Станислав Гримайло - Истории Руана [СИ]

Исключения подтверждают правило, не так ли?

Третий, похоже, перепутал библиотеку с тренажерным залом: принялся таскать целые охапки на огромные читальный стол, загребая книги прямо с полок. Подогнал лесенку, взобрался на самый верх, загреб штук двадцать фолиантов… потерял равновесия и с противным визгом шлепнулся на пол, подняв облако пыли.

— Тьфу! Кусючие знания, шоб их… — ругнулся гоблин, сгреб добычу и перетащил мне на стол.

— Ты ничего не путаешь?

— А чего? — вытрещил мордашку гоблин.

— Слушай, третий, мне не нужны все фолианты, в которых упоминаются нужные слова. Ты так половину всей макулатуры сюда перетаскаешь! Мне достаточно дюжины книг, где все исходные параметры пересекаются в смысловой связи. Понял?

— Макулатуры тут нет! — визгливо вякнул гоблин. — Мусор не храним! У нас все документы первостепенной важности, только ручного письма, отобранные из великого множества, редчайшие! И я не позволю оскорблять великую библиотеку! — Третий надулся, расправил хиленькие плечи, выгнул грудь колесом. И дал петуха: — Понятненько?!

— Вот не валяй дурака — неси нужное. Мне не надо демонстрировать богатства этого зала. Не на экскурсии я, по делу.

— Хэ! — презрительно скривился мелкий, набирая охапку книжек. — Все вы так говорите. А потом не в силах отличить гномьи письмена от гоблинских!

Вот так-так. Библиотека только для своих, и мелких хранителям обидно, что никто не ценит залежи мудрости, спрятанные в подземных залах. Кому оно надо? У всех достаточно своих забот и привязанностей. Любить же книги — удел маленькой братии, которая просто не в силах сдержаться, дабы не потешиться над очередным глупым посетителем. Старшие, поди, такое отношение не одобряют, хотя и ругать не будут. Все понимая…

Я выудил из кучи первую попавшуюся книгу. Достал из кармана платок, смахнул пыль, погладил обложку. На первый взгляд — отличное солидное издание. Не первой, конечно, свежести — не меньше сотни лет, обложка без видимых следов тиснения и надписей. Соответственно, из орочьих мудростей. Не любят клыкастые красоту наводить. Главное — надежность, качественность и толика легкой выпендрежности. Кому еще взбредет в голову во внутренний слой обложки вплетать каменные нити? Всегда, когда держу в руках настоящую книгу орков, так и представляю: идет шаман, у которого под хламидой вокруг всего тела развешаны тома. В итоге вражеская стрела опасна только попаданием в глаз да в зубы, так как мудрость предков чихать хотела на выстрел из-за угла… Смех смехом, а что-то наверняка в этом есть.

— Орочья рукопись, лет сто двадцать, — начал я. Открыл книгу: — Имени автора и названия нет, мелкий росчерк поверху страницы — метка писчего. Делаем вывод: сказания, запись легенд, песен или чего-то в том же духе. — Перевернул страницу, открыв начало текста. — Диалект. Несколько странный. На глаз — пара лишних букв, смазанное написание общепринятых символов, большое количество имен в тексте. Видимо, легенды.

Тут я понял, что росчерк на первом листе когда-то на глаза попадался. Вернулся в начало — точно!

— Так, похоже вспомнил. Переписчик — не орк, человек. Заядлый путешественник, составлявший записи легенд разных племен на древних наречиях, хотя давным-давно то же самое на современных напечатано даже гномами. Наверное, есть резон, раз таким занимался. Имя, на сколько знаю, сего деятеля не сохранилось. На удивление. И я никогда не понимал, как он умудрялся столько путешествовать, таскать тяжеленные фолианты, да не сойти с ума от напрягов в поисках древностей.

— Его звали Эшен, и бродил по Руану он не сам, — тон гоблина неуловимо изменился. — Эта книга вам без надобности, но я, пожалуй, принесу другую. — Ушастый осторожно взял у меня фолиант и отнес куда-то вглубь стеллажей.

Вернулся быстро, неся в руках маленькую книжицу.

Вот чего я никогда не любил — ошметки разумных. Некрасиво так говорить, но как иначе воспринимать фолиант, обложка которого сделана из кожи мыслящего существа. Создатель же этого экземпляра превзошел всех: тонкая полоска, где каждая соседняя из нового вида кожи.

Крон! Следа кого там нет?!

— Исход, — грустно сказал гоблин. — Чудовищная в своей глупости ошибка. Один берет на себя грехи всех. А эти все, сами не понимая что натворили, слишком поздно прозревают. Потеряв самое ценное, — покосился на меня, — Не пугайтесь. Книга — слишком маленькая цена за содеянное.

Гоблин протянул мне книгу. Я ее взял, но ушастый отпустил не сразу:

— Иногда не все следует знать. Вы уверены в решимости сделать следующий шаг?

Гоблин грустно улыбнулся, отпустил книгу, нагреб очередную охапку, и, шаркая как старик, утопал в лабиринт стеллажей.

Гроллье…

Эти хранители вообще хоть гоблины?.. Крон! Как достали меня уже местные приколы… Так и сойти с ума можно. От подозрительности.

Я хотел было сплюнуть, но вспомнил где нахожусь. Напрягшись, разогнал глупые мысли. Ага, будет тут кто-то прикрываться личиной молодого гоблина. Скорее всего — родовое занятие. Тогда легко понять, почему так близко к сердцу принимает древние книги молодой парень. Да и вспоминает о тех, кто помер с век назад, так, будто они живы и захаживают попить чайку да раскинуть картишки.

Я открыл полученную книгу и выругался.

"Эта история началась, когда молодая поросль, возомнив в себе способность решать будущее, отреклась от наследия предков и ступила на извилистый путь. Где, как известно, нет ни начала — ни конца."

Девлары с содержанием… почерк… Почерк! Книга Смотрителя, чтоб его кроном, лейнусом, и иже с ними, по хребту!

Я быстро пролистнул несколько страниц. Все понятно, крон возьми! Никаких тебе плывущих текстов, абракадабры, непонятных рисунков. Самая натуральная обычная книга. Слог и стиль как у романчика бравых похождений завравшихся великих магов. И в этом мне нужно найти зацепку на местонахождение одного шустрого терривита? Сомнительно.

С другой стороны, возможно, свидетельства очевидца будут ближе к истине, чем информация из правильных исторических источников. Так, а история здесь-то при чем?

Тут до меня дошло — не о том думаю совершенно! Есть вопрос важнее…

— Слушай, третий: у меня есть книга, похоже, этого же писчего. Только зашифрованная. Посмотришь?

— Отчего не глянуть, — гоблин отложил очередную кипу, протянул руку.

Я порылся в котомке. Вытянул книгу Смотрителя, завернутую в плотную бумагу, специально предназначенную для хранения ценных вещей. Еще бы — не горит и не промокает! Маленький переносной сейф. Несколько сюрпризов, подготовленных для любителей наживы, делают такой чехол просто бесценным. Естественно, денег на такую радость у меня никогда не водилось. А вот взять чехол в пользование в лавке — другое дело. Тем более — что с ним станется-то?