Маг, поедающий книги. Главы 204-256 [СИ]

К счастью, воздействие было уже не на том же уровне, что раньше. Впрочем, как бы там ни было, понимание своего собственного бессилия было по-настоящему ужасным.

— К слову, что тебя привело на восточный континент? Разве ты не говорил, что решил отказаться от шаманизма? — спросила Похоть, обращаясь к Обжорству.

— Это была случайность.

— Случайность? — недоуменно переспросила Похоть.

— Я попал в пространственный тоннель. До того, как это произошло, я даже не предполагал, что меня занесёт на восток, — ответило Обжорство, открыв лишь половину правды.

— Ага! Я знала, что по своей воле ты сюда не полезешь.

Похоть несколько раз кивнула, после чего посмотрела на своё уничтоженное тело.

Возможно, оно и контролировалось дистанционно, но удар Теодора остановил жизнедеятельность тела и отключил от него Похоть. А свидетельством этому был тот факт, что низкочастотный голос гримуара становился всё слабее и слабее.

— Я почти достигла своего предела. И я конечно извиняюсь, но, пожалуйста, позаботься тут обо всём. У меня нет удобных функций, позволяющих заметать следы, — пожав плечами, подрезюмировала Похоть.

— Ты хочешь снова сюда прийти?

— Нет, этот человек — твой пользователь, поэтому я не хочу трогать его. Но вот если ты надумаешь наведаться в столицу, то мы с тобой снова встретимся, Обжорство. Эй, человек, если ты передумаешь, то можешь всегда связаться со мной, — игриво прошептала Шим Самхо, после чего рухнула на пол, будто сломанная кукла.

Как только связь с основным телом Похоти была прервана, тело нотариуса стало обычным трупом и больше не притягивало взгляд Теодора Миллера.

— Эх-х… — вздохнул Тео, оглядев окровавленную комнату, — В конце концов, вся уборка на мне.

— Как закончишь, я расскажу тебе одну историю.

Почему-то ему показалось, что слова Обжорства прозвучали как-то чересчур язвительно. Впрочем, сейчас у Тео была другая забота: обнаженное тело женщины, валявшееся на полу; кровь, забрызгавшая потолок, и разбросанные вещи, что в целом напоминало собой сцену ужасного убийства. Даже думать не стоило о том, чтобы поручить это дело слугам.

Вызвав сгусток пламени, Тео с усталым лицом принялся за дело.

На то, чтобы очистить комнату от всех пятен крови и вони, у него ушел целый час.

Уборка потребляла не особо много магической силы, но усталость Теодора была обусловлена другим фактором — встречей с Похотью. Он чувствовал себя так, будто целый час пробыл в форме Умбры.

— Эх, я всё ещё не могу противостоять настоящим монстрам.

Если Гордыня подавила его при помощи силы, то Похоть одержала верх над его разумом. Воспоминания о тех ощущениях, которые он испытал, пытаясь вырваться из-под контроля гримуара, были просто ужасными, и он меньше всего хотел бы пройти через это снова.

Словно зная, о чем раздумывает Теодор, Обжорство проснулось сразу же, как только закончилась уборка.

— Ты готов услышать историю?

— … Валяй.

Теодор устал, но отдыхать тоже не собирался. По крайней мере, он хотел узнать, какой именно мощью может обладать его очередной потенциальный противник.

Когда размытый взгляд Теодора стал ясным, Обжорство начало выкладывать информацию про Похоть:

— Гримуар производственно-коллекционного типа, Похоть. Тебе посчастливилось встретиться с её терминалом, так что теперь ты знаешь: у Похоти нет прямых боевых функций. Она является существом с репродуктивными инстинктами, используя непреодолимое психическое воздействие для подчинения своего партнера. Её можно назвать чем-то вроде пчелы-матки.

— Она принуждает людей вступать с ней в половой контакт?

— Вроде того. Однако люди подчиняются приказам Похоти по своей воле. Они достаточно лояльны, чтобы отдать за неё жизнь, даже если при этом знают, что ими манипулируют. После применения данное «промывание мозгов» уже нельзя снять, так что эту способность следует отнести к наивысшему разряду.

От этих слов по коже Тео пробежали мурашки. Подумать только: даже Обжорство, обладавшее знаниями родом из самой Эпохи Мифов, утверждало, что проклятие Похоти снять невозможно…

Если бы Теодор не смог восстановить своё здравомыслие, он стал бы рабом Похоти. На таком уровне даже отсутствие боевых навыков не было препятствием. Впрочем, это было вполне сопоставимо с эволюцией Гордыни и поглощением Обжорства.

Одновременно с этим у Теодора возник вопрос.

— Обжорство, ответь мне на один вопрос.

— Грм-м?

— Какова цель Похоти? Чего она пытается достичь при помощи этих двух функций — «полового влечения» и «промывания мозгов»?

Гордыня пыталась стать абсолютным существом, пожирая другие формы жизни и перенимая их лучшие качества. Между тем, цель Обжорства состояла в том, чтобы собирать знания при помощи поглощения книг и артефактов. Таким образом, функции Семи Грехов были напрямую связаны с целями их существования.

Если так, то в чём заключалась цель Похоти?

Возможно, вопрос Теодора оказался достаточно неожиданным, однако Обжорство, ненадолго замолчав, пояснило:

— Что ж, это в пределах допустимого диапазона. Если говорить максимально просто, то все усилия Похоти направлены на то, чтобы стать конечным чревом.

— … Конечным чревом?

— Да.

— Конечным чревом… — повторил Тео, глядя на свою левую ладонь.

Выступающий из неё язык медленно двигался из стороны в сторону. Способность Похоти соблазнять и промывать мозги посредством проведения полового акта являлась лишь побочным продуктом на пути к достижению цели. Похоть могла добывать и сохранять генетическую информацию из организма, с которым она занималась сексом.

— Таким образом, у неё такая же способность, как и у Гордыни.

— Нет, они похожи, но в то же время существенно отличаются, — решительно ответило Обжорство. Если Гордыня перенимала характеристики существ, которых она съедала, то Похоть использовала их путём репродукции. Между этими двумя способностями и вправду была большая разница.

— Конечное существо… Как ты уже сам понял, два из Семи Грехов имеют одну и ту же цель, при этом разнятся лишь их методы. Если Гордыня хочет достичь этого своим собственным телом, то цель Похоти — «родить» его.

— Родить?

— Она должна рожать детей, которые превосходят своих родителей. Это способность Похоти и цель её существования. Я не знаю, сколько поколений это может занять, но если данный процесс будет повторяться снова и снова, то когда-нибудь она обязательно достигнет своей цели. Похоть — это инкубатор.

Несмотря на то, что Теодор понимал далеко не все слова, которые произносило Обжорство, общую концепцию он осознал моментально.

В какой-то мере цель Похоти состояла в том, чтобы создать абсолютный гибрид.