Алеф Элдер - Глазами Странника [СИ]

Он не боялся столкнуться с людьми, — тонкий нюх уловит их присутствие за много верст, — и безбоязненно двигался по торному пути. Долгое время никто не попадался, а запахи людей и лошадей, которые он легко смог выделить из всего буйства красок, были слишком старыми, чтобы их обладатели все еще могли оказаться поблизости. Наконец искомые запахи усилились. Борут сошел с дороги и теперь двигался вдоль нее. Нюх, а затем и слух, подсказали, что он настигает неспешно катящуюся повозку с овощами. Он обогнал одну повозку, затем вторую, также груженую продуктами, при этом оставался на расстоянии слишком далеком, чтобы лошади могли почуять его присутствие. Обогнав третью, совсем медлительную повозку, он понял, что оказался близко к Сребимиру. Его шкура по прошествии десяти дней все еще была сильно изодрана, ранения продолжали зарастать. Но беродлак не мог ждать больше и принял человеческий облик. Стрела не задела органов и рана не воспалилась. Но теперь ее пришлось разодрать. Протолкнув острие через бок, Белый Охотник прижег рану, вышел на дорогу и стал дожидаться повозки.

Возница, сидящий на муле, удивленно остановился, выслушал приветствие и ответил:

— А я Житслав, — он указал на мешки с мукой за спиной, — мельник.

— Скажи мне, мельник Житслав, далеко ли отсюда Сребимир?

— Не близко. Сто пятьдесят верст — не меньше. Только напрасно, охотник, ты так далеко ушел от дому, в город тебе не попасть.

— Почему же не попасть?

— Стражники впускают только людей из списка, если в таковом тебя нет, ворота не откроются, и не важно, какого ты рода и чего добиваешься.

— Поверь, Житслав, дело мое крайне важное. Спрячь меня среди мешков и помоги попасть в город. Я не забуду твоей помощи. — Мельник рассмеялся.

— Ты, верно, сказок перечитал. Воротная стража осмотрит мою повозку сверху донизу, мешки перевернут один за другим. Среди муки мне и хлеба от них не спрятать, куда уж человека.

Белый Охотник задумался. Стража не может знать всех людей из списка в лицо, но едва ли борут сойдет за одного из них. Другого решения он не знал, но неожиданно помог Житслав.

— Слыхал, вы народ честный, и мне хочется верить твоим словам. Коль дело твое правое… Эх, — выдохнул он. — Правда, что вы умеете обращаться в зверей?

— Правда.

— Тогда обернись зверем и позволь надеть на себя ошейник. Слыхал, будто из Плуториса едет цирковая труппа с дрессированными животными…

— Еще ни одного борута не выводили на потеху толпы подобно сломленному зверю-рабу! — как никогда прежде вспыхнул Белый Охотник. — Ни за что!

— Что ж, — Житслав пожал плечами, — значит, не так уж ты и хочешь попасть в Сребимир.

— Я найду другой способ оказаться в городе.

Но придумать чего-то еще он не смог. Он был готов преступить гордость и сесть в клетку ради своей цели, но его опасения сбылись, и принять животный облик ему не удалось. Но неудача его не сломила, это была всего только еще одна стрела в его тело, и подобно первой она его лишь подстегнула. В раздумьях Белый Охотник вернулся на дорогу. Он обогнал повозку Житслава и на одном дыхании преодолел расстояние, оставшееся до Сребимира.

Этот город был гораздо меньше Тронгароса, его стены ниже, людей на них меньше. Но Сребимир в первую очередь хранили не механизмы и не люди, а наместник и сын Эри-Киласа, серебряный всадник отчего войска Мирадеон полубог. Он был первым и несменным правителем Сребимира все триста лет города, самолично его и основав. Под его защитой город ни разу не подвергался нападению, впрочем, вскоре это могло измениться.

Жители предместий слабеющим ручейком стекались под защиту стен. Навесные ворота еще не поднялись, но дежурившие стражи в начищенных до зеркального блеска латах теперь пропускали людей, только сверившись с ориентировками, — местные давно собрались, а мошенники считали долгом воспользоваться их страхами. Стражники неподвижно следили за приближением борута. Один из них крикнул со стены:

— Достаточно! Ближе не подходи. Кто таков?

— Белый Охотник, борут из Медвежьего Рева.

— Тебе не дозволяется войти в город, уходи.

Не слушая, путник продолжал идти.

— Стой, я сказал! — стражник взвел арбалет, другие двое у ворот выставили копья.

Бойницы ощерились. Предупреждающий выстрел не возымел действия. Щелкнул другой арбалет и вновь безрезультатно, однако стражники не спешили стрелять на поражение. Белого Охотника от ворот отделяло всего пять шагов, со следующего шага болты должны были изрешетить его тело, но в этот самый момент он остановился.

— Мне необходимо поговорить с Мирадеоном. Вы должны пропустить меня, — он говорил громко, чтобы его слышали на стене.

Один из двоих стражей ворот, немного старше сослуживца, нацелил копье на борута и весь дальнейший разговор держал собеседника на прицеле.

— Мы должны задержать тебя, убить или гнать прочь, но чего мы точно не должны делать, так это пропускать тебя.

— Я знаю о нависшей над вами угрозе, я здесь, чтобы остановить тальиндов и защитить наш общий мир.

— Я тебе верю, но пройти ты все равно не можешь.

— Я проделал длинный путь, чтобы оказаться здесь, — Белый Охотник увидел веревку на поясе у второго стражника. — Свяжите меня, если сочтете нужным, но позвольте сказать то, ради чего я сюда пришел.

— И что же такого важного ты можешь нам сообщить? — насмешливо поинтересовался второй стражник.

— Я хочу предложить Мирадеону великое оружие и рассчитываю на его помощь.

— Серебряному всаднику не нужно никакого оружия, чтобы защищать Сребимир.

— Речь не об одном вашем городе, — борут нахмурился и перевел взгляд на старшего стражника. — Это сложно объяснить, мы напрасно потеряем много времени.

Стражник поднял глаза на стену, какое-то время все молчали.

— Не спускайте с него глаз, — одна бойница опустела, и снова наступило молчание, на этот раз гораздо более продолжительное.

Белому Охотнику связали руки и отвели в сторону с дороги. Ворота поднялись, из города выехала порожняя повозка. Борут увидел низенькие каменные дома, узкие пустые улочки и широкую запруженную неторопливыми обывателями площадь. В их размеренном шаге не было намека на беспокойство, лица счастливые, совершенно неуместные для любого другого города, ожидающего осаду. Когда повозка проехала, он увидел одного из двух стражников, стоящих по другую сторону ворот, и услышал грохот стальных сапог, взбирающихся по ступеням на стену. Благодаря отточенному годами пребывания в зверином облике слуху, Белый Охотник сумел выхватить обрывок разговора.

— …шал приказ.

— Он опасен.

— Потому Кувер-Асим приказал… — грохот опускающихся ворот заглушил последующие слова.

Белый Охотник не мог рисковать. Он схватил кистями руку придерживающего его младшего стражника и, сделав пол-оборота корпусом, толкнул товарищу.