Оксана Демченко - Копье Вагузи [Litres, СИ]

– Не мне, – почти всхлипнул Красавчик. – Клянусь веретеном Пряхи, не ведаю, откуда взялся сундук в доме! Вечером его не было. Утром я вернулся домой – он стоит посреди прихожей, и знак на крышке… Я только успел золото попрятать, сел думать, к кому идти и кого в посредники брать, чтобы без ущерба вернуть… К нищим хотел сунуться, у меня с ними завязки. Но тут стража, дознание… Кух всё толком пояснил и я понял: лучше пусть утопят.. Меня из-за этих денег в лоскутки порежут, и не меня одного! Всю родню. Всех! До отца доберутся, хоть он и знатен. Дворцовые пытки покажутся шуткой…

Красавчик поник ещё ниже. Михр кивнул и хмыкнул, нахмурился.

– Ты прав, Юта. Интриги. Ворьё за свои деньги так вцепится, что мы поверим в заговор выродёров. И людей начнут резать, и выров… Красавчик, пока что тебя, увы, нет причины топить. Мне очень жаль. Ты вне подозрений. Лекарь вон – явился, он сейчас глянет твою руку. И все, и пойдешь ты домой. Сам. Один.

– За что вы меня так, ар-клари? – вымучено выдохнул вор. – Может, хоть лет пять каторги, а? Я признание напишу, у кого воровал и что брал.

– Приятно, выр его задави, – расплылся в улыбке Михр. – Меня уговаривают дать наказание. Расту в своих глазах, расту… Прекрати страдать, дурак. Сядь и левой рукой карябай тросн: в точности чтобы было, весь минувший день до последнего мига! Папаша твой драгоценный связан с ворами?

– Нет, как можно! У знати свои способы и свои покровители, – отмахнулся Красавчик, чуть успокоившись. – Батюшка человек порядочный. Лишнего не брал и нам помогал. Я тоже своих баб не обижаю, три дома вон откупил, чтобы дети были пристроены.

– Заметь, – усмехнулся Михр, – ворует он в красном городе, а живёт в зелёном. Дома все записаны на него, как же, «детям он помогает»! Гнилой мерзавец. Из-за таких умников слободчане и грызутся что ни день. Спорить готов на деньги: Кух пообещал его утопить для вида, но оставить в живых. Пиши-пиши, не возражай ар-клари! Потом тебя, если я не передумаю, отвезут и устроят под надёжным замком. А не передумаю я, если память твоя в чернилах не утонет. Толком пиши, о чем сговорился с Кухом. Иначе в одно мгновенье окажешься возле своего дома, на свободе и без охраны.

Михр отвернулся и пошёл прочь от набережной, в узкую боковую улочку. Юта заспешил следом, гладя пса и понимая всё полнее: дознание ему противно. И вора с искалеченной рукой уже не жаль, и дело всё более запутывается, хотя казалось простым… Родной край издали, из столицы, так хорош и памятен! В землях Рафт нет огромных каменных городов, воры не копят золото сундуками. В чести кузнецы и рудокопы, народ приятный. Домовитый, работящий, семейный. Опять же, собаки есть, ворам при них в деревне – не жизнь…

– Что дальше? – уточнил Юта у ар-клари.

– Твой пёс нам нужен. Пусть попробует взять след от сундука воров, – без особой надежды предположил Михр. – Откуда его приволокли? Какой-то гадкий голосок мне в ухо бубнит, что если мы найдем след, он выведет нас к новому трупу. Ларна мне говорил, что у нищих толковый староста. Хоть он и сменится вот-вот, не до нас ему, но надо обеспокоить, пожалуй.

– Ты не повезёшь во дворец деньги воров? – Юта даже остановился от удивления.

– Разве мы их искали? Нам нужны сведения. Мы ищем убийцу выра. Если я могу купить сведения за этот сундук, я их куплю, – Михр обернулся и грустно добавил: – Пойми, у людей просто не бывает. Если кто-то копает под ваш совет, он копает прямиком под Шрона. Ты сам додумался недавно. Так?

