Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

– Травень начнётся через день, – отозвался Юта. – Ты перелинял! Будет сомга. Настоящий сезон, а не тоска по прошлому.

– Будет сомга, – согласился Шром. – Эти тоже встречают меня? Спешат-то как. Ар-Карса? Весь флот, парадом?

– Мы тут, на поверхности, воюем, – с усмешкой сообщил Ларна. – Ар-Карса сказали многим глупым стражам, что ты и есть их кланд. Что Шрон предал тебя, а я, и это звучит весьма достоверно, пытался зарубить.

Шром булькнул от удивления, в два движения развернулся к кораблям ар-Карса, замедляющим ход: вороненого выра уже заметили и опознали все. Стражи, нанятые его именем и присягавшие кланду Шрому, во все лапы гребли, чтобы приблизиться и повторно присягать, уже лично.

Само собой, им хотелось поскорее обрести счастье касания о панцирь второго возраста, пусть хоть кончиком уса. Часть стражей ар-Карса спешила следом, напрочь забыв о погоне и её причинах. Остальные во всю паниковали и совещались, внезапно и без большого настоящего боя – проиграв…

– Стражи ар-Бахта остаются здесь, мы разберёмся с пленными, – громко сообщил капитан Траг. – Дать знак кораблям: всем в дрейф, вырам лечь на воду и ждать стражей.

– А мы вернёмся в порт близ замка ар-Карса, – отозвался Ларна. – Как только разберёмся более-менее, кого мять, а кого просто ругать и прощать…

Ночь уже спустилась на воду, когда выры закончили гудеть и разбираться. Оторвали руки и лапы тем, кого надлежало судить в столице и казнить там же. Отрядили погоню за двумя ар-Карса, сбежавшими, едва показался на поверхности Шром.

Ларна зачехлил топор, плотно перетянул тело тканью, убедил себя, что ребра целы, а дышать так больно исключительно от избытка радости… Помогло, пусть и временно. Капитан на чистом упрямстве не слёг, начал резать Гра всех видов, какие позволяла создать добытая рыба. Выры желали немедленно праздновать всплытие Шрома. Люди не возражали.

Корабли выстроились парадом и пошли в порт Ар-Карса, быстро, но без излишней спешки.

Лишь к утру праздник сменился сытостью и отдыхом. Ларна, до полусмерти уставший резать гра, свалился под борт на носу корабля. Туда же немедленно прибыл Шром. Капитан отдышался, благодарно принял плошку с водой. Выпил, устроился удобнее, сберегая больной бок.

Люди команды спали. Выры шли на малой глубине и неспешно тянули канаты. Хол был за бортом и помогал держать курс, так что беседа получилась вполне тайной.

– Шром, я извёлся, – шепотом сообщил капитан. – Ты почему всплыл один? Где твоя жена или кто там ещё… Вся история с погружением в глубины затевалась ради поиска ваших баб, ведь так?

– Не совсем, – так же тихо отозвался Шром. – Видишь ли, тема сложная, да. Мы со Шроном так и не решили, как подать её людям бережно, без ошибки.

– На мне проверь, – предложил Ларна. – Я выдержу, даже и небережно… Где бабы, Шром? Что, опять надо искать их и топить тебя, сшив новый пояс?

– Да как тебе сказать… Мы не выкармливаем детей. Не выращиваем и не…

– Это я уже слышал.

– Нет у нас никаких женщин. Совсем нет. Но теперь среди нас есть один выр второго возраста, это как раз я.

– Тоже наслышан.

– Ларна, ты же мудр, да… – огорчился Шром. – Ты бы должен был сам понять. Вот хоть креветки… Не все, но некоторые. Мы похожи на них чуток, да.

– Вы покрупнее, – прищурился Ларна.

– Молодняк у них живёт в тёплой воде, – продолжил Шром. – Когда приходит время линять во второй возраст, они спускаются в глубину, где холодно и закон иной… А всплывают уже полные икринок. Для нас линька второго возраста возможна от тысячи саженей глубины и ниже. Так написано в золотых книгах. Никак невозможно обойти закон! После войны наши и по озерам залегали, и в реках горных – не нашли годного способа. Только солёное море и глубина. Ты чего кашляешь?

