Сара Маас - Королева теней

– Отвечай же, мятежник! – потребовал человек с короной на голове.

Человек лишь кричал. Маска сдавливала ему лицо.

Наверное, и он сейчас закричит и будет умолять демона остановиться.

«Трус. Жалкий человеческий трус. Неужели тебе не сладостны его боль и страх?»

Демон насильно вталкивал в него наслаждение, которое испытывал сам.

Если бы он мог вызвать рвоту, то сделал бы это не задумываясь. Но там, где он находился, он был бессилен что-либо предпринять. И выхода из его тюрьмы не существовало.

– Сжальтесь! – умолял человек на столе. – Прошу вас, сжальтесь!

Но его руки продолжали вращать винты.

Человек на столе продолжал отчаянно кричать.

Этому дню все равно было суждено пойти прахом. Аэлина даже не пыталась его спасти. Все ее последующие действия ничего не изменят.

Вооруженная до зубов, она ехала в карете вместе с Рованом и Эдионом и старалась не думать о ночном разговоре с фэйским принцем. Но она слышала его отзвук в каждом ударе конских копыт. И раньше, когда лежала с ним в одной постели, пытаясь не обращать внимания на его храп. «Больше не трогай меня… так».

В карете она села как можно дальше от Рована. Естественно, она не отмалчивалась, но ее слова звучали будто издалека, отстраненно. Рован отвечал коротко. Забавная у них получалась поездка. Эдиону хватило благоразумия не расспрашивать о причинах столь заметного охлаждения.

Аэлине требовалась ясная голова и полная свобода от эмоций. Только так она выдержит ближайшие несколько часов.

Аробинна убили. Час назад эту весть ей принес посыльный от Тарна, Крепыша и Мюлена. Трое ассасинов требовали, чтобы она немедленно приехала в Башню. До выяснения обстоятельств убийства и принятия решения они взяли на себя управление гильдией и домом покойного.

Аэлина предвидела такое развитие событий. Услышав подтверждение, она вздохнула спокойнее. Лисандра осуществила свой замысел и осталась жива, однако…

Аробинн мертв.

Карета подъехала к Башне ассасина и остановилась. Аэлина сидела не шевелясь. Все трое смотрели на светло-серые стены особняка. Потом она закрыла глаза и сосредоточилась.

«Последний раз. В последний раз ты наденешь эту маску, а потом навсегда похоронишь Селену Сардотин».

Она открыла глаза, расправила плечи, подняла голову, двигаясь с изяществом дикой кошки.

Эдион смотрел на нее, разинув рот. Смотрел и не видел знакомых черт своей сестры. Аэлина мельком взглянула на Эдиона, потом на Рована, после чего наклонилась и открыла дверцу кареты:

– У меня под ногами не путаться!

С этими словами Аэлина выскочила из кареты. Ее плащ развевался на весеннем ветру. Она стремительно взбежала по ступеням крыльца и ногой распахнула дверь.

Тяжелые двери Башни ассасина захлопнулись за Аэлиной и ее спутниками. Рован и Эдион стояли поодаль, скрывая лица под глубокими капюшонами плащей.

– Ну, где вы тут попрятались? – рявкнула она. – Как это все случилось в вашей долбаной Башне?

Вестибюль был пуст, но вскоре из ближайшей гостиной послышался хруст битого стекла и…

Озираясь по сторонам, ей навстречу вышли трое: верзила, тощий коротышка и некто похожий на циркового силача. Крепыш, Тарн и Мюлен. Аэлина оскалила зубы. Ее жест предназначался прежде всего Тарну – самому старшему из троих. Не отличаясь ни ростом, ни силой, он был сметлив и наделен природным умом. С первых секунд ей стало понятно, что теперь здесь верховодит Тарн. Похоже, он надеялся, что Аэлина убьет Аробинна еще тогда, в «Склепе».

– Жду объяснений, – потребовала Аэлина.

– Сначала послушаем твои, – нагловато ухмыляясь, сказал Тарн.

Эдион глухо зарычал, стянув внимание ассасинов на себя и Рована.

– Нечего пялиться на сторожевых псов, – прошипела Аэлина. – Вы меня слышали? Я жду объяснений.

Все из той же гостиной донеслись сдавленные рыдания. Аэлина глянула поверх плеча Мюлена на закрытую дверь и сердито поморщилась:

– У вас тут что, бордель? Почему не выставили взашей этих шлюх?

– Да потому, что Лисандра первой увидела, что Аробинн мертв, – в тон Аэлине ответил Тарн. – Проснулась и давай орать на весь дом.

Пальцы Аэлины сжались в кулаки.

– Говоришь, проснулась? – угрожающе пробормотала она.

В ее глазах было столько неподдельного гнева, что даже Тарн поспешил отойти. Размашистым шагом Аэлина направилась в гостиную.

Обмякшая Лисандра полулежала в кресле, прижимая к лицу мокрый платок. Ее хозяйка Карисса стояла позади. На бледном натянутом лице не было ни слезинки.

Руки и волосы Лисандры были перепачканы запекшейся кровью. Кровавые пятна пестрели и на тонком шелковом халатике, едва прикрывавшем ее наготу.

Лисандра подняла голову. Опухшее лицо, красные от слез глаза.

– Я его не… Клянусь, я не…

Играла она безупречно.

– А за каким это чертом я должна тебе верить? – нагло ухмыляясь, спросила Аэлина. – Он только тебя допускал в свою спальню.

Карисса – элегантно стареющая стерва лет пятидесяти – тряхнула золотистой головой и прищелкнула языком:

– Лисандре такое и в голову не могло прийти. Зачем ей убивать Аробинна, если с его помощью она успешно выплачивала мне свой долг?

Аэлина едва повернула голову в сторону хозяйки борделя:

– Карисса, твоего дурацкого мнения я вроде не спрашивала.

Рован и Эдион молчали, готовые к любому повороту событий. И тем не менее Аэлина могла поклясться, что и им не по себе. Ей это понравилось.

– Показывайте, где вы его нашли, – потребовала она, вновь поворачиваясь к ассасинам. – И поживее.

Тарн окинул ее пристальным взглядом, обмозговывая каждое услышанное слово.

«Что, красавчик, лезешь из кожи вон, пытаясь меня подловить? – подумала она. – Хочешь понять, не знаю ли того, что мне знать не полагается? Давай старайся».

Ассасин указал наверх:

– В спальне мы его нашли, где же еще? Тело перенесли вниз.

– Почему не оставили там, где оно лежало? Что я теперь буду осматривать? Пустую кровать?

– Это нам вместо благодарности? – не выдержал долговязый Крепыш. – Мы могли бы и не сообщать тебе.

«Нет, Крепыш, не могли. Вам ведь тоже нужно понять, не я ли порешила вашего хозяина».

Аэлина неспешно прошла к двери, но у порога остановилась.

– Если кто-то из них вздумает бежать, убивай не раздумывая, – сказала она Эдиону, ткнув пальцем в сторону Лисандры и Кариссы.

Аэлина не видела, но чувствовала, как ее брат улыбается во весь рот. И руки он держал так, чтобы мгновенно дотянуться до кинжалов.

Рован молча последовал за Аэлиной.

Спальня Аробинна представляла собой жуткое зрелище. Аэлине не понадобилось изображать ужас. Вся кровать была в крови. На паркете темнела подсыхающая кровавая лужа.