Оксана Демченко - Топор Ларны [Litres, СИ]

Тингали замерла в проёме люка, наблюдая, как мечутся по палубе люди, исполняя волю Ларны. На корме барабанщик бьет по уходящему в воду длинному бревну, давая прежде не существовавший на галерах сигнал скрытым под поверхностью вырам. Вот провисают прежде натянутые канаты, их в одно мгновение перекидывают на новые блоки, крепят – и второй удар по бревну восстанавливает натяжение. Падает парус, и галера, зарываясь носом в волну и кренясь, почти ложится на борт… Стоять страшно, палуба пляшет – а Ларна, снова похожий на серого волка, щурит злые глазищи и скалится: весело ему! Нравится ему, что светлый бок скалы рядом проходит – рукой можно тронуть! Люди с баграми, впрочем, стараются как раз оттолкнуть скалу и сберечь борт…

– Шрон усами показал: прямо, более нет мелей, – это уже голос Кима, брат сидит на самом носу галеры.

– Сигнал, канаты на нос, по обоим бортам ровно подать… полный ход! – Ларна развеселился пуще прежнего. – С лентяев лично спущу шкуру! Кислорожих за борт, мы входим в порт, у нас знак ар-Бахта на корме, а вы будто нахлебались уксуса! Наддай! Меня шаар ждать не станет, а мне повидать его надобно.

Тингали выбралась на палубу и осторожно прошла к Киму. Крепко вцепилась в веревку и с интересом стала смотреть, какая несусветная суета творится на быстро приближающемся причале. Люди мечутся, кто-то пытается наспех подмести доски, кто-то уже тащит ковер, иные руками указывают и за головы держатся: малые лодки не успевают убрать… Два выра неловко перебирают лапами, не решив для себя: плыть к галере для досмотра или ждать на берегу?

– Сигнал, канаты на корму, табань… и проверим, хорошо ли я рассчитал наш ход, – приказал Ларна.

– По-моему, мы врежемся, – тихо шепнула Тингали брату.

– Девку за борт, если начнет пищать, – мстительно сообщил капитан за спиной.

Очутился рядом, щурясь и азартно скаля зубы в улыбке. Любимый топор уже под рукой. Подмигнул Киму. Указал на белые высокие стены большого особняка.

– Шаарово гнездышко. А тут, у самого причала, курьерские страфы… Поедешь со мной?

– Отчего не прокатиться, на людей не глянуть, – охотно отозвался Ким.

Ларна обернулся к Тингали, резко приказал: от Шрона ни на шаг! Поймал за плечи и придержал: галера заскребла бортом по причальным бревнам, канаты на корме жалобно застонали… и обвисли. Ларна прыгнул на причал, не ожидая сходней, зашипел, припадая на больную ногу. Без спора оперся на подставленное Кимом плечо – когда брат успел оказаться там, на суше, Тингали и не уследила…

– Страфов сюда, пока прошу добром! – прорычал Ларна, поспешая к невзрачному строению чуть в стороне от причала. – Эй, сонные! Жить надоело?

Не надоело: белый до синевы служка уже тащил за поводья пару вороных, опасливо вздрагивающих и приседающих от перекатов капитанского баса.

Ларна оглянулся, убеждаясь: девушка послушно отошла от борта, а Шрон уже выбрался из воды и спешит к ней. Можно не беспокоиться.

– Вон те две галеры – ар-Рафтов, – указал Ларна рукой направо, поясняя Киму. – Видишь, лучший причал, обычно выры только туда и швартуются. А я избрал пустой, чтобы с ходу да поскорее…

Он снова припал на больную ногу и неловко опустился в седло вороного. Рванул повод, торопя птицу. Курьерский, привычный к людской поспешности, сердито заклокотал, но не ослушался. Взял с места резвой побежью, не жалуясь на тяжесть седока, не тормозя на поворотах, где для таких, как он, имеются мощные столбы, врытые на две сажени в грунт: прихвати лапой да разворачивайся, не уродуя стен… За спиной в тесноте улицы метнулся, отражаясь от стен, запоздалый звук топота лап страфов и поодаль, еще у причалов, – шелест вырьих шагов: Шрон отослал за капитаном одного из стражей замка ар-Бахта.

