Александр Басов - Союз Верных — Энгельбрук (СИ)

Магистратом был введён специальный головной убор, всегда закрывавший верхнюю часть лица палача и короткий чёрно-красный плащ, что отличало его от остальных граждан. Ночному мастеру запрещалось самостоятельно делать покупки на рынке, чтобы не вызывать паники среди покупателей и не создавать тем самым давки. В праздничные дни палач обязан был находиться дома, дабы не смущать своим видом покой отдыхающих горожан. Рассказывали, как один ночной мастер, совсем недавно вступивший в свою должность и не слишком хорошо знавший её особенности, однажды перешёл дорогу свадебному кортежу. Разъярённые друзья жениха гнались за ним до самого его дома, выворачивая по пути из мостовой булыжники и бросая ими в незадачливого палача. Причём камни, достигшие своей цели, никто из нападавших повторно использовать так и не решился. Настолько прочны были суеверия, глубоко пустившие свои корни в сознании простых горожан.

Виланд взялся за тяжёлое кольцо на двери ведомства ночного мастера и постучал. Откинулась в сторону часть сложного орнамента, открывая небольшое оконце, откуда что-то негромко спросили. Ладвиг был занят тем, что высматривал среди прохожих знакомых, которым пришлось бы потом объяснять, по какой надобности он пришёл в этот дом. Именно поэтому он и не слышал, что же ответил стражник. Дверь распахнулась ровно настолько, чтобы они успели зайти внутрь, и сразу же стала закрываться. Судя по одеянию, им открыл один из могильщиков, их серые балахоны невозможно перепутать ни с чем другим. Другой могильщик, согнувшись в три погибели и прихрамывая, нёс большой ворох тряпок, в которых сержант узнал погребальные саваны. Зрелище было не самым радостным, поспешно отвернувшись, Ладвиг принялся созерцать разных размеров заступы, выстроившиеся в ряд вдоль стены. Виланд перекинулся несколькими словами с открывавшим дверь могильщиком и двинулся к двери в глубине помещения, кивком головы предложив сержанту идти следом.

Ладвиг видел ночного мастера Энгельбрука всего один раз в прошлом длинном сезоне, когда наблюдал публичную казнь шайки разбойников, грабивших караваны в окрестностях города. Главаря тогда приговорили к усекновению головы, прочим же грабителям досталась казнь попроще — через повешение. Находясь довольно далеко от эшафота, сержант не слишком присматривался к палачу и со старательно скрываемым любопытством стал его разглядывать, оказавшись на расстоянии всего в пару шагов.

Телосложением ночной мастер был чем-то похож на матёрого кабана. Массивное бочкообразное туловище поддерживали короткие кривые ноги. Недостаточную для такой работы длину рук компенсировали широченные плечи, на которые была посажена, казалось, совсем не имевшая шеи голова. Находясь у себя дома, он не надевал свой головной убор, и сержант мог видеть низкий покатый лоб палача и наголо обритую голову. Выдающаяся переносица придавала его лицу птичье выражение, и в какой-то момент померещилось, что глаза находятся где-то по бокам головы.

Палач и Виланд встретились как старые знакомые, разве что не обнялись и не обменялись рукопожатиями. Стражник назвал его по имени, Астором, представив сержанта, объяснил цель своего визита. Ночной мастер особого интереса к Ладвигу не проявил, но сержант всё же почувствовал себя не слишком уютно, когда взгляд холодных глаз скользнул по его груди и шее. Пытаясь мысленно убеждать себя, что каждый человек смотрит на других сообразно профессиональному навыку, Ладвиг постарался не вздрогнуть и с достоинством встретил взгляд палача.

— Вчера, значит. Девица с перебитой шеей?, — переспросил ночной мастер. — Вроде бы есть такая.

"Ну вот, а кто-то из наших утверждал, что он немой, — подумал сержант, — хотя, при его работе голос не главное".

— А ты её уже осматривал?, — спросил Виланд.

— Осматривал. А чего интересует?

— Особые приметы на теле есть какие-нибудь?

— Приметы… — палач поскрёб здоровенной пятернёй подбородок и задумался.

— Родимые пятна, шрамы от порезов или ожогов, — подсказал Виланд.

— Ну, от того, что она девицей померла, вам, наверное, проку мало. — осклабился ночной мастер и разразился гулким противным смехом.

— Нам-то к чему говорить эти подробности?, — брезгливо поморщился Ладвиг.

— Вам ни к чему, — продолжая смеяться, сказал палач, — а священнику знать положено, когда он заупокойную службу по убиенной проводить станет. Ему самому, что ли прикажете проверять?

Виланд укоризненно покачал головой и произнёс:

— Хватит смеяться, Астор! Мы тут с серьёзным делом. Как-то опознавать её нужно.

— Заново, что ли?

— Как заново?, — нахмурился стражник. — Кто-то уже приходил до нас?

— Ну да. Прямо перед вами заходил какой-то мужичонка. Я его в подвал водил. Он её опознал, как полагается. Кузина, говорит. Погоревал немного, как положено. Спрашивал про вещички — корзинку и ещё что-то. Так её без корзинки доставили. Я так ему и сказал.

— Давно ушёл?, — почти выкрикнул Ладвиг, с нетерпением поглядывая на Виланда.

— Я же говорю, прямо перед вами. Как вы в дверях-то не столкнулись?

— Как он выглядел?, — в свою очередь спросил стражник.

— Да обычно. Плюгавый такой. Хромал вроде немного.

— Это он саваны нёс!, — крикнул Виланд и устремился к выходу. — Я на улице посмотрю, а вы допросите могильщиков!

Ладвиг среагировать не успел и остался один на один с палачом, переключившим всё своё внимание на него.

— Чего это он?, — поинтересовался ночной мастер, задержав взгляд на шее сержанта.

— У вас служат хромые могильщики?, — спросил Ладвиг, понимая, что пора как-то заканчивать аудиенцию.

— Нет. Хромых не держим. Здоровые-то еле справляются.

— Тогда ловить нужно самозванца!, — сержант вежливо кивнул на прощанье и побежал вслед за Виландом.

Возле открытой настежь входной двери, на ворохе саванов сидел впустивший их могильщик. Отметив страдальческое выражение лица и прижатые к животу руки, Ладвиг, на бегу спросил:

— Ранен?

— Ручкой заступа ткнул, паскуда, — простонал в ответ могильщик и добавил: — К реке он рванул, пёс шелудивый.

Сержант выскочил на улицу, спускавшуюся в сторону Речных ворот и в сотне ярдов впереди себя мельком успел заметить плащ стражника. Виланд, несмотря на возраст, продолжал преследовать подозреваемого и успел удалиться на приличное расстояние. Ладвиг скорым шагом отправился следом, замечая, что на погоню уже стали обращать внимание прохожие, потянувшиеся к ближайшей церкви на утреннюю службу. Отслеживая, в какую сторону направлены взгляды зевак, сержант довольно быстро нашёл на набережной Виланда, склонившегося над зарешёченным колодцем возле самого уреза воды.

— Вроде хромой, а шустрый, как крысёныш, — сказал стражник, пытаясь заглянуть в тёмное нутро колодца. — Поддел костылём решётку и сиганул внутрь.