Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

— Разумеется.

— Прекрасно. Новой Церкви нужен новый архиепископ, который сможет воплотить в жизнь то, что я сейчас тебе рассказал. Это должен быть не дряхлый заплесневелый догматик, неспособный подстроиться под изменившийся мир. Церкви нужен молодой, энергичный, хорошо образованный лидер, который поможет нам выстроить на руинах Восточных земель новое государство свободных от деспотии Герберта людей.

— Вы намекаете…

— Намекаю? Да я тебе открытым текстом говорю: возглавь Новую Церковь Двуединого, Берхард! Мы поможем тебе это сделать, а ты поможешь нам строить новое государство. И не начинай опять говорить, что ты даже послушником не успел стать. В новой реформированной Церкви ты сразу станешь архиепископом, и в этом нет ничего греховного. Выражаясь образно, ты начнёшь возводить здание Нового Храма не с фундамента, а сразу с купола, которым сам и являешься. Это не привилегия, Берхард, это такая ответственность, потянуть которую способен не каждый человек… Не понимаю, что тебя так развеселило?

— Забавно, — сказал я, перестав смеяться. — Два бесправных узника сидят в тюремном карцере и рассуждают о будущем устройстве мира.

— Как раз сейчас об этом и нужно думать, когда времени для размышлений предостаточно. Когда мы отсюда выйдем, то наступит время действовать. Я предлагаю тебе не почётную сытую должность. Быть главой Церкви — тяжёлый труд. Такое можно доверить только проверенному человеку, надёжному товарищу по борьбе.

— Я плохо себе представляю, как это, создавать Новую Церковь…

— Процедурные вопросы, пускай тебя не беспокоят. Твоя задача будет заключаться в формировании идей, которые священники донесут потом до населения.

— А с чего мне нужно будет начать?

— Для начала мы придумаем тебе новое имя. Что-нибудь такое, монументальное. Например, Адалстан. В значении "благородный камень". Не без намёка на твои же собственные усилия по вызволению нас из тюремного плена.

— Ещё не вызволил.

— Учись строить долгосрочные планы, Берхард. Будущему архиепископу это очень пригодится. Что же касается текущих задач, то нам нужно немного выждать. Мои агенты среди надзирателей понемногу спаивают оставшийся в тюрьме персонал. Думаю, ещё до темноты можно будет начинать.

— Тогда я пойду, соберу всё, что нужно, и вернусь позже.

Мне стало понятно, что время вскрывать тоннель пришло, когда пост возле карцера занял совершенно пьяный охранник. Он едва держался на ногах и неразборчиво мурлыкал себе под нос какую-то песенку. На меня тюремщик не обратил никакого внимания, словно и не карцер охранял, а общедоступное для всех заключённых место.

Маркус, до сегодняшнего дня браслет не видел и теперь с интересом наблюдал, как я подсоединяю к нему провода от источника питания. Убедившись, что гальванический элемент работоспособен, я коснулся дисплея. На нём высветилось схематичное изображение рембота, после чего зажглась надпись "initialization".

"Получилось!" — мною овладело чувство, возникающее у любого человека, одержавшего победу в трудной и напряжённой борьбе. Я сделал шаг в сторону лидера повстанцев, намереваясь сообщить ему радостную новость, и уже открыл рот, когда услышал исходивший от браслета писк. На экране замигали знакомые мне надписи "can not initialize" и "low concentration". Наверное, первый раз в жизни я грязно выругался и в сердцах тряхнул рукой с браслетом. Вновь на экране возникло "initialization", и тут же сменилось на "low concentration".

Браслет пищал почти непрерывно, надписи мигали, и ни одна из них не задерживалась надолго. Внезапно возникшая проблема требовала немедленного решения. Резервов горной породы у нас не осталось, гальванический элемент имел ограниченный ресурс, и в любой момент напряжение могло снизиться до критического уровня. Я находился на некотором отдалении от дыры в полу и не придумал ничего лучшего, как подойти к ней ближе. Надписи на дисплее мигать не перестали, но "initialization" теперь горело дольше, чем "low concentration". Улучив момент, я нажал на изображение рембота. Браслет перестал издавать писк, на нём погасли все прежние надписи, и возникла новая: "execution".

Пол под ногами сначала мелко задрожал, а потом мощный толчок снизу едва не сбил с ног. Неподъёмные для человека каменные плиты вздыбились, словно ничего не весили. Я едва успел отскочить в сторону и краем глаза успел заметить, как замешкавшийся Маркус падает на пол и откатывается в угол. Поднявшийся из разлома голем отличался от того робота-секьюрити, которого мы с Клаусом когда-то намеренно вызвали. Рембот был ниже ростом и его верхние конечности не отличались массивностью. Тем не менее, голем упёрся в потолок карцера, чем вызвал ощутимое сотрясение стен. Это смог заметить даже подвыпивший тюремщик, немедленно завопивший:

— Эй, в карцере! Вы чего там устроили, сукины дети?!

Встреча с надзирателем в наши планы не входила, но помешать этому было невозможно. В замке со скрипом повернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге возник недовольный тюремщик. Стремительно ворвавшийся в карцер надзиратель пробежал несколько шагов вперёд, прежде чем осознал, что перед ним находится нечто совершенно невообразимое. Несчастный икнул, потом рухнул на колени, не отрывая взгляда от голема. От страха у тюремщика перехватило дыхание, я видел, как он силится сделать вдох и не может этого сделать. Наконец, ему удалось втянуть в себя воздух и даже выдохнуть обратно вместе с хриплым воплем:

— Дьявол!!!

В это время браслет на моей руке издал короткую мелодию, а на дисплее возникла надпись: "load the program". У меня не было ни малейшего представления о том, что и как нужно делать в этой ситуации. Надпись несколько раз мигнула, затем погасла, и на её месте стали появляться сменяющие друг друга цифры. Судя по всему, они представляли собой обратный отсчёт до некоего события, которое должно наступить, как только на дисплее высветится ноль.

Ждать пришлось недолго, вместе с обнулением счётчика экран браслета перестал светиться. Я перевёл взгляд на рембота и увидел, как начало разрушаться его тело. Сначала отвалились руки, затем с просевшего туловища брызнули во все стороны струйки песка и мелких камушков. В считанные мгновения, голем превратился в немалых размеров песчаный холм, сдобренный кое-где чёрной землёй. С вершины холма скатилась песчаная волна и медленно поползла к моим ногам. Песка оказалось столько, что он мог заполнить собой добрую треть карцера, если бы не пробитое в своде тоннеля отверстие, куда хлынула основная масса останков рембота. Снаружи остался, лишь тонкий песчаный слой, покрывавший выломанные из пола каменные плиты.

"Получилось, — снова подумал я, но уже без прежнего восторга, — мы в вечном долгу перед Древними за их удивительные технологии".