Стивен Эриксон - Полночный прилив

– Тебе не обязательно…

– Обязательно. После того как меня обоссал этот волчара, мне нужно на ком-нибудь сорвать злость. Ведь будет еще одна схватка, я прав?

Бугг кивнул.

– Большая стая по сравнению с ними, возможно, покажется тебе котятами.

– Возможно-невозможно… Говори прямо.

– В этом бою будет трудно победить.

– Отлично, – огрызнулся Стальные Прутья. – Чего стоим?

Слуга вздохнул.

– Тогда следуй за мной. Мы идем к мертвому Дому Азатов.

– Мертвому? Худ меня забери, да это просто летний праздник какой-то!

Летний праздник? Мне положительно нравится этот верзила.

– И мы явимся на него без приглашения, Поклявшийся. Еще не передумал?

Стальные Прутья глянул на мага, который, побледнев, слушал, отрицательно мотая головой.

– Как отведешь бойцов, Корло, возвращайся и найди нас. И постарайся не опаздывать.

– Поклявшийся!

– Ступай!

Бугг посмотрел на Странника.

– Ты тоже с нами?

– Душой, – ответил тот. – Боюсь, у меня осталось еще одно важное дело. И кстати, – добавил он, заметив, что Бугг и Стальные Прутья готовы идти, – дорогой слуга, большое тебе спасибо. И тебе тоже, Поклявшийся. Не скажешь ли, сколько Поклявшихся осталось в Багровой гвардии?

– Понятия не имею. Несколько сотен, наверное.

– Разбросаны по всем краям…

Седовласый воин ухмыльнулся.

– До поры до времени.

– Надо бежать, – вмешался Бугг.

– Не отстанешь? – спросил Стальные Прутья.

– Я бегаю быстрее волн в ураган, – ответил Бугг.

Брис остался один в коридоре. Вой наконец стих. Шум не проникал сквозь толстые дворцовые стены. Сражался ли гарнизон вокруг Вечного дома или уже сдался – понять было невозможно. Оборона изначально не имела шансов на успех.

Услышав странный звук, Брис затаил дыхание. Он опустил глаза и уставился на седу, лежавшего на полу лицом к тронной зале.

Куру Кван повел головой и чуть приподнялся.

Со стороны седы донесся тихий смех.

Дорога. Та самая. Дрожа от радости, демон бросился ко входу в пещеру, вытаскивая из широкого речного потока свою массивную раздувшуюся тушу. Все дальше вглубь, сжимаясь для рывка в туннель под городом, по которому еще текла сладкая от гнили вода из старого болота – сущий нектар для демона.

Вот-вот он сделает последний рывок, освободится от хватки своего хозяина. Который в этот момент занят и ничего не замечает, о чем еще пожалеет.

Сейчас, сейчас .

Демон устремился вперед, заполнил собой пещеру, ввинтился в узкий, извилистый туннель.

К сердцу. Чудесному, славному сердцу всемогущества.

Демона жгло двойное пламя радости и жажды. Так близко…

Протиснуться, – путь становился все у́же, – проползти под огромным гнетом камней и почвы, еще чуть-чуть…

Места вдруг стало больше – и в ширину, и в высоту. Какое блаженство! Приветливая теплая вода.

Вот оно, сердце, гигантская каверна под озером, душа города, власть…

Брис расслышал, как Куру Кван сказал:

– Пора, дружище Бугг.

Не добежав тридцать шагов до заросшего двора башни Азатов, Бугг остановился как вкопанный и с улыбкой склонил голову набок.

Стальные Прутья замедлил бег и обернулся.

– В чем дело?

– Найди девочку. Я присоединюсь к тебе позже.

– Бугг!

– Я быстро, Поклявшийся. Мне надо кое-что сделать.

Гвардеец, помедлив, кивнул и побежал дальше.

Бугг прикрыл глаза. Яггутская Ведьма, услышь меня. Помнишь мою услугу у каменоломни? Настало время… взаимности.

В голове слуги зазвучал голос Ведьмы – поначалу далекий, он быстро приблизился. “Я слышу тебя, торопыга. Мне ясно, чего ты хочешь. Ах, ну ты и хитрец!”

О нет, на этот раз я не могу приписать все заслуги только себе.

Демон расширился, заполняя каверну. Сердце было повсюду. Впитывая силу, его плоть оживала. Оковы начали таять.

Осталось дотянуться и ухватить покрепче.

Вот оно – могущество тысяч богов.

Демон протянул множество загребущих цепких рук.

В пустоту…

Откуда ни возьмись раздался голос смертного.

Седа произнес всего одно слово – тихо, но четко: “Попался!”

Обман! Мираж! Ловушка!.. Демон бешено метался в вихре бурого ила в поисках выхода. Но выход из туннеля был наглухо закрыт. Гладкая ледяная поверхность обожгла холодом. Демон отшатнулся.

Тогда – через озеро. Наверх! Быстрее, быстрее…

Урсто Хубатт с бывшей любовницей Пиносель успели изрядно набраться еще до падения Летераса. Парочка распевала песни, празднуя конец долговой кабалы, выделывая кренделя на скользкой от плесени дорожке, ведущей в обход Отстойного озера. С обочины за ними настороженно наблюдали крысы и кивающие головами голуби.

Когда вино закончилось, между собутыльниками вспыхнула перебранка.

Началось с малого. Пиносель издала громкий вздох.

– Теперь ты можешь на мне жениться.

До ее приятеля не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел, его припухшие глазки широко раскрылись в недоумении.

– Жениться? На тебе? А сейчас чем тебе плохо, вишенка моя?

– Чем плохо? Я хочу, чтобы меня уважали, толстый блохастый олух! Разве я не заслужила? Женись на мне, Урсто Хубатт! Все равно нас захватили. Женись!

– Ладно, ладно…

– Когда? – потребовала женщина, чувствуя, что рыба вот-вот сорвется с крючка.

– Когда? Ну-у… – Урсто лихорадочно думал, что ответить.

В этот момент вонючая зеленая поверхность Отстойного озера набухла, став похожей на плоскую кучу удобрений из морских водорослей, и побледнела до молочной белизны. Вся вода в озере в одно мгновение замерзла, и от поверхности повалил пар.

Ледяной ветер ударил в лицо Урсто Хубатта и Пиносель.

Из глубины озера донесся глухой удар.

Урсто Хубатт вытаращил глаза и разинул рот.

Наконец он покорно опустил плечи.

– Сегодня же, милая. Я женюсь на тебе сегодня.

Шурк Элаль спустилась по туннелю к дверям склепа. Переживая за Тегола Беддикта, она не могла избавиться от мыслей о Геруне Эберикте. Большего подлеца, чем финадд, еще поискать, а Тегол… такой беспомощный. Нет, он, конечно, крепкий и бегает, наверное, быстро, если нужда заставляет. Но убегать Тегол явно не собирался. Брис приставил к нему своих безъязыких телохранителей – уже хорошо, но Геруна они вряд ли остановят.

Мало ей забот, а тут еще Кубышка у мертвой башни Азатов отчего-то замолчала. Может, вернувшись к жизни, потеряла связь с мертвыми? Или случилось что-то пострашнее?

Женщина толкнула дверь.

В фонаре зажглось пламя. Ублала, сидя на саркофаге и поставив фонарь на колени, поправлял фитиль.

Шурк заметила выражение его лица и нахмурилась.