Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Жаль, что мы с вами сейчас не в моём родовом замке, — грустно улыбнулся повстанец. — Я показал бы вам коллекцию доспехов и оружия, которую мои предки собирали в течение сотен длинных сезонов. Там есть очень редкие экземпляры рыцарских мечей.

— Боюсь, мне было бы трудно оценить их по достоинству. Я плохо разбираюсь в оружии…

— Тогда вам точно нужно их увидеть!, — воскликнул повстанец. — После такой экскурсии любой станет знатоком.

— Считайте, что ваше предложение принято. — улыбнулся я и, желая его подбодрить, добавил: — Если Боги не останутся глухи к нашим молитвам, то вы обязательно сможете показать свою коллекцию.

— Спасибо, — обрадовался повстанец. — Так что вас привело ко мне?

— Я… проходил мимо… — лгать ему не хотелось, но никакие разумные объяснения придумать не получалось, — и увидел…

Только сейчас обратил внимание, что обычное скудное освещение в этой камере имеет некоторую странность. Похоже, за моей спиной должен был находиться ещё один источник света, помимо крохотного оконца слева от двери. Повернув голову, я заметил неяркий желтоватый свет, испускаемый одним из камней в стене. Мне не пришлось долго вспоминать, где встречаются подобные камни. Этот блок явно выпилили из породы, встречающейся в горах, где я провёл своё детство. И сразу всё стало ясно.

"Браслет отметил камни, в которых концентрация исходных элементов самособирающегося робота была значительно выше, чем в других местах. Значит, для строительства Замка-на-Озере, часть каменных блоков привозили из горных районов. Самое важное, что такой камень здесь не один…"

— Что же вы замолчали, святой отец?, — внезапно раздавшийся голос повстанца прервал поток моих мыслей.

— Какой интересный камень, — сказал я. — Он как будто бы сам светится. Очень красиво.

— Да, — согласился повстанец. — Прямые солнечные лучи делают его почти прозрачным. И это несмотря на изрядную толщину. В ясный солнечный день он даёт почти столько же света, сколько и окно. Я не перестаю им любоваться с тех пор, как попал сюда.

— Кто-то мне говорил об этом чуде, и захотелось взглянуть собственными глазами.

— Это, наверное, Диерет, или Фед. Больше я никому не рассказывал.

— Уже и не помню, кто это был. На этом, спешу откланяться. Спасибо, что показали чудо природы.

— Всегда к вашим услугам, отец Берхард. Заходите в любое удобное время.

Оказавшись снаружи, первым делом принялся осматривать каменный блок и при ближайшем рассмотрении легко смог найти ряд отличий от остальных камней в стене. Жаль, что никто не позволил бы вынуть его из стены.

"После расчистки помещений первого яруса осталась большая груда камней. Их уже начали постепенно выносить за пределы тюрьмы. Не знаю, есть ли среди них куски горной породы, но проверить нужно обязательно".

Дальность действия браслета не позволяла проанализировать камни прямо из своей камеры. Оставалось только ждать, что Клаус выполнит обещание и раздобудет деревянную подставку, в которой можно будет переносить источник питания для браслета. Пока же я решил пройтись по территории и посетить все места, указанные на схеме. Мне удалось отыскать ещё несколько камней, вставленных в стены тюрьмы. В трёх случаях блоки из пропускающего свет камня располагались в перегородках между смежными камерами и там прямые солнечные лучи их не достигали.

Ещё пара камней оказалась раздроблена на несколько мелких частей, которыми строители выложили дорожку, ведущую к помещению надзирателей. Ни один из них нельзя было использовать, и я уже начал сомневаться, что поиски дадут результат. На схеме оставались необследованными ещё две точки. На одну из них у меня были особые надежды, ведь это был самый дальний угол хозяйственной постройки, куда охрана заглядывала редко. Я провёл там очень много времени, несколько раз возвращался к себе в камеру, чтобы свериться со схемой, но камень отыскать не смог, судя по всему, он находился где-то ниже уровня земли.

Какова же была моя радость, когда в последнем месте, на которое указывал браслет, обнаружился большой кусок горной породы, свободно лежащий рядом с одной из камер. Он выглядел слишком большим, чтобы быть вставленным в стену, и на нём не было никаких следов обработки. Вероятно, создатели Замка-на-Озере вообще не использовали это камень в строительстве.

Пока я рассматривал драгоценную находку, из камеры вышел заключённый и уселся прямо на камень. Этот человек был не из числа повстанцев и смотрел он на меня не слишком дружелюбно.

— Чего уставился, святоша? Я сегодня не подаю на нужды церкви. За десятиной вчера надо было приходить. — Неприятным голосом произнёс он и скрипуче засмеялся, видимо решив, что очень удачно сострил.

Видя, что с ним не хотят разговаривать, грубиян отпустил ещё несколько реплик подобного же содержания, а потом затянул какую-то разбойничью песню. Тотчас же к его голосу присоединилось ещё несколько, и они все вместе стали горланить непристойности, стараясь перекричать эхо. Всё это сопровождалось шуточками такого содержания, что, окажись здесь воспитанная в приличной семье девушка, у неё непременно случился бы обморок. Делать мне здесь было нечего, поэтому отправился обратно, пытаясь не обращать внимания на несущиеся вслед комментарии.

Результат моя первая вылазка дала скромный, но он был, и это не могло не радовать. Обследована только небольшая часть тюрьмы, а наиболее перспективные, с моей точки зрения места оставались пока неизученными.

Вечером ко мне пришёл Клаус. Едва мой приятель переступил порог, камеры, как по выражению его лица я понял, что известия он принёс хорошие.

— У меня всё получилось, Берко! Я…

— Тише, Клаус! Зачем так кричать?

— Хорошо. — он понизил голос, но восторженный блеск в глазах давал понять, что его просто распирает от желания сообщить мне радостную новость. — Я добыл подставку, Берко!

— Отлично. А где она?

— Пока у меня. Я завтра немного её обработаю, чтобы уменьшить общий вес, а то таскать её тебе будет не очень удобно. И оставлю… Сколько у тебя горшочков?

— Десять.

— Там четырнадцать углублений под шары. Ненужные отпилю.

— Расскажи, как тебе удалось её заполучить?, — спросил я, понимая, что он только и ждёт этого вопроса.

— О!, — Клаус поднял вверх указательный палец и хитро прищурился. — Я сделал так, что Эрдмут сам отказался от подставки. И мне помогли в этом птицы!

— Птицы?, — недоверчиво переспросил я.

— Наши прикормили хлебными крошками стайку лесных птиц. Не помню, как они называются. Курлычут смешно. Сначала их хотели поймать и съесть, а потом пожалели и решили, пускай живут. Теперь стоит выйти с пригоршней крошек и посвистать немного, как они слетаются. Людей уже совсем не боятся, прямо возле ног крошки клюют.