Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

— Друг мой, — с тщательно скрываемым в голосе волнением начал он, беря капитана под локоть. — Ты ведь понимаешь, всю важность момента? Все должно пройти идеально и безупречно. Эти варвары любят пышные цветастые зрелища, так давай поразим их! Если нас здесь полюбят, то считай, что мы получаем четверть успеха нашей миссии…

— Не извольте беспокоиться, мой лорд, — перешёл на официальный язык Феранор, аккуратно отцепляя от себя руку посла. — Пройдём лучше чем перед дворцом Владычицы. Если это так нужно для успеха, я готов хоть круглые сутки устраивать этим дикарям парады — пусть смотрят на мощь и красу Эльвенора.

— Верю, тебе друг мой… — выдохнул Фириат, разжимая пальцы, позволяя Феранору освободиться. — Потому и настоял на твоей кандидатуре из всех…

Воины в синих халатах и золотых масках, выстроились перед бортом парусника, окружая спускающихся к ним эльфов сразу с трёх сторон. Прямо перед сходнями посла встречали двое атраванцев. Первым был чернолицый старик, одетый в длинное платье, с широким поясом и высокой фиолетовой чалмой на голове. По количеству висящего на нём жемчуга, золота и драгоценных камней — явно высокий вельможа. Бедин взирал на ан-лорда Турандила, сцепив руки на животе и поджав губы, так что те терялись в белой бороде. Пояс второго атраванца оттягивала усыпанная самоцветами сабля. Одет он был в ярко-синюю рубаху-юбку, с вышитыми серебром узорами, а дувший с моря бриз едва колыхал накинутый на плечи жёлтый плащ. Широкие одежды человека туго перепоясывали позолоченный пояс, и лента с кисточками через плечо, делая его похожим на кусок перетянутой шпагатом буженины. Лицо закрывала позолоченная анатомическая маска, а на голове, вместо тюрбана, красовалась странная шляпа, больше всего напоминающая седло… форма верха очень похожа. Не хватало только стремян подле каждого уха…

Эльдар мысленно хихикнул своему меткому сравнению, но внешне его лицо осталось холодно-непроницаемым. Не подобает перворождённому вести себя как лесной дикарь.

— Пакш-ми-джу ан Аллуит а'салам! (Да пошлёт вам мира Создатель) — С лёгкой хрипотцой в голосе провозгласил старик, качнув в знак приветствия фиолетовой чалмой. — Вур-эберум у Атра-Аларн? (Что привело вас в «Святую страну»?)

С напряжённым вниманием выслушав старика, Фириат разразился ответной речью, закончив её неким жестом, как будто показывая что-то объёмное.

«Рассказывает как он и его спутники безмерно счастливы, оказавшись после долгого и утомительного плавания в этом замечательном месте, в окружении стаи принесённых морем дикарей!» — перевёл для себя Феранор и ненадолго ушёл в собственные мысли.

Эльдары редко плавали за Срединное море с дипломатическими миссиями и впервые за всю их историю, к варварам отправлялся посол такого высокого ранга. Предложение от самого сенешаля [2] Владычицы сопровождать его сына в путешествии на Запад, в дикую варварскую страну «чёрных людей» Феранор принял не задумываясь. Во-первых, на то были личные мотивы, а во-вторых, если уж лорд Турандил не пожалел для такого путешествия своего сына, значит Владычица Алтаниэль планирует добиться чего-то более значимого, чем торговый договор. Единственной возможной причиной такого посольства сам Феранор мог представить лишь военный союз. Другую возможную причину, вроде династического брака, он отказывался допускать как невозможную в принципе! Ну не может Владычица Эльвенора захотеть выйти замуж за какого-то людского царька, отдав ему власть над перворождёнными! Это так же дико, как человеческой женщине стать женой вожака обезьяньей стаи. Конечно, это не совсем корректное сравнение, люди — лучше обезьян и куда лучше орков, но всё-таки это люди. Они созданы Творцом как попытка повторить своё первое творение и должны всегда помнить о своём месте! Тот факт, что люди уготованной им роли слуг не признавали — Феранора нимало не смущал, скорее, вызывал досаду за явный брак, допущенный всемогущим Таэ. Брак, в последствии ускоривший падение древнего Великого Эльвенора. Древнего в понимании короткоживущих людей — для эльфов это была история одного поколения. Ещё отец Феранора, сражался за него и был среди тех, кого натиск диких орд заставил покинуть свои земли на Западе и переселиться на Восток, в то, что ныне называется Эльвенором. Просто Эльвенором, так как Великого в том клочке суши надо признать — не много.

Тем временем, обмен дипломатическими любезностями между Фириатом и стариком завершился и началась разгрузка эльфийского имущества. Первым делом на берег вывели лошадей. Когда по сходням проводили белоснежного скакуна Фириата, многие варвары впали в восторженную оторопь. Стройные, но не тонконогие, с изогнутыми шеями, узкими мордами и большими глазами, они казались воплощением лёгкого и изящного эльфийского волшебства. Это тешило самолюбие Феранора, лишний раз подчёркивая высоту которую, по сравнению с другими народами, занимали перворождённые.

«Нас невозможно превзойти!»

* * * *

Восторженно шумящая толпа тянулась за эльфами через весь город, до самого шахского дворца. Кого в той толпе только не было. Люди, населявшие Шагристан, разнились не только по обычаям, но и по внешнему виду. Феранор выделил из них три основных группы, которые про себя мысленно обозвал «горелыми», «копчеными» и, не придумав названия для третьих — чисто из вредности назвал их «грязноногими». «Горелые» — и мужчины и женщины, полностью соответствуя своему названию, были черны аки уголь, с чёрными, завитыми в косички волосами и звались бединами или балами. В Шагристане бединов было явное большинство. Мужчины одевались в длинные одежды, представлявшие собой помесь рубахи и юбки, а женщины носили лишь юбки и легкие накидки на плечи, оставлявших открытой одну или сразу обе груди. «Грязноногие» — вторая по численности группа, были жителями северных провинций Атравана и более походили на людей Запада. Светлокожие, прямоносые, с черными, вьющимися, как баранья шерсть, волосами, они производили более благостное впечатление, нежели их чернокожие сородичи, напоминавшие Феранору орков из Соляной пустыни. Женщины одевались пристойнее, предпочитая длинные застёгнутые по самое горло платья. Чёрные волосы они заплетали в косы, собирая их причудливыми конструкциями на голове. Народ сей звался мармаридами и славился как злостный пират, свирепствующий в Срединном море. Третья же группа, самая малочисленная, названная эльфом «копчёные» были обитателями пустыни — хаммадами. Сухие, костистые, с коричневой кожей, будто перед тем как запустить в город их хорошо прокоптили на костре. Они производили впечатление ядовитых пауков, ждущих своего часа в норе, а пока голодными глазами взирающих на своих будущих жертв. Самим эльфам они уделили внимания мало, зато внимательно изучали и обсуждали их лошадей и доспехи. Были рядом с ними и их женщины, закутанные и завешанные одеждой так, что не видно было даже их глаз. На этом все интересности для Феранора заканчивались и начинались вещи куда менее приятные. К примеру, городские улицы здесь охраняли орки — эльдар несколько раз замечал их в задних рядах людской толпы. Получалось, что всё, что ему рассказывали об этой стране — правда. Люди Атравана не чувствовали никакой неприязни или антипатии к отродью Катмэ, спокойно живя с ними бок о бок, а судя по тому, что в лицах многих собравшихся на них поглазеть варваров Феранор с легкостью угадывал ненавистные орочьи черты, их ещё и свободно пускали к себе в постель, скрещиваясь с ними!