Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

– Ар-Сарнов всех смяли? – запереживал Шром.

– Нет, Эгра у них теперь главный, он сказочник, – сонно буркнул Ларна.

– Прости. Отдыхай. Я пойду, побеседую с Кимом.

Ларна молча согласился, лёг удобнее и заснул.

В поздних сумерках его разбудила уже Тингали. По женской привычке она всхлипывала и жалела, даже толком не разобравшись, надо ли. Ведь цел, и почти здоров…

Новые выры – незнакомого вида, крупные и с двумя парами клешней – гудели и шумели. Вокруг них кружили в воде стражи, часто повторяя до смешного льстивое «как мудро!» или «вы во всём правы!». То есть, почуяв появление старших и умных, выставляли себя окончательными мальками… Явно намечался очередной праздник.

Ларна зевнул и погладил разделочный нож. Подумал: а не открыть ли трактир, в самом деле? Тогда хотя бы станет возможно сразу запивать пивом самые неожиданные новости.

В изменившейся, сильно выросшей в размерах, бухте удобно встали все корабли. Ларна заинтересованно глянул на берег. Мохнатые быки топтали плитки мостовых, рослые воины шумели, уже перекраивая город под свой вкус. Кого-то выселяли, кого-то двигали… Бывшая городская охрана убиралась на улицах, мыла плитки, пониженная в звании дальше некуда, до полотёров…

Новоявленный синеглазый князь севера всех встречал с полным возком рыбы, рядом топотал старый ар-Карса, ещё недавно такой же пленник вышивки ларца, как и сам Ларна – а теперь уже снова хозяин замка. Шром гудел и требовал смять ар-Багга, услужливые стражи поддерживали его в каждом его слове. И уже предлагали отдать замок ар-Ютрам: лоцманы, им давно пора заиметь свои владения.

– Не переношу я эту княжескую суету, – скривился Ларна. – Тинка, пошли вон туда, там тихо и выров нет. Я придумал новую сказку.

– Ох, ты теперь каждый день сказки плетёшь? – поразилась Тингали.

– Не каждый. Но это очень важная сказка.

Ларна уселся на край каменных перил набережной. Ещё раз сердито растёр бок. И когда он, проклятущий, пройдёт? Если бы ранили выра, указал бы срок точно, сколько он их вскрывал – всё знает про клешнятых…

– Слушай, – Ларна решительно отбросил ненужные теперь мысли. – Жили-были Ларна и Тингали, долго и счастливо, в доме на берегу, который я ещё не построил, потому что мне сломали ребро…

– Это сказка? – Тингали порозовела до самых ушей, едва сдерживая улыбку.

– Тинка, ты сама решай, сказка или не сказка, я всё сказал. Дом будет стоять над берегом. Чуть к северу от замка ар-Бахта. Мне там местечко сразу глянулось, ещё когда я гонял шааров прошлым летом. Ты внимательно слушала? Я в колдуны не пойду, быть князем тоже не желаю, галеру подарю Мальку, как только Шром выберет ему взрослое имя… Хотя чего уж, имя ему давно выбрано и даже названо. Помнишь историю выра Боштара? Очень её уважают и Шром, и Сорг… Хотя пока не стоит о них. У меня свои планы на жизнь. Я истёр твой поясок так, что уже точно знаю, что в нём зашито.

– Хорошая история, – похвалила Тингали, неуверенно двигаясь на шажок ближе. – И место мне нравится. Там сосны… Сильно бок болит?

– Сильно, – сознался Ларна, подгребая вышивальщицу под руку. – Но к осени я построю дом. Не думаю, что мы совеем забросим странствия. Шитьё всё одно, миру в пользу. Да и котят голодных полно…

***

Осенью, в разгуляй, когда лист сух и ярок, когда он танцует на ветру и валится наземь, словно отгулял на всех свадьбах и крепко перепил бражной настойки, Ларна сидел на пороге своего дома. Два выра из молодых быстро и уверенно строили ограду, третий, не крупнее сажени длиною, в шесть рук без роздыху крыл крышу. Голос Тингали доносился из сада: она кому-то поясняла, где в точности следует сажать черенки яблони и почему их никак нельзя поливать соленой морской водой.

Ларна острым рабочим ножом снял последнюю стружечку с доски и полюбовался делом своих рук. Неделю он изготавливал вывеску. И она того стоит!

Князей много, жизнь их скучна: наполнена нудными разбирательствами жалоб, поиском союзников и раскрытием заговоров…

Колдуны живут на юге, там сухо и уклад жизни чуждый.

Место ар-клари не даёт зачехлить топор, да и привязывает к одному городу или краю, лишая права свободно странствовать, буде появится желание.

Трактиров, которые содержат выры, уже три. Да и готовить он хочет лишь для друзей, но никак не для гостей и за деньги.

Глупости все это, чужой удел.

Его дело уникально, его имя и его непререкаемы и неподражаемы… Его всегда так звали. И проще измениться самому, чем отучить от этого прозвища весь свет. Так может, стоит вложить новый смысл в известное всем слово? Он попробовал – и преуспел. К нему записываются на год вперед, вон – опять ползут от берега, всей семьей… очень кстати. Самое время вешать вывеску. Как раз помогут.

Ларна убрал нож, стряхнул с коленей стружку и гордо глянул на вывеску:

Сезоны и месяцы в наречии Горнивы и вырьем счёте

Зима: можвель, хвойник.

Весна: вырий сезон выхода мальков на берег (14 дней) – ангра, прель, травень.

Лето: лугоцвет, марень, страдник.

Осень: вырий сезон красного окуня – сомга (14 дней), разгуляй, хмарник

Искажение длительности сезонов связано с тем, что холода в этом мире «зашиты» в древности. И зима для большиснтва территорий – это не сезон больших холодов, а скорее время затяжных дождей и слякотной непогоды.

Ар – вежливое обращение к любому выру в нынешнее время, в древности так называли только выров второго возраста и тех, кого приравнивали к ним в уважении. Также «Ар» – приставка перед именем вырьего рода. Если в тот род принимают названым братом человека, для него приставка меняется на «рэм».

Ар-клари – военный советник на службе семьи выров; с приходом к власти златоусого толкуется шире и стало общеприятым для обозначения высшего чина службы дознания и поддержания порядка в городах и областях. Может применяться и для людей, и для выров.

Ар-тиал – управляющий имения выров, распорядитель дел семьи. Может быть и выром, и человеком при новом законе.

Брэми – вежливое обращение к человеку в нынешнее время. В древности так обращались к знати, но это забылось. Вполне возможно, с появлением выров второго и третьего возраста «брэми» станет обычным обращением и для молодых выров.

Варса – мудрец третьего возраста у выров, причём не каждый, а только избранный, легендарный.