Makenlo - Маг, Поедающий Книги [перевод с кореского]

– Хо-хо! Ты думаешь, что сможешь взять верх над клинками, с которыми не справился твой предок?

– Это не имеет значения, – коротко ответил Рэндольф и стал в боевую стойку.

Рыцарь-скелет ответил абсолютно тем же. Он напоминал собой зеркальное отражение наемника, разве что был нежитью, окруженной серовато-мрачной аурой. Старший Лич посмотрел на противостояние двух мечников, после чего перевел взгляд на Сильвию, державшую в руках свой посох.

– Ты – выдающийся ученик Мастера Синей Башни этой эпохи… Тело, в котором я нахожусь, испытывает странное чувство неполноценности по сравнению с тобой.

Некромант действительно был взволнован. А если быть точнее, то так думал гримуар. Если у хозяина тела возникали отрицательные эмоции, то увеличивался уровень эрозии.

И вот, глядя на свой будущий материал для экспериментов, он знал, что вскоре уровень эрозии возрастет ещё больше. Он превратит мечника в дуллахана, а девушку – в баньши.

– Иди, поиграй со мной.

– Что, если я не хочу? – холодно ответила Сильвия, взмахнув рукой.

Сразу же после этого воздух охладился, и сквозь зал потекла магическая сила.

– Я верну Тео.

Дальнейших разговоров после её заявления не последовало.

А затем началось иррациональное противостояние Рэндольфа и Сильвии против рыцаря-скелета и Старшего Лича.

Тем временем Теодор был подвергнут принудительному перемещению и упал в неизвестном месте.

Перед его глазами была кромешная тьма. Тео мгновенно активировал Свет, но темная мана, плавающая в воздухе, уменьшала его яркость меньше чем до половины. Тем не менее, тусклое освещение было лучше, чем ничего.

Тео невольно сглотнул, увидев куда он попал.

– Это место…

Оно было достаточно замкнутым. В лучшем случае его можно было сравнить с одной из аудиторий академии. Тем не менее, в нём совершенно не было окон, и оно казалось полностью закрытым.

Окруженный темно-красными стенами, Тео не видел ни единого способа покинуть это помещение.

Единственным, что говорило ему о том, что это за место, был красный кристалл в самом его центре. Это была основная комната, сердце самого подземелья.

Однако, вместо того, чтобы удивиться тому, что он был перемещен в основную комнату, Тео больше был ошеломлен идентичностью красного кристалла, который был не чем иным, как ядром подземелья.

Из красного кристалла исходило огромное количество черной магической силы. Это была запечатанная жизнь Старшего Лича, его сосуд жизни.

– Он спрятал своё сердце в сердце подземелья… Вот как он смог использовать Пространственную Трансформацию!

Сосуд жизни… Это был источник жизни, в котором лич запечатал свою душу.

В отличие от обычных личей, погибавших после уничтожения их тел, Старший Лич не умирал вне зависимости от того, что с ним происходило. Даже если бы его кости были превращены в пепел и выброшены в жерло вулкана, в конечном итоге он всё равно бы восстановился.

Именно сосуд жизни был причиной того, почему два мага, Тео и Сильвия, отчаялись, осознав, что их противником был не кто иной, как Старший Лич.

На самом деле не было причин бояться Старшего Лича, за исключением того, что он прятал свою жизнь за пределами своего тела. Рассматривая это с точки зрения человеческой физиологии, это было как вытащить сердце из груди и укрыть его в самом потаенном месте. Но неужели Старший Лич настолько боялся комбинации из трех человек, что ошибся, раскрыв свою собственную слабость?

Однако причина оказалась куда проще.

– Полыхающий Снаряд.

Когда активация заклинания 4-го Круга была завершена, из руки Теодора выплыло клубящееся пламя.

Это был массивный огненный шар, который мог разрушить целую скалу и отправить на тот свет даже троллей, славящихся своей регенерацией! Мощнейшая атака, которую почитали все без исключения маги Красной Башни, метнулась к красному кристаллу.

Стремительный огненный шар должен был превращать в пепел всё, до чего дотрагивался.

Однако, как только он приблизился к сосуду жизни, то попросту бесследно исчез. Несмотря на то, что Тео ожидал чего-то подобного, он с мрачным выражением лица пробормотал:

– … Проклятье.

Именно эта таинственная защита стала причиной такого поступка Старшего Лича. Она аннулировала все атаки ниже определенного уровня. Согласно историческим сводкам, против подобного могла сработать лишь аура мастера меча или огневая мощь мага 7-го Круга.

Другими словами, Теодор Миллер не имел никаких средств для его уничтожения.

– Вернуться к остальным… Это будет трудно сделать. Я не знаю направления, и мне придёт конец, если я начну пробиваться сквозь стену, и на меня рухнет потолок.

Его группа умрет, если он не сможет преодолеть защиту сосуда жизни. Однако было слишком рискованно создавать проход, разрушая стену. Тео находился в ситуации, когда он совершенно не знал, в каком направлении находятся его компаньоны, и он не знал, как глубоко он провалился. Скорее всего, он попросту помрёт от истощения, когда потратит всю свою магическую силу.

Вот почему Старший Лич запер его здесь.

– … Ну что, попробовать последний способ?

Здравый смысл подсказывал, что не было ни единого способа выбраться из этого затруднительного положения. Тео не мог убежать отсюда и не мог разрушить сосуд жизни.

Тео вспомнил, как он сражался на турнире, и пришел к определенному выводу: «Если я сконцентрирую всю оставшуюся магическую силу и пожертвую одной из своих рук, чтобы сгенерировать достаточно мощную Магическую Ракету… То она, вероятно, сможет прорваться сквозь защиту сосуда жизни».

Синий свет покрыл руку Тео, и его кровеносные сосуды начали лопаться, когда он сосредоточился на генерации магической силы, выходящей за пределы его возможностей. Этого удара должно хватить, чтобы пробить защиту 6-го Круга. Таким образом, он попытался воссоздать силу, содержащуюся в Магической Ракете, которую использовал сам Альфред Беллонтес.

Он мог потерять правую руку, но разве это было не лучше, чем смерть?

Именно в этот момент…

– … М-м?

В его голове всплыл обрывок разговора, и собранная магическая сила тут же рассеялась.

– Тем не менее, нежить лишь движется благодаря магии. Она не состоит из маны и не является вместилищем мудрости.

Это были слова Обжорства. Но о чем ещё оно говорило?

– Есть некоторые исключения, но…

Разум Теодора начал работать ещё быстрее.

Обжорство не могло есть зомби и упырей, но в то же время с удовольствием поедало призраков. В чем же была разница? В присутствии или отсутствии плоти? Нет, дело не в этом. Если бы всё было так, то гримуар мог бы есть и духов, однако Обжорство никогда не проявляло интереса к Митре.