

Нож остановился.

— Я не… Я не хотела!

— Твоя война сильна. Ты должна позволить мне отпустить её.

— Бабушка Каит говорит, что я должна только то, чего сама хочу.

— Это держит тебя.

Джулс смотрела на нож. Она могла заставить его двигаться. Летать. Убить. Ничто в Природе не считалось таким злым и бесконтрольным.

Мадригал поймала нож, и Джулс, успокоившись, задышала спокойнее.

— Полагаю, ты ребёнку не рада. Но ты не можешь его ненавидеть, Джулс. Просто злись на меня. Правда?

— Нет, — мрачно ответила Джулс. — Я буду хорошей сестрой.

Мадригал посмотрела на неё, а после швырнула картофель на столешницу и принялась нарезать его.

— Я думала, что буду счастлива, — пробормотала она, — думала, что этот ребёнок осчастливит меня.

— Как жаль, — ответила Джулс, — что никогда не бывает так хорошо, как ты хочешь.

Вторая ворона, больше Арии, пересекла кухню и пристроилась на столе с письмом в клюве. Это была Ева, фамилиар бабушки Каит, а письмо — от Чёрного Совета. Каит вошла следом и перехватила злой взгляд Джулс.

— Я так понимаю, ты рассказала ей о своём ребёнке.

— И почему в этой семье все узнают всё куда раньше, чем я?

— Джулс, ты справишься.

Она лишь кивнула на письмо Евы.

— Что там?

— Волчья Весна будет переполнена. Другие королевы и их сопроводители прибудут на эту летнюю ночь. Где Арсиноя?

В лесу, с Брэддоком.

— Тебе б лучше пойти и рассказать ей.

Джулс поднялась из-за стола, и они с Камдэн выскользнули на улицу. Они поспешили по дороге вниз, разминая больные ноги — и столкнулись с Джозефом на вершине холма.

— И что так поторопило тебя? — спросил он, когда она поймала его за руку и потянула за собой.

— Новости для Арсинои. Рада, что ты тут, никуда не придётся ехать.