Оксана Демченко - Сын тумана

Изабелле ничего не снилось. То ли снадобья тому причиной, то ли врожденное умение откладывать переживания до удобного момента. Сейчас было важно запасти бодрость на долгий день, может статься – важнейший в жизни. И королева копила по капле, по вздоху, – пока резкое движение не оборвало сон. Прежде никто не смел будить её величество, бесцеремонно заткнув рот и болезненно вывернув руку. Изабелла резко вскинулась, с трудом гася гнев и удивление: не могли так поступить без причины!

Бездонные глаза Аше смотрели в упор, полные губы были сведены плотно и строго. Маари прикрывала свободной ладонью свечу так, чтобы уронить на полог шатра как можно меньше света. Жестом она показала: надо сидеть тихо. Встряхнула за руку, дождалась кивка согласия и поползла по кругу, рисуя знаки, сопутствующие всякому её колдовству. Изабелла набросила на плечи шаль, подтянула ближе свечу и стала держать ладонь как следует, пряча огонек. Сон сгинул, холодок неведомой беды гулял по спине и делался все заметнее. Потому что иных дуновений и движений воздуха просто не было! Осознав это, королева ощутила настоящий страх.

В щель полога скользнул Оллэ, сел рядом.

– Нас не услышат, – он хищно усмехнулся и добавил: – А пожалуй, и не увидят. До поры.

Следом протиснулся Абу, поклонился и замер в тени, придерживая ткань и пропуская короля, его племянника, а затем и патора. Изабелла прикусила губу, наверняка зная, что именно сейчас услышит.

– Нэрриха не стали ждать рассвета, – подтвердил худшие опасения Оллэ. Ненадолго замолк, уточняя сведения своими нечеловеческими способами. – Их достаточно много. Есть опытные. По крайней мере трое достигли пятого круга и выше… мои ученики.

– Они не знают, что ты здесь? – смутно понадеялась королева.

– Они помнят, что однажды я уже умер от яда, приготовленного моим учеником, – глаза Оллэ блеснули чистым льдом. – Не только людям ведомо тщеславие. Обычно я усердно объясняю, чем оно чревато… Видимо, придется повторить урок. Королева, я понимаю и принимаю ваше решение отослать Виона. Могу добавить: его уровень не дает надежной защиты вам и наследнику, а его верность не тверже масла. Увы, скажу совсем прямо: я тоже не защитник вам, я не могу позволить детям ветра пройти наш авангард насквозь и посеять панику. Моя задача – встретить их там, вне боя людей.

– Значит…

– Надеюсь, Аше знает, что следует предпринять, – завершил пояснения сын шторма. – Желаю вам встретить рассвет в здравии. Это все.

– Желаю и вам встретить… в здравии, – прошептала Изабелла.

– Для меня это едва ли существенно, – усмехнулся Оллэ. – Но все же спасибо. Да, – он обернулся к королю и патору. – Не стоит размещать людей ближе, чем в десяти каннах от меня. И еще. С северо-востока идут войска, мне недосуг отвлекаться и смотреть подробно, чьи именно. Не желаю отвлекаться и давать о себе и тем более о них лишние сведения кое-кому. Однако же я предупредил.

– Люди того лагеря, – патор скупым точным жестом указал позиции противника, словно видел их сквозь ночь, – готовятся к атаке?

– Активно? Нет, люди пока что в лагере, в шатрах, – Оллэ на миг задумался. – На холме есть движение. Ночь бессонницы у королей… Видите ли, когда дети ветра устраивают спор, люди не вмешиваются… Вот они и ждут. Зато мне пора. – Нэрриха погладил Аше по плечу и шепнул просительно: – Береги себя, твой лев простит мне любые ошибки, кроме одной. Я ухожу с тяжелым сердцем. Но я должен, Абу просил. У меня не так и много учеников, сохранивших право просить… И умеющих это делать.

Оллэ покосился на королеву и патора, убеждаясь, что его слова расслышали и поняли верно, относя надежное союзничество сына шторма целиком и полностью к заслугам посла Алькема. Это делало вклад Абу в успех сражения весомым, требующим должной оценки, а затем и благодарности.

Ветры молчали, свеча в ладони Изабеллы сияла светом, лишенным испуганной дрожи. Нэрриха широким жестом обвел шатер, поклонился Аше и протянул ей горсть, старательно перелил незримое в подставленную лодочку ладоней. Затем Оллэ содрал с волос ремешок, отстегнул оружие, освободил подол мягкой застиранной рубахи и удалился, ступая бесшумно.

– Кто оставаться, не уйти отсюда совсем, – строго предупредила Аше, принимаясь торопливо, резко чертить на пологе шатра знаки. Она неплохо освоила речь Эндэры, но как обычно, увлеченная своим делом, стала делать больше ошибок и строить фразы совсем просто. – Быстро-быстро решать.

– Бэль, – как обычно в спешке, Бертран смутился и стал похож на мальчишку. Он виновато развел руками. – Ты сама все знаешь. Пойду. Надо заняться людьми, раз нелюдей берет на себя дон Оллэ.

Изабелла улыбнулась мужу, старательно контролируя лицо, приопуская веки и выказывая полнейшую уверенность в успехе боя и собственной безопасности, хотя то и другое вызывало лишь паническое смятение, готовое выплеснуться наружу с жалким, сдавленным стоном. Изабелла прикусила язык, острой болью вытесняя животный страх, недопустимый для королевы. Бертран поклонился и вышел, так же точно сберегая иллюзию монаршей уверенности, запечатанную молчанием. Валериан, герцог Траста, на миг замешкался, обернулся.

– Мой человек приглядит за вами и наследником, – шепнул он, помялся и быстро добавил: – Это очень толковый человек, правда. Дозвольте мне небольшое самоуправство.

Королева не успела ни обдумать эти слова, ни высказать возражения. Оттесняя Валериана, в шатер пробрался Лало, сутулясь и разгребая полог входа, низкий для его массивной фигуры. Следом шагнул и сразу же опустился на колени Пабло, – и сразу стало весьма тесно. Патор осенил обоих служителей знаком краеугольного камня, даруя благословение в важном деле. Затем свершил охранный знак стены для королевы и наследника, покосился на Абу, оставил все сомнения невысказанными и покинул шатер. Пропустив его, в щель бесшумной тенью скользнул человек герцога, закутанный в плащ. Он прошел, не глядя по сторонам, лишь поклонившись королеве, и замер в глубине шатра, рядом с кормилицей наследника. У входа встали два вестовых и два гвардейца, обычный набор людей.

Сквозь щель неплотно закрытого полога шатер выстуживался все более, по крайней мере, королева старательно себя убеждала: холод зимней ночи и есть единственная причина озноба, безжалостно дерущего спину, сбивающего дыхание.

– Надо время! Чуть, ещё чуть, – шептала Аше, завершая круг знаков.

Вне шатра шелестели шаги, и королева знала: это бывшие чернорясники, ныне гордо именующие себя воинами маари, создают круг. Стоит его замкнуть, впуская в мир колдовство, не одобряемое Башней, но и не осуждаемое явно патором – и охрана наследника даже без Виона сделается надежна. Обязательно так и получится, хотя в эту ночь к шатру может прокрасться через все заслоны непосильный людям противник – нэрриха.