С Лисочка - Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице

— Чтобы я вам поверила. Соня не относится к тем людям, с которыми я часто общаюсь, следовательно, велик шанс, что я могу не сразу заметить подлог. С другой стороны, в сложившейся ситуации я должна была бы обрадоваться именно нураниту.

— Логично, — повторил Пу.

— Пожалуй, я сейчас повторю свой вопрос, и если вы снова на него ответите в том же ключе, то я вас попросту перестреляю. Итак: кто вы такие, и что вы тут делаете?

— Перестреляет? — спросила Лу шепотом, делая тактическое отступление за широкую спину песца.

— Во всяком случае, попытается, — ответила Сонечка так же тихо. — Правда я не думаю, что у нее получится.

— Я все слышу, — сказала Лара. — Это отчего у меня не получится?

— Сонечку и Пу стрелами просто не убить, — объяснил я. — Даже серебряными. Пу прикрывает Лу Ай Лей, в меня тоже попасть будет очень непросто, в самом крайнем случае меня Сонечка прикроет. Сколько у вас там стрел? Рано или поздно они кончатся, и тогда вам несладко придется. Поэтому предлагаю обойтись без угроз, вы просто нас выслушаете, и если наша история вам будет не по вкусу, то мы развернемся и уйдем. В конце — концов, я обещал только найти вас — я вас нашел. Я не обещал, что стану вас спасать помимо вашей воли.

Лара ответила после некоторой паузы.

— Я слушаю.

— Начнем с того, нравится вам это или нет, мы — не самозванцы, а именно те, за кого себя выдаем. Все ваши рассуждения стройны и логичны, но они перестают быть таковыми из-за одного обстоятельства: время в этом храме течет гораздо медленнее, чем за его стенами. Вы здесь уже тридцать лет сидите.

Я сделал паузу, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но только тишина была мне ответом. То ли у Лары нервы стальные, то ли она мне не поверила. Скорее второе.

— Меня действительно зовут Энжел Сувари, я сын сэра Джая, и в настоящее время именно я — старший жрец Малина. Карел Роад давно умер. Меня послал за вами милорд Ларен Эорин…

Кажется, я услышал нечто, похожее на смешок.

— Вы должны были получить от него письмо некоторое время назад, — сказал я. — Его вам Фьюарин должна была передать. Маленькая такая, с крыльями. Разве вы его не получили?

— Тут недостаточно света, чтобы читать, а у меня нет ни фонаря, ни свечи, ни факела, — сказала Лара. — Я понятия не имею, от кого это письмо.

Голос ее был несколько напряжен, как мне показалось.

— Ничего не мешает взять у нас факел, и прочитать письмо при его свете, — предложил я.

— Если это письмо — ваша уловка, то мне нет смысла его читать, — сказала Лара. — А если оно и в самом деле от Ларена — тем более.

Хм.

— С этого-то письма, все и началось, — сказал я. — Давайте, я вам все по порядку расскажу. Итак, новогодним утром я проснулся…

Лара не перебивала, вопросов не задавала. Люблю людей, которые умеют слушать. А вот людей, которые целятся в меня из лука, когда я что-то рассказываю, не люблю.

— И вы хотите, чтобы я вам поверила? — спросила она, когда я закончил свое повествование.

— Если честно, то я хочу в Ицкарон, к своей рассаде.

Рассказал я, конечно, не все. Только основные моменты, без подробностей: Фью принесла монету, монета повела нас в Катай, там мы встретили Лу Ай Лей, которая, в некотором роде, познакомила нас с Пу (Лу икнула, когда я это сказал). Пу, в благодарность и в качестве уплаты за оказанную услугу, рассказал про своего приятеля Шу Цзы, который когда-то делал такие монеты, и эмигрировал в Лутом, спасаясь от атайцев. В Лутоме мы навели справки и выяснили, куда делся храм Шу Цзы, пошли по его следу, и вот — здравствуйте, Лара.

— Если вы нам не верите, то мы прощаемся и уходим, а вы вольны делать, что хотите. Можете оставаться здесь, можете идти с нами, можете подождать, сколько вам будет угодно, и выбираться без нас, только имейте в виду, что мой портал закроется сам собой через пару дней. Дело ваше, Лара. Только позвольте спросить: а отчего, собственно вы нам не верите? У вас есть какие-то основания для этого?

— События последних дней не слишком-то располагают верить людям, которые вдруг являются не пойми откуда и заявляют, что прошло тридцать лет. Не сочтите меня параноиком, но я гораздо меньше удивлюсь, если вы окажетесь демонами, которые явились сюда полакомиться сородичем, а не теми, за кого себя пытаетесь выдать.

— Откуда такие идеи? — заинтересовался Пу.

— Меня сюда привела одна девица, которая на проверку оказалась демоном, мечтающим сожрать того, кто тут запечатан, — ответила Лара. — Мне пришлось убить ее, если вам интересно.

Это я очень хорошо и правильно сделал, не став упоминать во время своего рассказа, кто такой Пу.

— Но сомнения на наш счет у вас все-таки есть, иначе вы бы уже стреляли, — сказал я. — Лара, у вас Сонечкой наверняка найдется пара-тройка общих воспоминаний, сопоставив которые, вы сможете убедиться, что она — не самозванка. А если Сонечка не самозванка, то логично будет, что и мы — те, за кого себя выдаем, разве нет? А если мы — те, за кого себя выдаем, то какой смысл нам вам лгать? Устройте Сонечке проверку, и мы уладим наше общее затруднение!

— Ты очень хорошего мнения о моей памяти, — буркнула Сонечка. — Это ты, конечно, хорошо придумал. Придумай тогда, что мы будем делать, когда она спросит у меня что-нибудь, что я забыла по давности лет.

— Уже придумал: ты напряжешься и вспомнишь, — ответил я. — Ну так как вам мое предложение, Лара?

— Отчего бы и не попробовать, — ответила лунная жрица. — Как звали того оборотня, которого ты упустила перед самым Лунным храмом, когда тебе было восемь лет?

— Ну вот, — расстроилась Сонечка, — то, о чем я говорила. Не помню я его имени.

— Ха!

— Это волколак был, он свою жену-человечку застал с соседом. Порвал обоих, а потом еще и консьержа, который на шум явился. Они на Крыночной улице жили, в доходном доме. Потом отошел немного, соображать стал, что натворил, и побежал к вам. А я по его следу. И не упускала я его, а не догнала просто, у него большая фора была. Мне бы сразу сообразить, куда он отправился, и перехватить, а я тогда еще неопытная была, по следу побежала.

— Предположим, — после некоторого молчания сказала Лара. — И что дальше было?

— Что-что… напоили вы его своим отваром, спрятали в Зверинце, — ответила Сонечка поморщившись. Видимо, не самое приятное воспоминание всколыхнула Лара. — А потом, когда шумиха улеглась, отправили в Лунарийский лес «на трудотерапию».

— Нет, это уже после, а я спрашиваю, что было, когда ты обнаружила, что он от тебя ускользнул?

— Зашла к вам и скандал устроила, — ответила Сонечка. — Требовала выдать. Обещала принести тела его жертв и на алтарь Луни положить.

— Принесла? — спросила Лара.

— Нет. Пришел Мама, отвесил мне подзатыльник, извинился за меня и увел, — ответила Сонечка. — И, если хочешь знать, я считаю, что идея приносить в Лунный храм тела всех погибших от зубов и когтей «несчастных жертв ксенофобии, инстинктов и неблагоприятного стечения обстоятельств» — самая правильная.