Оксана Демченко - Топор Ларны [Litres, СИ]

– И моя душа туда тянется, – кивнул Ким. – Только уж не серчай, поеду первым. Мне в лесу так сподручнее. Мы не по следу двинемся, есть покороче путь.

Вороные приняли седоков и заспешили, удивляясь удобству невесть откуда взявшейся тропки: сама под лапы ложится, мягкая да ровная. Ким всматривался в зелень, гладил на ходу ветки и настороженно изучал высокие дальние деревья. Порой чуть шевелил повод – и тропка петляла, слушаясь не хуже страфа.

Приметная сосна осталась далеко слева, кроны большого леса сомкнулись над головами, но Ким и тут не усомнился в одному ему ведомых указаниях. Вороные бежали, порой плотно протискиваясь через заросли низкого кустарника, пока повод не указал: далее шагом. Просвет малой поляны блеснул впереди, и Ким обернулся к спутнику.

– Жильё. Мне так представляется, людей немного, большой суеты птицы не поднимают. В избушке трое, никак не более. Двое в засаде, один поправее от края поляны на толстой ветке, а второй полевее зарылся в мох, над ним мошкара, это и тебе хорошо видно.

– Тогда к нему и поеду здороваться, – не стал спорить Ларна. Хлопнул себя по больной ноге и виновато вздохнул: – Не горазд я пока что прыгать по веткам.

Ким молча согласился, спешился и скользнул по траве, за дерево шагнул – да и сгинул без следа, на зависть бывшему выродёру… Ларна обогнул поляну по широкой дуге, примерился к кочке, над которой вился рой кровососов. Чуть выждал, не надеясь на полноту скрытности своих действий и давая время Киму управиться первым. Пустил страфа побежью и свалился из седла на голову дозорного, успевшего лишь сдавленно охнуть… и затихшего насовсем.

Ларна вытер нож и двинулся к избе, морщась и стараясь не хромать. Подумал с благодарностью: без кимовых трав да наговоров дней десять бы валялся бревном, не чуя больной ноги. А так – ходит, наступает уверенно. Правда, каждый шаг – как по сковороде горячей, да и колено норовит подломиться, но ведь не подламывается. Ким возник у самого порога избы, шагнул из-за угла и замер, в карих глазах настороженность спокойная, серьезная, без обычных его смешинок. Из-за спины выглядывают уже два страфа: свой и, видимо, тот, на котором прибыл сюда курьер с весточкой из города.

– Ты подписывай, да спасибо не забудь сказать, что пока с тобой одним занимаюсь, – лениво рокотал бас за дверью. – Баба твоя у меня, с утра забрал из города. Чуток помедлишь – кликну, приведут. Тогда уж не обессудь, ей локоток и раскрошим. Твой-то нам ещё нужен, одумаешься – от худшего родню успеешь спасти.

– Выродёра не переделать ничем, – второй голос оказался совсем слаб, едва слышен. – Говорили, ты забыл прошлое, служишь роду ар-Бахта, безвинных и детей не трогаешь. А только себе одному ты служишь. Золото я отдал, неужто мало? Нет у меня более ничего, ни в доме, ни в городской казне… Хоть глоток воды дай. Не выр я, чтобы под пыткой сидеть тут.

– Невелика разница, – усмехнулся бас. – Тебя заказал племянник прежнего шаара, оплатил побогаче, чем за клешнятых обычно дают. Он-то знает: великий Ларна задёшево не работает. Я теперь всем шаарам здешним – первейший хозяин. Припомни, как следует: наверняка есть у тебя ещё золотишко. Или у родни… Нежто бабу не жаль?

– Прочтите сообщение, брэми, – тихо и настойчиво попросил третий голос. – Это срочно. Я из города еле ус…

– Замолчи, – рявкнул бас. Смолк ненадолго. Послышалось шуршание пергамента. – Ну что, свою часть сделки ты исполнил, брэми шаар. Дай подумаю, может, и заслужил ты быструю смерть от знаменитого топора моего.

