Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

Последний оставшийся противник агыза быстро растерял свой задор, увидев перед собой подоспевшего на помощь Феранора. Теперь их стало двое против него одного. В зале темнело буквально на глазах и на сосредоточенном лице «белого стража» пролегла густая чёрная тень, быстро увеличивающаяся в размерах. Воин начал отступать, пытаясь уследить за движениями обоих своих противников и одновременно косясь наверх где засел Каэльдар. Вдруг лицо его удивлённо вытянулось, а в глазах впервые мелькнул страх, заставивший остальных тоже задрать головы и посмотреть наверх.

— О, Аллуит… — Только и вымолвил Митр.

— Милостивый Эру… — Согласился с ним Феранор.

С затянутого паутиной потолка зала на них таращилось десятком маленьких глазок отвратительное создание, точь-в-точь похожее на убитого Митром подземного паука, а по стенам вниз уже деловито сползал десяток тварей поменьше. Хозяева этих мест, до последнего момента сидели по щелям, скрываясь от ненавистного им яркого света, но осмелели когда «светляк» стал гореть на треть силы.

Переглядывание с линугом длилось не долго. Многолапая тварь дернулась, отцепляясь от потолка и камнем рухнула на поражённых двуногих внизу. Подмятый линугом «белый страж» даже пискнуть не успел, как на нём, с поразительной быстротой, сомкнулись длинные лапы чудовища, перехватившие его поперёк туловища. Скрежет кольчуги, хруст ломаемых костей и полный боли, но быстро оборвавшийся крик, гвардейца, послужили аккордом к началу в зале настоящей бойни. Линуги посыпались с потолка как градины, сходу бросаясь на добычу. Шум разгоревшегося с новой яростью боя помог Феранору очнуться, стряхивая с себя охватившее его оцепенение. Взмахнув мечом, он ринулся на нового врага, спеша прикончить многолапую тварь, пока её пасть занята атраванцем…

Бац!

Эльфийская сталь зазвенела, отлетая от крепкого панциря на вытянутом брюхе чудовища, оставляя на нём всего лишь белую зарубку, из которой потекла желтая жидкость. Капитан удивился — линуг тоже. Разжав челюсти, хищник выпустил из них сломанное пополам тело, с глухим стуком упавшее на каменный пол. Воинственно растопырив в стороны когтистые хваталки, будто от великой радости собирался заключить эльдара в объятия, он развернулся к новым противникам. Пока паук разворачивался, Феранора вдруг посетила простая мысль, что зря он обратил на себя внимание твари. Может она сжевала бы «белого стража» и успокоилась? Феранор не боялся выйти с одним мечом против нескольких противников, но вот подземелья и их обитатели вызывали в его душе трепет. А потом линуг атаковал и Феранору резко стало не до боязни. Он опомниться не успел, как оказался зажатым в лапах твари, словно в тисках и ощущая себя пирогом, из которого пытаются выдавить начинку. Тварь быстро развернула Феранора головой к себе, жадно распахнув клещи челюстей, однако испытать на себе их крепость эльфийскому капитану не пришлось — на помощь пришёл Митр. Агыз атаковал линуга, метнувшись вперёд и рубанув саблей по сочленению его клешни, где защита была слабее. Конечность чудовища с хрустом надломилась и хоть не отвалилась полностью, но разжалась, роняя Феранора на пол. Эльфийский капитан не растерялся, сразу же воткнув меж челюстей твари свой меч, заставив линуга засипеть и отшатнуться в сторону.

«А почему так стемнело? — Запоздало обратил внимание капитан. — Нужен свет!»

— Каэльдар!!! — Заорал в голос ан-лорд Мистериорн, проворно отползая от чудища в другую сторону и поднимаясь на ноги. — Нужен свет!

Но Каэльдар не отозвался. На террасе мелькали магические сполохи, свидетельствовавшие о том, что «единорог» очень занят и ему не до такой мелочи как поддержка освещения. В этот момент, подраненное чудище пришло в себя и захотело реванша, ринувшись на своих обидчиков. Митру и Феранору пришлось приложить всю свою ловкость и изрядно попрыгать, чтобы не попасть в клещи линуга повторно. Учитывая, что на плечах обоих дополнительной тяжестью лежали доспехи — задачка получилась не из лёгких.

* * * *

Дарик очнулся, ощутив себя зажатым камнями с двух сторон. В глазах было темно, затылок болел, а душу терзало ощущение неприятной пустоты, так как в руке не ощущалось привычной рукояти его сабли. К тому же на нём кто-то лежал. Вяло зашевелившись, Борагус высвободил руку из-под навалившегося на него тела и потянулся к своей голове, пытаясь потрогать затылок. Подрагивающие пальцы сразу же уткнулись во внушительную вмятину на стальной поверхности шлема.

«Вот это меня приложило!» — С каким-то восхищением подумал он.

Крови вроде бы нигде не было, значит, голова не пробита, а всю силу удара принял на себя шлем. Чудо, что не сломал себе ничего… или сломал? Дарик на пробу подергал ногами, руками, попытался поглубже вдохнуть и спихнуть с себя чужое тело. Вроде бы ничего не кололо, не болело (точнее болело, но вполне терпимо как болят простые ушибы), только дышать было трудновато — мешала обляпанная мусором и паутиной маска на лице. Сняв её, он едва не заорал от неожиданности, увидев лежащий рядом с собой очень давний труп, с обтянутым посеревшей кожей костяком и густо облепленный паутиной. Наверху, как раз напротив глаз Дарика трепыхались толстые обрывки серых нитей, а вот выше… Возможно, это ему показалось из-за удара и это были просто скачущие перед глазами кляксы, но Борагус был готов поклясться, что видит многолапые тени, проворно перебегающие по потолку над тускнеющим шаром-светлячком. Внезапно его уши услышали странное недоброе сипение, а через секунду над ним нависла жуткая пучеглазая морда, которая, плотоядно щёлкая жвалами, разглядывала своими двумя рядами глаз втиснутого в щель полукровку. Вот тут Дарик уже не сдержался и заорал в голос! От испуга у него разом прошло и головокружение и боль в затылке. Резко поджав колени, он с силой пихнул тварь обеими ногами в брюхо. Размером местный житель оказался куда меньшего нежели с перепугу показалось полукровке, примерно со средних размеров собаку, потому удар откинул его далеко в сторону. Отбившись от внезапной напасти, Дарик рывком выдернул себя из щели между камнями, вскакивая на ноги и лихорадочно ища глазами оружие. Взгляд его упал на одетый в серебристую чешую труп, рядом с которым, тускло сверкая в лучах увядающего «светляка», лежал его клинок. Недолго думая, Борагус ринулся к оружию, уворачиваясь от мечущихся по залу людей эльфов и паукоподобных тварей. По дороге на него кто-то налетел. Свистнул, рассекая воздух чужой клинок. Полукровка пригнулся, пропуская лезвие над своей головой и уходя перекатом через валун. Вовремя — там, где секунду назад была голова Борагуса, в стремительном прыжке пролетел линуг, врезавшийся в неизвестного воина, сбивая его с ног. Что там случилось дальше, можно было догадаться по крикам.