Виктория Шкиль - Тьма надвигается с Севера [СИ]

— Что ж… — Феранор со вздохом извлёк меч из ножен, примериваясь им к обложке Летописи. — Прости меня, Фириат, но придётся тебе искать хорошего переплётчика!

Острое лезвие легко взрезало скрепляющие нити, отделяя от корешка одну страницу за другой. Теперь пергаментные листы можно было сворачивать в рулоны и беспрепятственно вытаскивать наверх. Без своей обложки вся Летопись весила впятеро меньше и спокойно могла быть увезена одной лошадью.

Пока Феранор потрошил книгу, Бальфур и Эртаэль стаскивали в одну кучу то, что предполагалось отдать атраванцам. Явное предпочтение отдавали золотым монетам и щедро усеянным драгоценными камнями искусным золотым украшениям — прекрасным, но бесполезным творениям анаридских мастеров. Вещи, в которых ощущалась явственная магическая аура, они не трогали, согласно чёткому указанию своего капитана.

— Магия, — сказал он, — это священный Дар Таэ, пожалованный лишь нам, Перворождённым! Незачем осквернять его, отдавая в руки пришлым народам, которые не способны его постичь, но зато могут всё извратит всё так, что сам Солнцеликий не разберёт.

— Правильно! — Согласно кивал Эртаэль, — это не игрушка для дикарей. Хватит с них и красивых безделушек.

Когда дары атраванскому шаху были собраны, оба улана уложили их в седельные сумки и, сгибаясь под их тяжестью, бормоча сквозь зубы проклятия, стали поднимать их наверх, в галереи подземного водохранилища. Сумок было много и эльфам приходилось несколько раз возвращаться, за новыми партиями. Феранор им не помогал, задержавшись в Сокровищнице, раздумывая, не взять ли ему ещё пару интересных вещиц уже для самого Фириата. Обойдя всю террасу в последний раз и заглянув в несколько комнат-ниш, он собрался уходить, как вдруг, случайно повернув голову, увидел тусклый мерцающий свет, манящий его из мрака одной из келий. Заинтересовавшись, Феранор двинулся к этому свету, высоко поднимая над головой факел, и, на всякий случай, вынимая из ножен меч. Богатое воображение подготовило его ко всему, не успевая рисовать картины то чудесной волшебной вещицы, то притаившегося в нише линуга, которого не испугал горящий огонь. Действительность оказалось гораздо скучнее — Феранор обнаружил ряд высоких плоских вставленных в узорчатые рамы, заросших пылью зеркал. В одном из них, сквозь покрывающий его слой пыли, отражался свет факела эльфийского воителя, привлёкший его внимание. С большим разочарованием (но в Душе с несомненным облегчением!) Феранор спрятал меч и, подойдя вплотную к зеркалу, мазнул рукой по его поверхности, сметая пыль. Наверное, это были очень старые зеркала, потому, что вместо привычного стекла эльдар увидел вставленную в раму матово-чёрную поверхность похожую на отшлифованный обсидиан. В ней как в спокойной воде отражались мутные очертания лица эльфа.

— И к чему ты здесь? — Философски спросил у зеркала Феранор и, понятно, зеркало ему не ответило.

Он посмотрел по сторонам, скользнул взглядом по обломкам упавшего зеркала в луже засохшей слизи на полу и снова повернулся к зеркалу, как вдруг увиденное в нём заставило Феранора от неожиданности издать короткий испуганный вопль и, едва не выронив факел, отпрыгнуть на два шага назад. Из зеркала на него с не меньшим удивлением смотрели чужие зелёные глаза, сидящие в обрамлении старческих морщин под седыми бровями. Видение длилось всего несколько секунд и быстро исчезло, исчезнув в обсидиановой черноте.

— Пирсэ! — Воскликнул эльдар, поминая некую часть тела, выше колен, но ниже спины, бросаясь к зеркалу и лихорадочно смахивая с него пыль полой собственного плаща.

Но с матово-чёрной поверхности на него смотрело лишь его отражение, неспособное передать толком даже черты лица. В первом порыве эльф едва не треснул по зеркалу кулаком, но вовремя остановился, вспомнив как непредсказуемо могут повести себя при таком грубом обращении волшебные Инструменты (а зеркало, после увиденного, он уверенно записал в их число). Вместо этого он осторожно дотронулся до отполированной поверхности кончиками пальцев, прислушиваясь к собственным ощущениям. Магия — это Великий Дар Таэ своим первым детям, которые получили его больше чем все остальные сотворённые Солнцеликим позже них существа. Потому эльфийский волшебник несравнимо выше волшебника из любого другого народа, поэтому даже Феранор, лишённый (по эльфийским меркам) волшебства, был способен чувствовать заложенные в предметы чары. Это чувство проявлялось по-разному: приятной теплотой — если чары были благотворными; лёгким покалыванием — если они не несли в себе ни прямого вреда, ни пользы; или же от них тянуло неприятным холодом, тогда такую вещь в руки брать не стоило, а лучше было вообще обойти её стороной.

— Что ты такое? — Прошептал капитан, убирая руку и внимательно разглядывая загадочный Инструмент.

Вверху, на оправе, где обычно ставил свою подпись мастер-зеркальщик, красовалось только одно эльфийское слово Аримголлин, что означало «Серебряный Маг» и могло быть как именем, так и прозвищем.

— Милорд! — Голос звавшего его Бальфура вернул капитана к реальности, избавив от таинственного наваждения, которое вызвало у него Зеркало Аримголлина. — Капитан Мистериорн, мы закончили! Вы здесь, милорд?!

«Бальфур! — Озарило ан-лорда, — он же хвастался отцовской библиотекой!»

— Поднимайся наверх! — Повернув голову, крикнул ему Феранор, боясь отойти от зеркала. Вдруг там мелькнут ещё чьё-то лицо? — Я здесь!

Через некоторое время, тяжело сопящий после быстрого подъёма Бальфур с озадаченным видом стоял перед зеркалом, разглядывая надпись над ним. И по тому, какими глазами он смотрел на имя, Феранор ясно понял, что этот ему ничего не скажет.

— Я не знаю, милорд… — Через несколько минут напряженного внимания сознался Бальфур, полностью подтверждая догадку Феранора. — Я всё больше книгами про чудовищ интересовался… Да и зачем вам это зеркало? Оно больше и в лаз не пролезет.

— М-да… — нехотя согласился с ним ан-лорд Мистериорн, бросая на зеркало последний взгляд и разворачиваясь к выходу.

Однако странное изделие Аримголлина ещё долго не шло у него из головы.

* * * *

Митр ас'Саир появился на закате, покрытый с ног до головы песчаной пылью. Подойдя к Феранору, отдыхавшему после тяжких трудов с раскуренной трубкой у костра, он молча бухнул перед ним исцарапанный эльфийский шлем без забрала и остатки эльфийских же доспехов. Рядом тихо хлюпнул брошенный на землю завязанный в узел плащ «белого стража». Эльфийский капитан подавился дымом, закашлялся и с напряженным вниманием уставился на самодельный мешок перед собой. Остальные эльфы и люди тоже. Бурые пятна на синем шёлке и идущий от него характерный запах, лучше всего говорили о его содержимом.