Ларна ошарашено тряхнул головой и обернулся к Киму, в глазах копилось темное недоумение и злое возмущение: его славой поддельные выродёры уже добывают золото! Лесной житель развел руками: решай сам, что делать и как. По избе простучали торопливые шаги, Ким толкнул страфов и скрылся за углом, Ларна посторонился за открывающуюся дверь. Два человека вышли и тихо забормотали друг другу в ухо, настороженно глядя в сторону, как они полагали, города.

– Точно галера выров? – прошептал лже-Ларна. – Плохо. Чую: вовсе плохо, уходить надо. Что с золотом?

– Он не успел, да особо и не спешил, он же недоумок, решил нам в дорогу охрану выдать, чтобы золото при своих людях придержать, пока договор не исполнен, – сердито отозвался гонец. – Про шаара спрашивал… Ну, чтобы голову в мешке, как договаривались.

Ларна ощутил, что дольше слушать нет ни смысла, ни интереса. Подтолкнул плечом дверь, позволяя ей шумно хлопнуть. Оба наёмника – а Ларна не усомнился в их основном занятии – пригнулись и вздрогнули. Гонец потянулся к поясу за ножом и охнул, клонясь еще ниже: Ким использовал один из дорогих кинжалов со стены дома шаара. Второй наемник замер, мрачно глядя на того, кого осмелился копировать. Ларна тоже изучил подделку с интересом. Рост немалый, плечи хороши, усы короткие, но заплетены похоже – в две косицы. Знаки ар-Бахта взблескивают золотом на обеих…

Лже-Ларна быстро глянул на перетянутую повязкой ногу капитана, подобрался и попытался метнуть большое тело за угол избы – к лесу, к засаде, откуда могут подсобить или хотя бы задержать ненадолго противника… Ларна резко выдохнул, жалуясь на боль в ноге – едва успел топором подрубить проворные здоровые ноги беглеца. Кость правой хрустнула, левая уцелела, и Ларна сокрушенно покачал головой, падая на колено и сердито выдыхая сквозь зубы. Перехватил топор, обухом примерился по предплечьям наёмника – незачем рисковать. Переждал длинный крик. Сел поудобнее, вцепился в волосы, развернул к себе лицо, бледное и сразу ставшее жалким.

– Приветствую, – тихо и даже проникновенно сказал Ларна. – Это я, твоя совесть… Говорят, злодеи очень страдают от совести. Для тебя будет именно так. И не быстро, и мучительно. Пора готовиться к встрече с синеглазым северным богом. В грехах каяться.

– Ларна… – хрипло ужаснулся ложный выродёр, бледнея ещё более.

– Есть у меня небольшой интерес, – прищурился Ларна. – Кто дал выродёрам вороных страфов и подписал им подорожную? Двух вороных страфов, довольно давно, я обоих осмотрел три дня назад возле замка ар-Бахта. Пастуха вызвал опытного, он опознал птиц: из стойл этого города, курьерские. И второй вопрос. Кто заказал кражу лоцмана Хола, малька выра, увезённого в мешке на тех страфах? Если знаешь ответы, прочего и не спрошу… Времени у меня нет, чтобы десять дней с тобой, гнильцом, возиться. А меньше истратить, неполно мучая тебя, для роли совести – несолидно… Грехов на тебе много, понимаешь?

Ким брезгливо поморщился, подбросил на ладони нож, уточняя развесовку, открыл дверь и сунулся внутрь, пригибаясь и осматриваясь. Нет более врагов… Ким шагнул за порог, звякнул чем-то глиняным, судя по звуку. Вода судорожно забулькала в горле шаара – так предположил Ларна, не желая отвлекаться от своего занятия. Он смотрел только на рослого бугая с переломанными руками и гонца, испуганно замершего рядом – и не смеющего пошевельнуться.