Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

"В основном, цинковую руду используют как добавку при производстве сплавов меди, в частности латуни. На текущем этапе развития металлургии, в чистом виде его никто не выделяет, потому что особой необходимости в этом нет. Процесс получения металлического цинка достаточно трудоёмкий и не способен оправдать затраты, даже если из получившегося продукта наделать денег".

Когда я в первый раз изучал эту статью, то не обратил особого внимания на последнюю фразу. Теперь же, слова "цинк" и "деньги" переключили мои мысли на того несчастного фальшивомонетчика, ходившего в увешанной монетами одежде. И всё сразу стало на свои места. Парень работал подмастерьем в Цеху медников, занимавшимся выплавкой меди и латуни. Светлый металл, очень похожий на серебро, который он выделил из руды, был ничем иным, как цинком. И я очень нуждался в этих фальшивых монетах.

"Нельзя же прийти к лидеру повстанцев и сказать: мне известно, как привлечь на нашу сторону сказочного великана. Он решит, что я свихнулся и перестанет мне доверять. Интересно, как бы я сам на его месте отнёсся к подобному заявлению? Скорее всего, просто рассмеялся".

Как ни крути, едва ли Маркус смог бы понять концепцию самособирающегося робота-ремонтника, и уж тем более не поверил бы в историю о сказочном великане. Тем не менее, утром я решил с ним переговорить и, не вдаваясь в подробности, начал разговор с предметов, необходимых для создания гальванического элемента.

— Мне понадобятся деньги. Я пока не могу сказать, для чего.

Лидер повстанцев окинул меня беспокойным взглядом и сказал:

— У тебя усталый вид, Берхард? Что-то случилось?

— Есть одна идея, но для её осуществления нужны деньги.

— О какой сумме идёт речь?

— С десяток монет.

— Хорошо. Десять золотых немалые деньги, но ты можешь на это рассчитывать.

— Мне нужны медные деньги. Желательно самые крупные монеты, которые только удастся найти.

Я внимательно следил за реакцией Маркуса и очень боялся, что он не воспримет меня всерьёз.

— Считай, что они у тебя есть. — помедлив, произнёс лидер повстанцев. — Что-нибудь ещё?

— Да… Ещё мне нужно несколько фальшивых монет, которые украшают одежду одного заключённого. Его отправили в тюрьму за подделку денег.

Лицо Маркуса осталось невозмутимым, но брови, едва заметно дрогнули. Он вгляделся в меня пристальней. Я не выдержал этого взгляда и, опустив голову, пробормотал:

— Понимаю, о чём вы сейчас думаете… Мне трудно объяснить зачем всё это… Боюсь, что вы не поймёте… Простите, не то говорю… Только не обижайтесь…

На моё плечо опустилась рука, заставив вздрогнуть и тут же вскинуть голову. Маркус улыбался. От этого я растерялся ещё сильнее, но он ободряюще похлопал меня по плечу.

— Мне приходилось видеть сумасшедших, Берхард. Хочешь знать, чем они отличались от тебя? Они всегда были уверены в собственной непогрешимости и могли найти любое объяснение своим бредовым идеям. Ты не похож на тронувшегося умом, Берхард.

— Может, мне рассказать вам…

— Не трудись. Подозреваю, что это выше моего понимания. Скажи, больше тебе ничего не нужно?

— Нужно. — вздохнул я и только сейчас почувствовал усталость от бессонной ночи. — Около трёх футов тонкой проволоки. Где её взять, не знаю.

Маркус задумался и ответил не сразу.

— Фальшивые монеты мы тебе добудем. Их пересчитывают, но это не проблема. С тем парнем договоримся. Заменим подделки на настоящие. Никто и не подумает проверить. А вот проволока… Возникла у меня одна мысль. Есть среди надзирателей олух, который щеголяет в придворном мундире барона фон Фернфельда. Не иначе, как принимал участие в разграблении брошенного нашей армией обоза. На том мундире золотое шитьё… Золотая проволока тебя устроит?

— Устроит. С надзирателем вы тоже договоритесь?, — недоверчиво поинтересовался я.

— А как же!, — засмеялся лидер повстанцев. — Среди нас есть признанные мастера ведения беседы. На выполнение твоего заказа понадобится два-три дня. Подождёшь?

— Конечно. Постарайтесь сильно не рисковать.

— Есть у меня ощущение, что ты, Берхард, не всё мне рассказал.

— Да, — признался я. — Не всё. Мне понадобится ещё кое-что. Но это в том случае, если моя затея с монетами увенчается успехом.

— Понял. Будем надеяться, что у тебя всё получится.

Медные монеты принесли на следующий день. Их было ровно десять. Гораздо позже я узнал, что большие медные кругляши с гербом города Энгельбрука были не совсем монетами. Они имели хождение только в столице Западных земель, где использовались в качестве знака, дававшего право торговли на городском рынке.

Фальшивые монеты я получил через день. Их передал сразу после вечернего богослужения пришедший на исповедь повстанец.

— Спрячь, как можно лучше, — предупредил он. — Если их у тебя найдут, то у Армана будет хороший повод для ужесточения условий заключения.

— А тот парень, фальшивомонетчик, не пострадает?

— Нет. Он славный малый и с готовностью нам помог. Мы уже заменили поддельные деньги настоящим серебром. Если приглядеться, то отличить можно, а посему подменили монеты в самом нижнем ряду. Надзиратели только пересчитывают их, но ленятся наклониться ближе и ощупать. Будем надеяться, что никто ничего не заметит.

— Разве их можно отличить на ощупь?, — удивился я.

— Можно. — подтвердил повстанец. — Парень так старался, что изображение на его изделиях гораздо лучшего качества, чем способен отчеканить монетный двор его светлости.

На следующий день я узнал, что повстанцы сумели добыть золотую проволоку. Причём узнал гораздо раньше, чем смог её заполучить в свои руки. Где-то около полудня в мою камеру зашёл надзиратель. Он попросил взять с собой лекарскую сумку и пройти вместе с ним в помещение охраны. Мне и раньше приходилось оказывать медицинскую помощь тюремщикам, поэтому ничего удивительного в этой просьбе не было.

Надзиратель провёл меня через тщательно охраняемые ворота за пределы тюремного кольца и самолично распахнул дверь караульной комнаты. Собравшиеся там тюремщики что-то живо обсуждали и громко делились впечатлениями. Особенно усердствовал стоявший спиной ко входу человек в разодранной одежде. Приглядевшись, я заметил, что одно его ухо приобрело пунцовый оттенок и превышает в размерах другое.

— Совсем страх потеряли сучьи выродки!, — орал он, потрясая кулаками. — Среди дня начали нападать на охранников! Того и гляди укокошат нас всех по одиночке!

— Ты, хоть, запомнил кого-нибудь?, — раздался чей-то вопрос.

— Да, сколько можно рассказывать!, — возопил побитый надзиратель. — Не успел я никого разглядеть. Едва пристроился за углом, чтобы отлить, как слышу: чьи-то шаги за спиной. Я только стал поворачивать голову, как сразу — бац мне в ухо! Я ещё и язык прикусил. Больно-то как! Потом под дых врезали и с ног сбили.