Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Уходите, пока не поздно, — сказала она. — Все уже смирились с такой жизнью. А если станет невмоготу, всегда можно пойти туда, где голос в голове прикажет умереть.

— Не плачь, — стал успокаивать её Клаус. — Теперь мы вас в обиду не дадим. Двоих гадов уже на тот свет спровадили, а до остальных пока добраться не можем. Дверь у них крепкая.

Мари испуганно отпрянула от Клауса и недоверчиво посмотрела на меня. Я кивнул, подтверждая слова приятеля:

— Мы обыскали всё здание из белого камня. Других хозяев долины там нет. Похоже, остальные сидят в комнате без окон. Ты знаешь, сколько времени они могут там пробыть, прежде чем выйдут?

— Ещё около трёх дней, — подумав, ответила Мари. — Или даже больше. Всякое бывало.

— Значит, у нас будет время подготовиться, — подытожил я.

— И Франц успеет вылечиться, — добавил Клаус. — Втроём что-нибудь придумаем.

— Вы, поди, оба есть хотите?, — спросила девушка. — Пойдёмте, наши будут рады вас накормить.

Встретили нас как героев. Видя вокруг себя улыбающиеся женские лица, мой приятель действительно в это уверовал и вёл себя так, будто все проблемы были уже решены.

— Всё будет хорошо, — ободрил Клаус собравшихся вокруг него пленниц долины. — Теперь мы вас в обиду не дадим. Берко обязательно найдёт способ, как убрать голос, что приказывает умереть, и вы вернётесь домой. А я дождусь того дня, когда хозяева долины вылезут на свет из своей норы и устрою им хорошую взбучку. Те, кто выживут, навсегда зарекутся соваться к нам в пещеры.

Ответом ему были восторженные крики и аплодисменты.

Я и наполовину не разделял оптимизма приятеля, но не стал разубеждать женщин в том, что полной уверенности в подобном ходе событий нет. Клаус твёрдо пообещал, будто я запросто смогу отключить узконаправленный излучатель, и ничего не оставалось, как подтвердить его слова. Лишать пленниц последней надежды было нельзя.

Нам принесли по большой чашке с едой, и собравшиеся вокруг девушки принялись с умилением наблюдать, как двое парней поглощают ужин.

— Вкусно как, — причмокнул от удовольствия Клаус. — Баранина с бобами. Моё любимое.

— Это мы назло им сегодня барашка прирезали, — сообщила Гвенда. — Нам не разрешают для себя готовить мясо.

— Чем же вы питались?, — спросил Клаус.

— Всё, что выращивали, они сразу себе забирали, — наперебой заговорили пленницы. — А нам какую-то муку давали, чтобы хлеб печь. Привкус у него странноватый. А так ничего — есть можно.

Мой приятель успел умять ещё одну чашку рагу, пока я неторопливо расправлялся со своей порцией — сегодняшние события напрочь отбили аппетит. Наверное, еда действительно была вкусной, но ел я, главным образом для того, чтобы не обижать девушек. Клаус каким-то образом успел их всех оповестить о пережитой мною трагедии, и куда бы я ни посмотрел, везде встречал сочувственные взгляды.

"Это же я должен им сочувствовать, — подумалось мне, — я могу беспрепятственно покинуть долину, а они — нет. Даже если Клаус выполнит своё обещание и разобьёт головы всем, как он выражается, задохликам, девушки останутся пленницами. Хозяева долины давно сошли с ума, и никто из них не станет сознательно нам помогать. Нужно искать другой способ вывести отсюда всех, кого они похитили".

От раздумий меня отвлёк женский смех и голос Клауса:

— Я бы тоже никогда не поверил, что гроб может разговаривать и кого-нибудь лечить! Берко не даст мне соврать. Он сам с этой штуковиной разговаривал… Не вслух, конечно… Да, не сойти мне с этого места! Сами спросите у Франца, когда он выздоровеет… Уверен, что вылечится! Не буду же я сомневаться в словах Берко.

Кто-то из девушек спросил, могут ли они сейчас увидеть Франца, и мой приятель ответил:

— Нет. Нужно подождать до середины ночи. До него пока не докричаться и не достучаться.

И тут меня осенило:

"Точно! Как же я не догадался сразу! Регенерационная камера должна полностью экранировать излучение в любом диапазоне, иначе лечение не может быть успешным! С помощью неё мы можем спасти всех пленниц долины. Каждую девушку придётся проносить мимо излучателя в регенерационной камере. Будет тяжеловато таскать этот ящик, да ещё с человеком внутри. Нас всего трое, но Клаус стоит двоих, а то и троих, таких как мы с Францем. Справимся".

Я не мог проверить своего предположения, пока до конца не будет выполнена программа лечения, но интуиция подсказывала, что проблема решена. На душе стало легко и спокойно от того, что умирать никому больше не придётся.

"Может быть, этим удастся искупить хоть малую часть своей вины перед Скай. Клаус говорил, что она сейчас смотрит на меня с небес. Хотелось бы в это верить".

Мои глаза обратились к ночному небу, чтобы вобрать в себя рисунок, сотканный из множества звёзд. Все они смотрели только на меня и… улыбались. Я готов был поклясться, что это так, чувствовал на своём лице свет далёкой улыбки даже с закрытыми глазами…

— Берко… Просыпайся, пора наведаться к ящику, который обещал вылечить Франца.

— Да-да… — показалось, что глаза закрылись всего мгновение назад. — Конечно. Ещё нужно перенести сюда Руди и…

— Не беспокойся, — сказал Клаус, — я сделал это, пока ты отдыхал. Девчонки хотят схоронить их на рассвете. Идём.

Франц, не дожидаясь нас, сам выбрался из регенерационной камеры и теперь пытался самостоятельно определить, насколько успешным оказалось лечение. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, подбрасывая на ладони камень, сравнивал ощущения в левой руке с ощущениями в правой. Я не стал говорить ему о прогнозе, надеясь, что "МАРК дабл ю-эйч-зироу" намеренно занизила предполагаемый результат лечения. Но Франц смог сам разобраться, что у его левых конечностей наблюдается функциональная недостаточность.

— Что-то со мной не так, — сказал он, увидев меня и Клауса. — Хожу нормально, а когда пробежался, почувствовал, что левая нога не поспевает за правой. Начинает заплетаться. И рука левая тоже странно себя ведёт. Я раньше так хорошо чувствовал вес, что мог с точностью до унции что-нибудь взвесить, просто пару раз подкинув на ладони. А сейчас не очень получается.

— Ну и привереда же ты!, — притворно возмутился Клаус. — Уже забыл, в каком виде тебя сюда принесли? Только сидеть, и мог, да и то с трудом.

— Со временем состояние должно улучшиться. — я не знал, произойдёт ли это на самом деле, но решил немного подбодрить Франца. — Главное, не теряй надежду.

— Хорошо, — вздохнул парень.

— Помнишь, что было с Барри?, — спросил его Клаус. — Ну, тем, который под обвал угодил? У него, помимо того, что ноги почти не двигались, ещё и с головой стало нехорошо. Видно, камнями славно приложило. Так он весь последний длинный сезон ноги свои тренировал и совсем недавно начал ходить без костылей. Вот и ты не раскисай. Если захочешь, только сильно, по-мужски, то наладишь свои руки и ноги.