Скарлетт Томас - Драконий луг

— Настоящий дракон? — шепнула она, не в силах отвернуться.

— Ну, да, — кивнула Кресченция. — Красавчик, да? Говорят, он кажется привлекательным или интересным только для настоящих принцесс — или героев, хотя тех уже не осталось. Для всех остальных он — мерзкое чудище. Ближе нам подходить нельзя. Говорят, он не может устоять перед красивыми девушками. Кажется, он нас уже учуял. Еще говорят, что если бы он действительно захотел, то в любой момент мог бы сбежать из замка и слоняться вокруг, вытворяя все что угодно. Он не уходит отсюда только из-за школы принцесс.

Эффи заставила себя оторвать взгляд от дракона.

— А зачем нужно, чтобы он здесь застрял? Почему его просто не убьют?

— Убить дракона? Шутишь? Ты с какой планеты?

— Э-э…

— Дракон удобряет поля чернозлака на много миль вокруг.

— Удобряет, в смысле?…

— Драконий навоз — единственное удобрение, на котором растет чернозлак. А в этих местах почти все жители другой муки не переносят. Если случится недород чернозлака, тысячи людей перемрут с голоду, особенно зимой.

— Значит…

Дракон снова взревел.

— Точно, он нас учуял, — сказала Кресченция. — Идем поищем тихое местечко для разговора.

Девочки выбрали место под рябиной за околицей селения, неподалеку от ограды большого дома, за которым начинался лес. Эффи хотела посмотреть на часы, узнать, сколько у нее осталось времени, чтобы успеть придумать, как попасть домой. Но часов на руке не оказалось. Она была так поражена новым гардеробом, что, должно быть, забыла их надеть.

— Так ты что, совсем ничего не слышала про школу Принцесс? — начала Кресченция. — Наверно, это такой подход — держать тебя в полном неведении. Говорят, родителям трудно выбрать, как держаться в таких случаях. А если ты приехала издалека… Наверное, они решились тебя продать просто ради денег, а не ради славы.

— Продать меня?

Эффи почувствовала, что сейчас расплачется. Но быстро сморгнула слезы. Теперь она почти не сомневалась, что видит сон. Но такой ли он прекрасный — этот сон? Дедушка бы ни за что… Да, а отец, а Кайт? Они ведь уже продали её книги. И так её ненавидели, что могли продать ее саму при первой возможности. Но за что? В наказание? Или просто чтобы не помешала той дурацкой сделке с Леонардом Леваром?

— Хорошо, будем считать, что ты вроде как с другой планеты, и начнем сначала, — Кресченция снова тряхнула хвостиком на затылке. — Когда-то давным-давно это селение и все остальные в округе были очень-очень бедными. Каждую зиму люди умирали от голода. А где-то далеко, в долине на западе, один фермер обнаружил новый злак — чернозлак, который, как я уже говорила, растет только на землях, удобренных драконьим навозом. Крестьянин продал все, что у него было, чтобы купить у прохожего волшебника три мешочка семян. К ним волшебник приложил большое голубое яйцо — сказал, что пригодится. Первый посев ничего не дал, зато той же весной из яйца проклюнулся маленький дракончик. Фермер расспрашивал других волшебников и мудрецов, проходивших мимо его фермы, и узнал у них, что поле надо удобрять собранным у дракона навозом. Ты слушаешь?

Эффи покивала.

— Только откуда ты все это знаешь?

— Да ведь это всему свету известно — кроме тебя. Словом, дракон рос, и посевы росли, и пока что все было хорошо. У крестьянина была дочь красавица. Она помогала кормить дракона. На тринадцатый день рождения она, как обычно, вышла насыпать ему ведро чернозлака, и тут дракон её съел.

— Съел?!

— Съел. А потом стал есть других девочек в деревне. Братья нескольких девушек смастерили мечи и хотели сразиться с драконом. Их он тоже съел.

— Ух… — выговорила Эффи. — Ужас какой!

— Скажи, да? Короче говоря, дракона как-то сумели выгнать из селения. Тогда он стал есть всех и каждого моложе двадцати лет. Он перебирался с места на место, пока не нашел селение, готовое его принять. Они заключили соглашение, что если местные жители будут поставлять ему по девушке — в идеале по принцессе — раз в две недели, то остальных он оставит в покое и позволит местным фермерам собирать свой навоз, удобрять посевы чернозлака. Кажется, каждый считал себя в выигрыше.

— Кроме только…

— Ну да. Кроме принцесс, — Кресченция сглотнула. — То есть нас, начиная с послезавтрашнего дня, если, конечно, мы пройдем собеседование.

— А почему мы должны соглашаться на это собеседование?

— Потому что попасть в школу Принцесс — это очень престижно. Принятым в неё девочкам практически гарантировано богатство и успех в будущей жизни. Там только тому и учат, как стать красивее, чем ты уже есть. И вести изящные беседы об искусстве, поэзии и литературе. Девочки учат наизусть великие баллады и состав целебных снадобий. Учатся выбирать самые благоуханные цветы и делать из них духи. Учатся наслаждаться лучшими винами и шоколадом — хотя глотать их не разрешается. Учатся быть изысканными, исключительными красавицами. Именно такими, каких любит есть дракон. В общем, принцессами.

— Так ты говоришь, школа каждые две недели поставляет дракону принцесс? Жуть! Это же… — Эффи не сразу вспомнила слово. — Аморально!

— Они предпочитают говорить: практично. Дракон все равно ел бы людей. А так процесс под контролем. Родителям, которые посылают дочерей в школу, платят огромные деньги. Столько, что хватает дать остальным детям престижное образование, купить большой дом, и ещё остается на пропитание до конца жизни. Если ты родилась хорошенькой, от тебя заранее ждут, что ты пожертвуешь собой ради семьи и всей общины. Там, где я жила, чернозлак — основной товар, который идет на продажу. Красивых девочек там совсем не осталось. Все отправляются сюда ради своих земляков.

— Но ты говорила, что девочки из школы Принцесс становятся богатыми и успешными в будущем? А как, если их съедят?…

— О, — рассмеялась Кресченция. — Съедают не всех. Девочек нарочно набирают вдвое больше, чем нужно. Вкус у дракона все время меняется, он пробует разные диеты, поэтому необходим широкий выбор, скажем, брюнеток, блондинок и рыжих. Белокожих и смуглокожих девочек. Так что ты, может, и выживешь. Шестого класса в школе нет. Если до конца пятого тебя не выберут, то отпустят домой. Хотя считается, что это особая честь — быть выбранной драконом. Типа, кто бы не хотел умереть молодой и красивой, в лучшем наряде и самых дорогих украшениях? И к тому же он тебя, по слухам, чем-то опоит, так что ты даже не почувствуешь.

— Все равно ужас.

— Скажи, да? Теперь понимаешь, почему я не хотела выходить из машины? Два года назад собеседование прошла моя сестра. Она обещала мне писать, пока не… — голос у Кресченции сорвался, как будто она плакала. Но девочка собралась с духом и продолжала.