– В целом… косвенно… – засомневался Юта.

– Я в городе недавно, не знаю ещё здешних дел, не вошёл в силу… Воры сейчас нужны нам тихие и покладистые. Иначе через месяц, не более, в городе будет на моём месте иной ар-клари. И на месте Шрона – иной златоусый. Есть ли разница, кого из нас сомнут и как? Если хочешь моё мнение, то вот оно: раскол юга и севера далеко не преодолён. Сейчас в силе север, мне он полезен. И городу тоже… Ты подумай: ваш обожаемый неущербный Шром всплывёт из глубин по осени в этой бухте, так? С вашими бабами.

– Не вполне так, но место, скорее всего, ты указал верно, – отозвался Юта.

– Его должен встречать брат. Живой и при власти. Сундук золота, не добытый в казну, в этом деле ничего не меняет. Вот увидишь: хозяева Куха вызволят его из-под замка уже к утру. Мы ничего не успеем исправить. Он будет или вне досягаемости, или мёртв… Слишком много знает. – Михр тяжело вздохнул. – Где носит Ларну? Вот уж кто теперь был бы мне нужен!

Ар-клари смолк и до самого дома Красавчика шел хмурый и подавленный. Юта двигался рядом, пытаясь понять, как можно вызволить из дворцового подвала человека, упрятанного туда его волей? Все же по закону людей он – князь! И дознаватель, то есть слово имеет двойной вес! Красный кирпич ложился под лапы, шаг всё ускорялся. Ютти довольно повизгивал: ему нравилось быть с хозяином, не в корзине и не тайком. Так весело и хорошо! Кругом люди, можно всех обнюхивать и всё рассматривать. Даже лаять разрешается! Запахов же в городе так много, что носу постоянно находится, над чем поработать! И кошки имеются, он облаял уже трёх, все три трусливо сбежали.

В зелёном городе стало еще интереснее. Народ жил потеснее, на улицах местами толпился и шумел, у трактиров гудел и гулял. День-то уже к вечеру клонится, самое время отдохнуть, пива выпить. У воды посидеть и обсудить день. Выра и ар-клари приветствовали, зазывали хлебнуть холодненького и рассказать, что за напасть приключилась и когда закончится непорядок?

Дом Красавчика, просторный, из дикого камня, в два яруса с балкончиком и островерхой крышей красной черепицы, располагался на тихой улице. К боковой его стене вплотную прижимался канал, две лодки покачивались у самой двери. Хочешь – через калитку в город выходи, а не хочешь – пользуйся водным путем.

У дома стояли оцеплением охранники, дело исполняли исправно, но с жителями слободы не забывали болтать, даже посылали мальчишек за едой в ближний трактир. Свои – они и есть свои, а охрана в зелёном городе вся свежего набора, из здешних жителей. Девки и бабы, как и предсказывал Михр, жались в сторонке. Вздыхали, смахивали слезы. Ждали новостей… Увидев издали ар-клари, качнулись к нему всей своей пестрой кучкой, но отпрянули, опасаясь здоровенного выра, да ещё с какой-то невиданной белой зверушкой, готовой рычать и шуметь на всякого.

– Жив ваш обожаемый вор, – усмехнулся Михр, без задержки поспешая к дому. – Если старое дело бросит, то и далее жить будет. А не бросит…

Он махнул рукой и прошёл в калитку, уже приоткрытую для него одним из охранников. Юта опустил пса на землю и тоже заспешил к дому, придерживая кончик ремня, закрепленного на ошейнике. Ютти резвился, обнюхивал всё и поражался – хозяину такое сразу видно – отсутствию каких-либо собачьих меток. Пустой город, никаких сведений и приятелей. Никакого общества… Приходится самому начинать собачью летопись местности. Что Ютти и делал по возможности усердно, задерживаясь у каждого столбика или угла.