Ещё один поворот, чуть не выбросивший Ларну из седла, – и вот они, в конце длинного подъема, ворота особняка, похожие высотой и острыми головками бронзовых заклепок на крепостные, оборонительные. Само собой – заперто…

– Дурачье, от страфа запирать деревянные ворота, – презрительно оскалился Ларна.

Усмешка сделалась злее, капитан концом повода хлестнул вороного по перьям, тот неловко запрыгал, переходя с побежи на непривычный ему скок. Ларна рявкнул во всю мощь голоса, Ким улыбнулся и добавил от себя пару тихих слов – попросил и разъяснил. Страфы подобрались, ещё наддали, вперед вырвался рослый, несущий более легкого Кима, прыгнул, впился клювом и выпущенными когтями в древесину. В два шага лап одолел без малого три сажени высоты ворот – и рухнул во двор, растопырив ничтожные свои крылья. Следом свалился и второй курьерский, припал на лапах низко, брюхом даже коснулся плит – но удержался от позорного падения на бок.

Ларна одобрительно погладил вороного по шее и расхохотался, наблюдая вполне закономерную картину бестолково организованного бегства, когда и кары дожидаться невозможно, и золото бросить – ума и решительности не хватает…

Галеру, само собой, приметили ещё в узостях скал. Сразу начали сборы – да так и не успели их завершить. Восемь верховых страфов у бревна привязаны кучно, люди в куртках со знаками городской стражи торопливо перегружают в седельные сумки самое ценное. Увидели гостей – выронили из рук бесполезный груз, начали нашаривать игломёты за спиной и неуверенно переглядываться. Рослый мужчина, с первого взгляда определённый Ларной к числу наказуемых наиболее жестоко, выругался и дал знак к атаке, ему-то всё происходящее, похоже, не в радость, надеется успеть ускользнуть…

Ларна сжал коленями бока птицы, вынуждая страфа выпустить иглы с крыльев. Хищно усмехнулся: оказывается, миролюбец Ким всё же позаимствовал у Марницы метательные ножи! И безошибочно пристроил обе пары, четверым злодеям отключая вооруженные руки… Ловок!

Страф взвился в прыжке, уходя из-под удара иглометов, и в два скачка донёс Ларну до самых дверей, делая стрельбу бесполезной – вот он враг, на расстоянии вытянутой руки… Капитан грузно рухнул из седла, обухом топора с маху опираясь на плечо того самого стража, в котором опознал опытным глазом начальственную выправку. Под ударом плечо подломилось, человек мешком сник на плиты двора. Пользуясь короткой тишиной, Ларна задал свой любимый вопрос:

– Ну, и кто я?

– Ларна, – сипло выдохнул последний обладатель игломета, не раненный, но торопливо ведущий оружие вниз. – Выров выродёр… то есть…

– Интересно определил, – зычно похвалил Ларна, щурясь и поигрывая топором. Вынул из пояса иглу, прошедшую близко к телу и застрявшую в коже ремней. С усмешкой бросил на плиты, тяжелым взглядом обвел двор. Он не сомневался: стража возражать не посмеет, тем более – по длинному подъему к воротам уже взметнулся звук дальнего пока цокота лап. Это выр спешит вверх от поворота улицы. Его слышат… и скоро увидят. – Я замку ар-Бахта друг. Лекарем при аре Шроме состою. Прибыл сюда излечивать шаара от гнилости. Вы наняты служить городу? Вот и не встревайте в то, что городу не к пользе. Кто не в дозоре, живо в казарму, рыбий вы корм! Глядишь, до ночи и не сгниете… А ну, оружие на плиты и резвее ногами, да раненых заберите с собой, недосуг мне ныне лечением заняться. Дозорные! Со двора никого не выпускать, слышали меня?