Анна Жадан - Избранные (СИ)

— Деньги получим и убьем, — фыркнул трусишка.

— О, идиот всех идиотов, у тебя есть свойство помалкивать?

— Никакой я не идиот, — обиженно отозвался второй, — к тому же, она все равно умрет.

— Да, но это не значит…

Их перепалка была прервана яростным стуком. Раздался толчок, и оба похитителя двинулись в сторону двери.

Итак, надо собраться с мыслями и успокоиться. Я попыталась просунуть руки под пятками, но оказалось, что мои ноги привязаны к какому-то стулу.

— Идиоты, — пробормотала я.

Кто вообще нанимает таких недоумков?

Ладно, надо сосредоточиться. Я смастерила бессчетное количество ловушек и знала, как выбраться из каждой из них. Мне всего лишь надо примерить на себя роль жертвы.

Превозмогая головную боль, я начала усиленно тереться виском о пол, чтобы хоть немного сдвинуть повязку. Она была завязана так крепко, что я не чувствовала своих глаз. У меня нет лишнего времени. Я начала тереться сильнее, причиняя себе боль, но повязка не сдвинулась ни на миллиметр. Вместо этого я почувствовала что-то теплое, стекающее по лицу — видимо, открылась рана.

Просто замечательно.

Раздался хлопок и торопливые шаги. Почувствовав чью-то руку на своем плече, я вскрикнула и дернулась в сторону. Черт возьми, я буду бороться до последнего. Ни за что не умру безвольной трусихой, которая в свои последние минуты жалобно молила о пощаде.

— Селеста, это я…Господи, Селеста…

Габриэль?!

Он осторожно снял с моих глаз повязку. Дождавшись, пока перед глазами перестанут плясать разноцветные точки, я вгляделась в его бледное, перепуганное лицо.

— Что ты здесь делаешь?

— Нам нужно уходить, — выдохнул он, проведя рукой по моей рассеченной голове.

Он поднес к лицу пальцы, выпачканные в моей крови, и с силой сжал их в кулак. Его лицо стало еще бледнее, скулы заходили желваками, но он ничего не сказал, а лишь продолжил развязывать мои руки и ноги.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Селеста, давай обсудим все позже. Нам нужно идти.

Он ловкими движениями развязывает веревки на моих конечностях, пока я быстро оглядываюсь. Я действительно нахожусь в старом, заброшенном просторном здании. Свет едва проникает сюда из-за заколоченных окон, но дверь наружу широко распахнута — я вижу несколько Надсмотрщиков, которые склонились над телами двух мужчин.

— Ты убил их? — срывающимся голосом шепчу я.

Габриэль и бровью не поводит, отбрасывая стул в сторону.

— Габриэль, если кто-то узнает…а все точно узнают, что ты опять убил кого-то без суда…я даже не знаю, что будет дальше. Господи, это все из-за меня.

Он резко повернулся и вплотную приблизил мое лицо к своему.

— В этом нет твоей вины, — настойчиво проговорил он. — Слышишь? Ни на йоту.

Габриэль подхватывает меня на руки, и я даже не пытаюсь сопротивляться. Голова гудит все сильнее, но я заставляю себя оставаться в сознании. Уткнувшись в его плечо, я наблюдаю за тем, как он спешно уносит меня все дальше от места моего заточения. Тела у входа исчезли — видимо, обо всем позаботились Надсмотрщики. Один из них пытается забрать меня у принца, но Габриэль еще крепче прижимает меня к себе.

Я хочу задать ему тысячу вопросов, но мои глаза закрываются раньше, чем он успевает посадить меня в обычную, ничем не выделяющуюся повозку. Перед тем, как забыться, мне мерещится, будто я заметила какую-то знакомую фигуру в противоположной стороне улицы, но уже через секунду это кажется лишь сном.

— Кто они такие? Объясни мне все!

Спустя день я сидела в своей выделенной комнате, где обо мне заботились две самые преданные служанки Габриэля. Об инциденте было известно только нескольким Надсмотрщикам и двум девушкам, но это было лишь делом времени.

Я чувствовала себя уже гораздо лучше — головная боль не прошла, но уменьшилась, к тому же, меня каждый день щедро обмазывали различными лекарственными кремами для скорейшего заживления ран.

Единственное, что осталось неразрешенным — мой разговор с Габриэлем.

Принц сидит напротив моей кровати на небольшом стуле, потирая рукой подбородок, заросший щетиной. С момента вчерашнего дня он как будто повзрослел лет на пять — выражение его глаз стало более острым, движения — резкими. И что-то мне подсказывало, что дело здесь не только в моем похищении.

— Экстремисты, — пробормотал он, — судя по всему, последователи тех, кто напал на Эсмеральду.

— Неправда, — покачала головой я, — они сказали, что им заплатили. А когда я сказала про Слепую войну, они лишь рассмеялись.

— Селеста, они могут и не знать, кто их нанял. Но кто еще, по-твоему, станет нападать на принцессу из других земель?

Я молча вперила в него взгляд, а он, не выдержав, спрятал лицо в ладонях. Читать Габриэля с каждым днем становилось все проще и проще.

— Ты либо вдруг превратился в труса, либо не хочешь мне говорить.

— Возможно, тебе сложно смириться с правдой, — вздохнул он.

— Что-то же происходит, правда? Что-то большее, чем простая месть. Что это, Габриэль? Восстания? Протесты? Господи, просто скажи мне. Образование тайных организаций?

Габриэль откинулся на спинку стула и потер переносицу.

— Тайные организации существовали всегда. Я понятия не имею, кто напал на тебя, Селеста — и это пугает меня больше всего.

Я вздохнула, прислонившись к спинке кровати.

— Но как ты нашел меня?

— Уличная торговка видела, как тебя схватили, и сообщила одному из Надсмотрщиков. Весть дошла до меня, и я послал своих лучших людей с охотничьими собаками на твои поиски.

Что-то во всей этой истории все равно меня волновало, но я не могла сейчас найти слов, чтобы объяснить свою тревогу, поэтому просто вздохнула.

— В Стейси сейчас столько проблем… — пробормотала я. — Это становится опасным.

— Я не должен был приглашать тебя приехать, — твердым голосом проговорил он. — Это все моя вина. После того, что случилось с Эсмеральдой, звать тебя сейчас и позволять гулять одной, было верхом безрассудства.

— Габриэль, я сама…

— Тебе нужно уехать.

Мне показалось, что я ослышалась. Я смотрела на него с опешившим видом, а он сидел, уперев локти в колени, и избегал моего взгляда.

— Как только ты поправишься, я позабочусь о том, чтобы тебя быстро и безопасно переправили в Лакнес.

Он снова сжал пальцами переносицу.

Видеть это уже становилось невыносимым.

— Посмотри на меня.

Он не сдвинулся с места.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Наконец, Габриэль поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза. Его изнеможенный вид приводит меня в ужас.

— В этом нет твоей вины, слышишь?

— Не надо пытаться заставить меня почувствовать себя лучше, — рычит он.

— По-моему, тебе стоит перестать брать на себя ответственность за мои поступки. Все случилось, как случилось — и в этом не было ничьей вины. Если бы мы могли этого избежать, если бы знали, как поступить правильно, то возможно, все было бы по-другому, но не было. Сейчас нам просто нужно решить, что делать дальше.