Сара Маас - Королева теней

Аэлина пыталась представить, ка́к Лисандра расправилась с ним, и не могла. Почувствовав, что у нее начинают дрожать руки, она сжала кулаки. Трое ассасинов жадно следили за каждым ее движением. Нельзя давать им ни малейшего повода для подозрений.

– Как все случилось? – хрипло спросила она.

– Ему полоснули по горлу, а потом дали захлебнуться собственной кровью, – ответил Мюлен.

Аэлину замутило. По-настоящему. Похоже, Лисандру не устраивала быстрая смерть Аробинна. Ей хотелось, чтобы он помучился, захлебываясь собственной кровью.

– Тут… – У нее сжало горло. – Тут в крови… следы.

– Сапоги, – сказал стоящий рядом Тарн. – Большие. Явно мужские.

Он выразительно покосился на сапоги Аэлины, заметно уступавшие мужским. Затем не менее выразительно оглядел сапоги Рована, которые уже осматривал в гостиной. Разумеется, Шаол постарался, и оставленные им следы отводили всякое подозрение и от Рована, и от Эдиона.

– Замок цел, – сказала Аэлина, осматривая дверь. – А что с окном?

– Иди проверь, – бросил ей Тарн.

Чтобы добраться до окна, ей пришлось бы топать по крови Аробинна.

– Что, сложно ответить? – устало спросила Аэлина.

– Окно открывали, – буркнул Крепыш; Тарн сердито глянул на него. – Снаружи.

Аэлина вышла в холодный сумрак коридора. Рован следовал за ней, отставая на шаг. Пока никто не догадывался о его фэйском происхождении. И не догадается, если он не откроет рот и не покажет удлиненные клыки.

– Слуг опросили? – произнесла Аэлина.

– Опросили. А что толку? – пожал плечами Тарн. – Ночью такая гроза была. Гром грохотал не переставая. Прямо подарок для убийцы. Тут хоть стекла бей, никто бы не услышал.

Тарн опять вперился в нее. Ох, с каким бы удовольствием он убил бы ее на месте. А виновата она в гибели Аробинна или нет – для Тарна особого значения не имело.

– Слушай, может, хватит играть в гляделки? – огрызнулась Аэлина. – Чего ж ты не спросишь, где я была минувшей ночью?

– Мы и так знаем, где ты была, – ответил Крепыш. Рядом с Тарном он казался башней. Продолговатое лицо Крепыша всегда имело выражение тупой жестокости. – Наши глаза следили за тобой всю ночь. Сначала ты на крыше торчала, потом отправилась спать.

Все точно совпадало с ее замыслом.

– Ты мне это нарочно говоришь, чтобы я выследила эти ваши глазки и закрыла их навеки? – с язвительной улыбкой спросила она. – Дай мне только разгрести этот хаос, и я отправлюсь на охоту.

Мюлен шумно выдохнул и сердито поглядел на Крепыша, но ничего не сказал. Он всегда отличался немногословностью, что делало его идеальным исполнителем грязной работы.

– Не трогай наших людей, и мы не тронем твоих, – сказал ей Тарн.

– Я не вступаю в переговоры со всяким второсортным дерьмом, – процедила сквозь зубы Аэлина.

Наградив Тарна еще одной язвительной улыбкой, она повернулась и пошла к лестнице. На дверь своей комнаты она даже не взглянула. Рован двинулся следом, отставая на шаг.

Вернувшись в гостиную, Аэлина слегка кивнула Эдиону. Тот бдительно стерег обеих женщин, пряча под капюшоном свою волчью улыбку. Лисандра застыла, как изваяние.

– Можешь убираться, – бросила ей Аэлина.

Голова куртизанки дернулась, как у куклы.

– Что? – заорал Тарн.

– Пошевели мозгами, если они еще у тебя остались. Зачем этим жадным до денег шлюхам убивать основной источник их существования? Если уж на то пошло, у вас троих было куда больше причин расправиться с Аробинном.

Раньше, чем те успели разинуть рты, Карисса громко кашлянула.

– Чего тебе? – покосилась на нее Аэлина.

Лицо Кариссы оставалось бледным, но за это время хозяйка Лисандры более или менее сумела взять себя в руки.

– Если ты не возражаешь, сюда вскоре должен приехать главный управляющий Королевского казначейства, чтобы огласить завещание Аробинна. Аробинн… – Карисса поднесла к глазам платок, являя собой воплощенное горе. – Аробинн ранее говорил, что составил завещание, где все мы упомянуты. Мы с Лисандрой хотели бы дождаться оглашения.

– Вот оно что! – хищно улыбнулась Аэлина. – Кровь еще не успела высохнуть на постели Аробинна, а вы уже суетитесь по поводу вашей доли в наследстве. Даже не знаю, почему меня это удивляет. Какая алчность! И слезки все высохли. Видно, рано я вас исключила из числа подозреваемых.

Карисса снова побледнела. Лисандру затрясло.

– Умоляю тебя, Селена, – всхлипнула Лисандра. – Мы не… я бы никогда…

Снаружи донеслись удары дверного гонга.

– До чего же вовремя! – съехидничала Аэлина, засовывая руки в карманы.

Увидев забрызганную кровью Лисандру, главный управляющий едва не исторг из себя все, что съел на завтрак. Присутствие Аэлины несколько успокоило его. Карисса уселась в кресло рядом с Лисандрой. Управляющий расположился за письменным столом, поставленным между высоких окон. Тарн и его сообщники, словно грифы, кружили по гостиной. Аэлина застыла возле двери. Слева от нее стоял Эдион, справа – Рован.

Пока управляющий нудно и витиевато выражал свои соболезнования, Аэлина почувствовала на себе взгляд Рована. Он даже приблизился на шаг, словно хотел коснуться ее руки. Аэлина отодвинулась.

Рован продолжал смотреть на нее, равнодушный ко всему остальному. А чиновник казначейства сломал печать на толстом конверте и тщательно откашлялся. Вновь полился поток казенных соболезнований. Вероятно, говорить другим языком этот человек не умел. У Кариссы хватало наглости принимать их, будто она была вдовой Аробинна.

Затем началось длинное и такое же нудное перечисление всего, чем целиком или частично владел Аробинн. И наконец, была названа чудовищно огромная сумма денег, оставшаяся на его счетах в королевском казначействе. Карисса сидела с открытым ртом. Хвала богам, что оттуда не капали слюни вожделения. Бывшие прихвостни Аробинна нацепили маски безразличия.

– «Сим изъявляю свою волю, – продолжал читать управляющий. – В случае моей смерти все мое движимое и недвижимое имущество и все имеющиеся денежные накопления целиком переходят к моей наследнице Селене Сардотин».

Карисса завертелась в кресле, будто уж на сковородке.

– Что-что? – по-змеиному прошипела она.

– Чушь какая-то, – выпалил Эдион.

Аэлина смотрела на управляющего, приоткрыв рот:

– Повторите еще раз.

Управляющий посмотрел на нее и кисло улыбнулся. Чувствовалось, ему хотелось поскорее убраться отсюда.

– Что тут повторять? Все, что имел и чем владел покойный, завещано вам… Впрочем, госпожа Карисса тоже упомянута в завещании. Ей определена сумма, погашающая долги покойного. Извольте взглянуть, госпожа Карисса.

– Быть этого не может, – дрогнувшим голосом произнесла хозяйка борделя. – Он обещал включить меня в число наследников.