– Всё же одно ребро мне сломали, – просипел Ларна. – Или не одно? Не важно. Как я ахнул, так оно и отозвалось… Шром, я давно усвоил, что вы не люди. Что семьи у вас иные, и всё вообще по другому, да вдобавок и три возраста. Но поясни снова, внятно. Ты теперь что, набит личинками?

– Если ты назовёшь меня бабой, я сомну тебе ещё одно ребро. Или не одно, – строго предупредил Шром. – Набит… Как грубо! К осени – да, вот там, за сдвоенными пластинами хвоста, будет до трёх тысяч готовых проклюнуться личинок. Начнётся сомга, всё по древнему закону, а сомга в нашем наречии есть почётный нерест. Златоусый станет читать список. Мы распределим икру по лапам достойных боевых выров первого возраста, они сделают должное, а затем отпустят личинок в море. Думаю, Шрон уже убедил все семьи не устраивать нерест в столичной бухте, там шумно и грязно. Проведём праздник близ замка ар-Бахта. Для того и были придуманы исконно замки: чтобы за чистыми и тихим бухтами пригляд иметь.

– С точки зрения людей все детишки будут ар-Бахтами и твоим прямым потомством, – задумался Ларна.

– Глупости! Юта вот-вот нырнёт. Года через три ещё перелиняют выры, у кого пять сердец и есть сила для глубин. Всё пойдёт по древнему порядку. Кого из подросших сажаешь на хвост, тот ар-Бахта. Или рэм-Бахта.

– Но вы звали Шарги матерью рода!

– Да. Звали. Мы все – личинки одного нереста. К тому же ар, ара – это и есть вежливое обращение к старшим, кто имеет право сажать на хвост. А сажают только ары второго возраста и старики третьего.

– Ладно, это я проглотил. Но погоди, что же, каждый год три тысячи личинок? – поразился Ларна.

– Раз в пять лет, и я втолковывал тебе: до праздника ангры обычно доживает один-два малька из тысячи… – солидно поправил Шром. – Мы ведь отпустим их в море, по древнему закону. Конец бассейнам, не станет звания хранителя в его нынешнем понимании. Будут только ары – те, кто выбирает в свой род мальков. Нет матерей и отцов, нет семьи. Есть молодняк, ары-наставники и мудрецы третьего возраста. Ты всё выяснил? Ты не огорчился? Ты не передумал быть рем-Бахтой?

– Тинка умная, она в таких случаях говорит: тьфу на тебя! – возмутился Ларна. – А сразу объяснить?

– Мы объяснили прошлый раз, ничего не утаили, – грустно прогудел Шром. – Вы поняли. Закрыли нам путь в глубины и обрекли нас на смерть, да. Теперь видишь причину войны?

– Теперь люди знают и её бессмысленность, и её последствия. Опять же, с вышивками стало посложнее, но этоу у Кима лучше уточнить. Ладно, не сказал и не надо. Главное – ты здесь.

– Вы с Тинкой ещё не завели мальков? – уточнил Шром, пытаясь вежливо сменить тему.

Ларна второй раз закашлялся, выр заботливо подпихнул ему мягкое под бок.

И подумал, как порой сложно найти понимание с самыми хорошо знакомыми, дорогими людьми. Он нырнул и был уверен – эти двое давно всё решили. Оказывается, до сих пор топчутся и думают, сомневаются.

Люди… Другой у них закон жизни. Связывает пару на все возрасты. И приходится гадать, глядя на малька: а как перелиняет он или она? Сложится ли общий дом, срастутся ли нрав и привычки в то, что зовется у людей семьей? Да ещё признавать родными всех общих детей! Независимо от их ума, душевной близости и иных важных качеств. Вслепую признавать! Чтобы после пытаться вложить в эти личинки себя, и тем сделать их по-настоящему родными, воспитать. С точки зрения выра – ужасная, несправедливая морока… Надо сперва воспитывать всех детей! А после уж сознательно выбирать родню. Это удобнее и детям тоже! Не хочешь стать лоцманом ар-Ютром, плыви во все лапы к хранителям книг ар-Тадха или учись улаживать дела у переговорщиков ар-Сарна…